Район Бугаевка, примыкающий с запада к Молдаванке, был, мягко говоря, не самым респектабельным районом Одессы. Промышленные предприятия, трущобы, местность разрезали балки, заваленные мусором. Неказистые строения нависали друг над другом.
Улица Водопроводная была сплошь застроена частными домами, за ней, на соседней улице, стояли дома повыше, небольшие промышленные предприятия за бетонными оградами.
Сквозь кусты с позеленевшей листвой просвечивало одноэтажное строение с завалившейся крышей. За грядками в хозяйстве не следили, они благополучно зарастали сорняками. У крыльца лежала куча дров, справа на веревке сохли штаны. Хозяин все же был и что-то делал. Калитка на замок не запиралась.
Оперативники вошли во двор, настороженно глядя по сторонам. Собака не залаяла. Между кустами к крыльцу петляла дорожка. Лавров взбежал на крыльцо, постучал в сбитую из горбыля дверь. На всякий случай отступил за косяк – бывали случаи, когда встречали не хлебом-солью, а наоборот. Строение помалкивало. Бабич не стал подниматься на крыльцо, походил вдоль дома, затем вскарабкался на фундамент, держась за выступ в раме, заглянул в окно. Поморщился – занавески были плотно задернуты.
– Любопытной Варваре… – напомнил Лавров.
Бабич спрыгнул обратно в бурьян. Дом продолжал молчать, никто не отзывался. Рождался резонный вопрос: ходит ли на работу человек со сломанной рукой? За соседней оградой, где на частокол были насажены глиняные горшки, кто-то шевельнулся. Показался любопытный нос. Голова старушки практически сливалась со старинным горшком.
– Здравствуйте, – сказал Алексей. – Ваш сосед дома? Только не говорите, что не знаете.
Качнулась ограда, брякнули горшки, и затряслись позеленевшие кустики малины. Старушка отступила в дом – держать оборону.
– Несознательная гражданка, – прокомментировал Бабич и сплюнул под ноги. – Могу привести, если хотите.
– Дом обойди, – приказал Лавров, – Проверь окна, да шибко не высовывайся, мало ли что.
– Есть. – Бабич расстегнул кобуру и удалился за угол. Алексей подергал дверь – заперто. Замок выглядел внушительно, но заперто было выше – очевидно, там имелась задвижка. Возникла странная мысль: в доме кто-то есть. Заперто изнутри. А если в доме нет никого, значит, у хозяев имеется странная привычка гулять в окна. Он тоже на всякий случай расстегнул кобуру.
Огородики в районе были крохотные – с боем отвоеванные у глинисто-каменистой почвы.
Эти досадные задержки начинали раздражать. Здесь – ждешь, там – ждешь! Никакого уважения к органам! Он уже прикидывал, сможет ли ударом ноги выбить дверь, когда из-за угла выпрыгнул встревоженный Бабич с пистолетом в руке.
– Товарищ майор, там тело в дальней комнате… Вроде висельник, я точно не разглядел… Он что, с собой покончил и именно сегодня?
В подобные совпадения майор не верил. Что происходит, черт возьми? Почему они хронически не успевают?!
Злость ударила в голову. Он влепил подошвой по двери, выбил ее к чертовой матери! Дверь распахнулась, удержавшись в массивных петлях. Алексей влетел в пропахшие гнилью сени, прижался к стене у прохода в комнату. На голову посыпались какие-то резиновые плащи, грабли, металлическая цепь неизвестного происхождения. Еще один удар – дверь открывалась вовнутрь.
Майор проник в скромно обставленную комнату. Здесь стоял стол, несколько стульев, убогий сервант, вполне еще добротная печь. Дверь в дальней стене была распахнута. Он вбежал в маленькую спальню, где стояла железная кровать со скомканным бельем и дырявым матрасом. В центральной части потолка, там, где должна быть люстра, чернел крюк, за него и цеплялась веревка. Зрелище малоаппетитное, комок тошноты подпрыгнул к горлу. Бабич лез следом, нечаянно толкнул – и в поисках опоры майор чуть не обнял висельника.
– Смотри, куда прешь… – зашипел он. – Давай к окну, Валентин, проверь там все…
Заскрипела рассохшаяся фрамуга – створки были сведены, но на шпингалеты не заперты. Бабич высунулся наружу, помедлил. За крохотным палисадником находилась дырявая ограда, за ней росла рябина, валялся мусор, вздымался бурьян. Соседи с этой стороны не жили – захламленная балка выходила к параллельной дороге.
Алексей немного успокоился, стал осматривать тело. Это был гражданин Павлинский – именно таким описал его Билык. В исподнем, долговязый, с босыми волосатыми ногами. Фигурант был мертв, даже не стоило проверять. Исказилось и без того малосимпатичное лицо, глаза вылезли из орбит. Бечева была прочной, невзирая на небольшой диаметр, легко выдержала тело. Конец веревки был затянут на крюке морским узлом. Руки висельника свисали вдоль тела. Левая конечность выглядела какой-то вывернутой. Потолок был невысокий – еще немного, и ноги мертвеца уперлись бы в пол.
– Самоубийство, товарищ майор? – хрипло спросил Бабич, затворяя окно. – А почему бы и нет? Узнал, что мы им интересуемся, понял, что это конец, и айда на тот свет…
– Ты еще пофантазируй про душевные томления на фоне мыслей о неотвратимости наказания, – фыркнул Алексей. – Не та это публика, чтобы кончать с собой, когда есть прекрасная возможность покинуть город. И откуда бы он узнал, что мы им интересуемся?
– Так это… – растерялся Бабич. – Тот же Билык, с которым вы вчера беседовали, мог знать.
– Булавина тоже Билык прикончил? Уймись, Валентин, Билык к этому делу точно не причастен.
Превозмогая отвращение, Лавров коснулся руки мертвеца. Кожа была теплой. Опять теплая! Преступники на шаг опережали контрразведку, и это, похоже, становилось нормой. Мужчина скончался совсем недавно. Что и подтвердил косвенным образом грохнувший за оградой пистолетный выстрел!
Разлетелось со звоном стекло, посыпались осколки. Лавров отшатнулся, Бабич взлетел на кровать. Пуля угодила в плечо мертвецу, и он завертелся в петле. Это смотрелось как полный сюрреализм! Прогремел новый выстрел, разбилась вдребезги вторая часть оконного проема, пуля выбила щепку из косяка перед комнатой.
– Валентин, ты в порядке?
Заскрежетали пружины, затряслась сетка – Бабич слетел с матраса, бросился к стене, в которой был прорезан оконный проем.
– Товарищ майор, давайте сюда, я прикрою! – Он высунулся, дважды выстрелил в окно и снова повалился на колени. С улицы продолжали стрелять. Пули бились в стену, влетали в горницу через проем.
Пауза в стрельбе – Лавров проделал прыжок, прижался к стене слева от раскуроченного окна. Быстро высунулся, выстрелил наугад, снова отпрянул. За короткий миг удалось вникнуть в обстановку. Стреляли из-за ограды, отделяющей палисадник от внешнего мира. Там валялись горы мусора, произрастал чахлый кустарник. Далее – балка, за ней дорога, за которой просвечивал бетонный забор предприятия.
Алексей присел, на корточках добрался до подоконника, вскочил, выпустил еще одну пулю. Противник с опозданием ответил – свинец прошел над головой. Стреляли двое, кто-то перебежал за ветками кустарника.
– Товарищ майор, кто такие?
