— Зачем?
— В корсете неудобно, а без корсета все пялятся.
Девушка глянула на её грудь, потом на свою, осмотрелась и расстегнула рубашку, показывая Вере что-то похожее на бежевый спортивный топ с широкими лямками, улыбнулась:
— Сойдёт?
— Отлично.
— Ща подберём, минуту, — она обрезала и завязала нитки на своей работе, отложила и встала, ловко расстегнула на Вере куртку, а потом ощупала её с головы до ног с профессиональной бесцеремонностью, которой обладают только врачи и портные, что-то сама себе рассказывая под нос. Что-то записала куском мыла на своём рукаве, обернулась к девочкам, работающим у зеркала, и генеральским басом скомандовала:
— Полуторный верх, на семь с половиной дайте ей! — одна из девочек кивнула и нырнула за дверь, командирша подтолкнула Веру в ту же сторону: — Возьми что дадут, примерь что понравится, и зови меня, я подойду.
Вера пошла в примерочную, там её окружили юные помощницы и помогли переодеться, совершенно не удивившись кобуре под курткой. Она выбрала несколько топов, от красивых с вышивкой до полностью утилитарных, сказала звать мастерицу. Кудрявая дама прибежала, опять всё ощупала, быстро прямо на ней подтянула, заколола и подшила, сказала снимать, забрала и убежала. Когда Вера оделась и вышла, дама уже строчила со скоростью пулемёта, и когда Вера подошла, она уже половину доделала. Вера с интересом наблюдала, изучала ременную передачу машины, литую решётку под ногами и мощные ножки стола, жалея, что не может раскрутить механизм и обнюхать челнок. Швея работала и тихо посмеивалась, закончила строку, ловко закрепила и обрезала нитки, улыбнулась Вере:
— Ты новенькая, что ли?
— Вроде того.
— Жук или бабочка?
— В смысле? — Вера нахмурилась, дама понизила голос:
— Воруешь или мужикам головы морочишь?
— А это обязательно? Я не могу просто хотеть носить удобные вещи? — Вера улыбалась, швея рассмеялась и покачала головой:
— Носить удобное могут позволить себе только женщины, которые сами себе зарабатывают на жизнь и могут себя сами защитить, это либо воровки, либо очень сильные маги. Либо всякие редкие птицы, на которых ты не похожа, потому что мускулов маловато, — она окинула Веру опытным взглядом, задержала его на ботинках и кобуре, опять попробовала угадать: — Контрабанда, что ли?
Вера рассмеялась и шутливо шепнула:
— Промышленный шпионаж.
Дама вздохнула и пожала плечами:
— Не хочешь — не говори, мы тут не любопытные. Ещё что-то нужно? Есть классные трусы с сюрпризом, пояс для чулок, бесшовные носки и тонкие рюкзаки, новая модель, сегодня привезли.
У Веры на рюкзаках и так потекли слюни, а тут дама ещё и добавила:
— И кобура тебе сбоку натирает, я могу подправить за три медяка.
Вера вздохнула с умилением:
— Ты ж моя золотая. На, — сняла и отдала, швея рассмеялась и кивнула на ту дверь, через которую Вера вошла:
— Зал напротив, там подскажут. Бери всё и приходи ко мне, подгоним.
Вера опять облила её безмолвным обожанием и пошла куда сказано.
Выбор был большой, но ей казалось, ей позарез нужно всё. В итоге она обуздала внутреннего хомяка и купила всего лишь: десяток удобных тёплых трусов, похожих на обтягивающие шорты; поясной ремень с зашитой внутри тонкой цепной пилой и стальными кольцами, которые выглядели как украшение, а на самом деле помогали использовать цепь и могли собираться в кастет; пояс для чулок, похожий на тот, который она когда-то видела на Эйнис, с креплениями для оружия и прочих сюрпризов; десяток пар носков, магически обработанных на непромокание; две пары тёплых чулок с подвязками; невидимый под одеждой рюкзак, способный увеличиваться и вмещать в себя взрослого человека; видимый рюкзак, обычный, просто офигенно красивый, и ещё море всего, что давно хотелось, и что она потеряла надежду найти в этом мире.
Вернувшись к своей кудрявой швее, Вера подозревала, что выглядит так, как будто попала в Диснейленд, дама посмотрела на неё и рассмеялась, протянула перешитую кобуру и взялась за рюкзак, а когда закончила, Вера указала на машинку и попросила:
— Можно изнутри посмотреть?
— Ну посмотри, — женщина встала, Вера села на её место, открыла всё, что открывалось, ощупала и обнюхала весь механизм, убеждаясь, что он похож на её собственную машинку, но только частично, встала и кивнула:
— Спасибо. Я таких никогда не видела.
— Откуда ты? — дама села обратно, Вера сделала игривые глазки и шепнула:
— Только никому не говори. Я из другого мира.
Швея замерла с выпученными глазами, медленно осмотрела Веру с ног до головы, шёпотом переспросила:
— Подожди… ты — госпожа Вероника, Призванная? — Вера кивнула, дама вскочила и раскинула руки, вопя: — У меня одевается Призванная!
Замолчали все машинки, все швеи повскакивали с мест, а кудрявая схватила в каждую руку по здоровенным ножницам и раскрыла их, становясь в оборонительную стойку между толпой и Верой, сделала угрожающие брови и рявкнула:
— Ну-ка ша, курятник! Это мой клиент, и я с ним работаю! Увижу, как кто-то к ней клинья подбивает — руки повырываю нахрен, всем ясно! Ты! — она посмотрела на Веру и приказала: — У меня выходные вторник и суббота, чтоб в эти дни я тебя тут не видела! В остальные дни обслуживаешься без очереди. И сними этот пиджак позорный, тому, кто его шил, надо глаза выколупать! Я его сейчас на выкройки распорю и везде вот так вот…
Открылась дверь, вошёл парень из-за стойки, попытался положить ладонь на плечо кудрявой беспредельщице и отобрать ножницы, она стала отбиваться, вопя:
— Грабли убрал, боров лишайный! Верни ножницы, я их только наточила!
Парень положил ножницы на стол, отобрал вторые и положил рядом, обнял швею и крепко вжал лицом себе в грудь, придерживая за затылок, она оттуда приглушённо материлась и грозилась, но вырваться не могла. Парень действовал так спокойно, как будто делал это каждый день, аккуратно собрал Верины покупки в большую сумку одной рукой, второй без усилий удерживая швею плотно зафиксированной, протянул Вере сумку и мягко улыбнулся:
— Не обращайте внимания, Летти у нас немножечко умом скорбная, на неё в детстве шкаф упал, два раза. Носите с удовольствием, приходите ещё.
— Спасибо, — Вера кивнула с максимальным почтением и благодарностью, вышла из комнаты, расплатилась у стойки, и вышла в холодный внешний мир уже гораздо более уверенная в том, что сможет прижиться в этом мире.
«А министр сказки рассказывал — "это дамы не носят", "то дамы не делают", ага, уже. В ваших мечтах об идеальной жене такие дамы, а в реальном мире дамы очень разные, господин министр, смиритесь.»
Ей не хотелось отдавать свои сумки доставщику, поэтому она упорно тащила их сама, уже чувствуя, что начинает уставать, но не собираясь сдаваться.
