Открылась дверь, вошел министр Шен, с язвительным сочувствием улыбнулся другу:
— Ну что, как вы тут? Уже вывалил ей историю своей жизни?
Дженджи схватился за голову и отвернулся, шипя проклятия, министр Шен рассмеялся, положил ему ладонь на плечо, наигранно вздохнул:
— Я же тебе говорил, она на всех так действует, просил подготовить запасные истории. А ты рассказал именно то, что нельзя, да?
— Ты тварь чешуйчатая, — поднял на него глаза Дженджи, сбрасывая его руку с плеча, — ты мне магический щит сунул, под видом амулета "на удачу", сволочь!
Министр так резко и так широко улыбнулся, что уточнений не требовалось — он знал, о чем речь. Дженджи опять схватился за голову, министр тихо рассмеялся, потрепал его по плечу:
— Да ладно тебе, весело же было.
— Иди в… — он посмотрел на Веру, помолчал и выдохнул, министр добавил:
— И все получилось. А если бы я тебе сказал про щит, то тебе бы не поверили, или ты сам отказался бы, ну подумай сам. Долго до тебя, конечно, доходило, но — что поделать, не всем дано. Кто-то умный, кто-то дерется хорошо. А кто-то и умный, и дерется хорошо, и рисует как боженька, и вообще со всех сторон красавчик. Пойдемте, госпожа Вероника, не будем мешать булькать этому маленькому унылому болотцу осознания собственного несовершенства.
Вера встала, вежливо помахала ручкой Дженджи, опустила голову и вышла за двери, министр присоединился к ней через секунду, такой сияющий, как будто выиграл миллион, светским жестом предложил локоть, задрал нос под потолок, и повел Веру куда-то по бесконечным коридорам.
6.38.7 Немного о придворных дамах от министра Шена
Она осмотрелась, пытаясь сориентироваться, но призналась себе, что это бесполезно, и спросила:
— Куда мы идем?
Он посмотрел на нее как-то так, что она поняла, что он не хочет отвечать, но он быстро взял себя в руки и изобразил легкомысленную улыбочку:
— Тут недалеко. Вам надо переодеться, а то действительно, все по два платья за бал надевают, а у вас…
Вера скорчила рожицу, откровенно говорящую "не верю ни единому слову, прекращайте вешать лапшу мне на уши, у вас плохо получается". Он перестал улыбаться и сказал:
— Лайнис облили кислотой. Она не пострадала, на ней щиты, но платье испорчено, вам тоже придется переодеться, чтобы она и дальше могла вас подменять. Сейчас быстренько выберем из того, что под рукой.
— Кто ее облил?
— Служанка. С ней уже работают, предварительно — ей отдала приказ та старая леди в сером, которая пыталась учить вас этикету.
Вера молча шла в том же темпе, министр помолчал и спросил:
— Парикмахершу туда же, или вы хотите работать с ней сами?
Вера усмехнулась и подняла глаза на министра:
— Я не следователь, я понятия не имею, как там надо "работать". Делайте с ней что хотите.
— Тогда почему вы ее не отпустили? Я думал, вам доставит удовольствие понаблюдать ее допрос.
Вера мрачно рассмеялась, качнула головой:
— У вас странные представления об удовольствиях. Нет, я не хочу ее больше видеть, а не отпустила потому, что любое преступление должно быть наказано, а если преступник считает, что не сделал ничего плохого, то он должен быть наказан вдвойне.
Он поморщился и укоризненно шепнул:
— Она же женщина.
— И что?
— Ей приказали — она сделала.
— Если мне кто-то прикажет кому-то обжечь лицо, я этого кого-то пошлю нафиг, а потом в милицию позвоню.
Он рассмеялся и не ответил. Вера молчала, думая о Лайнис.
— А кто такая баронесса… как ее, не помню, которая парикмахершу послала?
— Придворная дама, ее семья живет во дворце, ее дочь входит в свиту королевы. — Он замолчал так, как будто мог бы сказать еще много всякого, но пока не решил, стоит ли. Вера подтолкнула:
— И что я ей сделала? Мы с ней встречались?
— Нет, вы не встречались, вы ни с кем не встречались, на рынок вы ходили как моя личная иностранная гостья, никто не знал ни вашего имени, ни лица, ни что вы Призванная. Но о вас много рассказывал всем подряд его болтливое величество Георг 16й, и некоторые люди с богатой фантазией решили, что он влюбился. Вся страна следит за его личной жизнью, тем более, что с королевой у него не ладится, а в таких случаях, обычно, всякие шибко крученые матушки изо всех сил стремятся заполучить короля к себе в гости с ночевкой, чтобы подложить под него свою невинную дочь, которую он потом будет обязан как минимум всю жизнь обеспечивать, как максимум — признать ее детей, дать им титул и передать корону. Так уже было, причем недавно, Георг 12й передал правление Георгу 14му, которого усыновил, поставив его в списке наследования выше всех принцев крови с идеальным происхождением, был страшный скандал, но он был характером очень крут, и заткнул всю страну, мой отец опирался на этот случай, когда планировал передачу короны мне. Он уже все документы составил, и заручился поддержкой множества влиятельных семей… Самую малость не успел.
Вера молчала, он сделал несколько шагов в тишине, и продолжил так, как будто паузы не было:
— В общем, королеву уже сбросили со счетов, и все грызутся за место фаворитки, а тут вы. Георг на всю страну поет дифирамбы вашей неземной красоте и обаянию — понятное дело, почтенные матушки решили вашу красоту слегка подпортить. Дочь баронессы де’Амолл сейчас состоит в свите королевы, и регулярно нянчится с Георгом долгими вечерами, всему дворцу заливая, что у них любовь. А он играет с ней в карты, читает ей свои очень посредственные стихи, изредка ее рисует левой ногой, и делает вид, что постель существует для того, чтобы в ней спать.
Вера не сдержала смешок, спросила:
— Он здоров?
— Здоров, у него бывают одноразовые связи с дамами, которые не знают, кто он такой, это подтверждено, он все может. Просто не хочет, он не животное, чтобы набрасываться на любую самку, которая решит его использовать. А его все хотят использовать, поэтому он играет дурачка.
Вера вздохнула:
— Понятно. А старая дама в сером у нас кто?
Министр отмахнулся:
— Да уже почти никто. Больше всех цепляются за традиции люди, которые в прошлом значили больше, чем в настоящем, поэтому очень боятся будущего. Она когда-то была любимой теткой королевы, самой авторитетной придворной дамой, потом королева умерла, и ее родственники потеряли влияние, теперь она просто обедневшая старуха, единственная надежда которой — удачно выдать замуж многочисленных юных родственниц, и надеяться, что они ее не забудут. Естественно, все облизываются на Рональда, а тут вы. Я говорил вам не танцевать с ним дважды.
6.38.8 Знакомство с портнихой Лореттой
Вера промолчала, изучая стены — в этой части дворца она еще не была. Здесь все выглядело очень ярко и женственно — теплый оттенок паркета, светлые стены, рисуночки из цветочков и листочков на плинтусах, тонкие витые колонны, витражные окна. Сейчас за окном было темно, но днем здесь все должно сверкать калейдоскопом.
