Вера положила телефон и посмотрела на министра, он поймал её взгляд и чуть улыбнулся:
— Да, примерно так, как вы вчера вечером рассказывали Эйнис. Все всё могут, вопрос исключительно в мотивации. И потомок Дракона без женщины, без матери-сестры-жены-дочери, любой женщины, которой на него не наплевать и на которую не наплевать ему, не делает вообще ничего, потому что его ничего не волнует, он просто сидит и медитирует, чтобы своим шевелением не увеличивать энтропию. Есть легенда о старшем сыне Дракона, который узнал, что его жена умерла, он просто сел на землю удобно и остался сидеть, навсегда. Они с женой прожили очень много лет, и их дети выросли, постарели и умерли, и внуки тоже, у него не было родственниц, которых он знал бы лично и которые могли бы его заставить опять начать шевелиться. С ним пытались говорить другие люди, но он практически не отвечал, а если и отвечал, то философскими загадками. Вокруг него потом храм построили, его дом пришёл в упадок, потому что никто за ним не следил, а дальние родственники, которые решили на предке нажиться, разобрали дворец и построили храм, туда стали приходить паломники, но сын Дракона частенько портил им удовольствие, потому что он не был святым или богом, он просто был задолбавшимся одиноким мужчиной, с огромной силой, которая потеряла смысл, он никого не исцелял и не благословлял, и он пару раз об этом говорил особо настойчивым просителям, в грубой форме. Есть стих, который цитируют чаще всего, и который был основой философии духовных верований культа дракона до реформ императора Цыня Первого:
Правитель, мне не надо много –
Лишь домик скромный под сосной.
Сказал устало сын Дракона:
"Построй".
Вера рассмеялась:
— Красавчик.
— Да, у меня это на стене было написано в детстве. Он редко отвечал, настолько редко, что многие не верили, что он вообще говорил, к тому же, со временем он окаменел, учёные брали пробы лет десять назад, раздолбали ему рукав, тело не посмели, но я чую, ещё лет десять, и решатся. Провели анализ — какое-то странное соединение кремния, но это точно камень, никаких следов шёлка они не обнаружили, и решили, что статуя — подделка. Как-нибудь свожу вас в этот храм. Он маленький, тогда дворцы не были такими роскошными, как сейчас.
Он замолчал, потёр лицо и мрачно вздохнул:
— Зачем я это всё рассказываю… Для того, чтобы вы поняли, почему это так важно. Потомки Дракона уже давно не бестелесные духи, обращённые мыслями в космос, они тысячи раз нарушали заветы предков, и многие из них заботятся о своих физических нуждах гораздо больше, чем стоило бы даже простым людям, но это скрывается. На людях они изо всех сил держат лицо, делая вид, что в них гораздо больше божественного, чем человеческого. Это благородный этикет, который веками поддерживает иллюзию того, что потомки Дракона сильно отличаются от обычных людей, и поэтому имеют право править. Если эта иллюзия даст трещину, то у простолюдинов может возникнуть вопрос, а не многовато ли взяли на себя эти возомнившие о себе люди, которые ничем не лучше нас, смертных. И будет бунт. В империи было очень много бунтов, но это всегда было конфликтом между аристократами, когда один потомок Дракона решал, что он лучше другого потомка Дракона знает, как привести к процветанию и космической гармонии конкретную территорию, и поэтому он идёт туда, силой спасать бедных людей от власти глупого правителя, который плохо разбирается в гармонии и процветании. И люди шли за своим правителем, потому что он как бы имеет право отправлять их на смерть ради высшей цели. Естественно, они воевали ради выгоды, это и в древних книгах написано прямым текстом, но это книги для аристократов, если её возьмёт в руки простолюдин, его казнят, ему вообще не надо уметь читать, от греха подальше. И вся это возведённая в абсолют иллюзия, этот тысячелетний театр, который позволяет аристократам удерживать свои позиции… требует от меня отойти от дел, если я потеряю дом. Если я этого не сделаю, меня либо убьют, либо объявят сумасшедшим, подставят, чтобы дискредитировать, а в итоге всё равно убьют. Это закон жанра, и я обязан следовать этому закону, и шевелиться только постольку, поскольку меня заставляет шевелиться жажда обеспечить мир, гармонию и процветание своей женщине, в данный момент — это мать. И я уже одной ногой над краем пропасти, потому что я матери отказал, когда она сказала присоединиться к ней и предателям. Цыньянцы об этом знают, по крайней мере, тот блок, который она поддерживает, но они будут делать вид, что не знают, пока им не выгоден открытый конфликт с Карном, до начала войны, это довольно скоро. Сейчас я делаю вид, что служу матери, а она делает вид, что ищет мне жену, а все остальные делают вид, что верят. Пока иллюзия держится, всё в порядке, я для всех — верный потомок Дракона, стремящийся к гармонии и процветанию. Как только я пойду на открытый конфликт с матерью — я сошёл с ума и совершенно случайно умер, моя мать вернётся в дом Кан, на правах старшей женщины пригласит на место правителя одного из сыновей правителя Кана старшего дома, женит его, или пригласит сразу с женой, и будет распоряжаться всем домом как хозяйка — библиотекой, сокровищницей, складом артефактов и оружия. Если мне удастся жениться, то мои приоритеты резко разворачиваются в сторону жены, и я могу творить что угодно во имя её блага, и в этом случае, мать мне в доме не особо нужна, она вышла замуж в другой дом, там и будет командовать. Из минусов — мне придётся учитывать интересы семьи жены, из плюсов — у вас здесь нет семьи.
Вера усмехнулась:
— Мне казалось, разговор не обо мне.
— Вам казалось. Чем лучше я буду сейчас поддерживать иллюзию хороших отношений с матерью, тем проще будет потом убедить мир, что это она вас выбрала и одобрила, а я просто послушный сын. Все знают, что это неправда, но здесь всем плевать на правду, главное — сохранить лицо. Моё лицо — это дом, большой, процветающий, с большой и сильной семьёй внутри, не будет дома — я ноль, даже если я достаточно богат, чтобы скупить всю империю, и достаточно осторожен, чтобы выжить и выстоять против всего мира, я останусь жив, но все будут делать вид, что я сумасшедший, и даже если я буду говорить самые разумные вещи в мире, никто не будет меня слушать.
— Вы себя недооцениваете.
Он улыбнулся и качнул головой:
— Было бы приятно поверить, что вы правы. Но я скорее склонен верить логическим выводам, основанным на собственном опыте и исторических данных.
— Чем мне? Дети Дракона бы не одобрили, — она улыбалась, он тоже. Попытался изобразить недовольное лицо и сказал:
— Не смейте вставать с постели без моего ведома.
Вера усмехнулась и опять показала ему безымянный палец:
— Я свободная женщина, когда хочу, тогда встаю. Какие-то проблемы, мон ами?
— Собирайся, свободная женщина, мы из-за тебя на фестиваль опоздали, — он посмотрел на часы, встал и пошёл в спальню, остановился на полпути и обернулся, шёпотом спросил: — Вы когда-нибудь видели традиционную цыньянскую шляпу?
Вера округлила глаза и замотала головой, министр вздохнул и угрожающе указал на неё пальцем:
