И каждый раз, как кто-то вмешивается в передачу данных, почти всегда возникает последовательность, которая не является грамматически корректным английским предложением (ящик B не терпит «опечаток»). На такие последовательности B реагирует вспышкой янтарно-желтой лампочки. Каждый раз, как кто-нибудь выбирает последовательность байтов случайным образом, Чрезвычайно высок шанс, что она не будет грамматически верным истинным или ложным предложением на английском в кодировке ASCII; отсюда и преобладание янтарно-желтых последовательностей.
Итак, сказали Ал и Бо, эмерджентное свойство красный было на самом деле всего лишь свойством быть истинным предложением на английском языке, зеленый – свойством быть ложным английским предложением. Внезапно многолетние безрезультатные поиски ученых оказались детской забавой. Любой может ad nauseam составлять красные последовательности – просто запишите в кодировке ASCII, например, «Дома больше арахисовых орехов», или «Киты не летают», или «Трижды четыре на два меньше, чем дважды семь». Если вам нужна зеленая последовательность, попробуйте «Девять меньше восьми» или «Нью-Йорк – столица Испании».
Философы вскоре набрели на забавные трюки: например, отыскали последовательности, которые будут красными первые сто раз, когда их передают ящику B, а после – зелеными (например, записанное кодом ASCII предложение: «Это предложение послано вам для оценки меньше, чем сто один раз»).
«Но, – сказали некоторые философы, – свойства последовательностей (красный и зеленый) на самом деле не означают „истина на английском“ или „ложь на английском“». В конце концов, есть истинные утверждения на английском языке, запись которых кодом ASCII занимает миллионы байтов и, кроме того, несмотря на все их усилия, Ал и Бо не всегда вводили в свои программы факты. Кое-что из того, что в момент работы над базами данных считалось общим местом, впоследствии было опровергнуто. И так далее. Есть множество причин, по которым свойство последовательности (каузальное свойство) быть красным не является точным соответствием свойству быть истинным утверждением на английском языке. Поэтому, возможно, свойство быть красным было бы лучше определить как сравнительно короткую запись на английском в кодировке ASCII чего-то, во что «верит» ящик B (чьи «убеждения» почти всегда верны). Некоторых это удовлетворило, но другие выискивали блох, по разным причинам настаивая, что это определение неточно или что возможны контрпримеры, которые нельзя отмести не ad hoc, и так далее. Но, как указывали Ал и Бо, лучшего способа описать это свойство не предвиделось, и разве не как раз о таком объяснении и мечтали ученые? Разве загадка красных и зеленых последовательностей не разрешилась? Более того, теперь, когда она решена, не ясно ли, что не было никакой надежды объяснить каузальную закономерность, с описания которой мы начали наш рассказ, не прибегая к некоторым семантическим (или менталистским) терминам?
Некоторые философы настаивали, что, хотя вновь открытое описание закономерностей происходящих в проводе процессов и можно использовать для предсказания поведения ящика B, это в конечном счете не каузальная закономерность. Правда или ложь (или любой из их только что рассмотренных вариантов) являются семантическими свойствами, и как таковые они совершенно абстрактны, а потому не могут быть причиной чего-либо. Что за чушь! – возражают другие. Нажатие кнопки α приводит к вспышке красной лампочки с той же неизбежностью, с которой ваша машина заводится при повороте ключа зажигания. Если бы оказалось, что по проводу пересылаются только высоковольтные и низковольтные или одинарные и двойные разряды, все согласились бы, что это – образцовая каузальная система. То, что эта система оказалась машиной Руба Голдберга, не доказывает, что связь между кнопкой α и красной лампочкой сколько-нибудь менее каузальна. Напротив, в каждом отдельном случае ученые могут в точности проследить проложенный на микроуровне путь, объясняющий полученный результат
748.
Другие философы, убежденные этими рассуждениями, начали говорить, что это доказывает, что свойства быть красным, зеленым и янтарно-желтым – на самом деле вовсе не являются семантическими или менталистскими: они всего лишь имитация семантических свойств, как бы семантические свойства. По их мнению, быть красным и зеленым на самом деле – очень, очень сложные синтаксические свойства. Однако эти философы воздерживались от каких-либо дальнейших рассуждений о том, что это за синтаксические свойства, или объяснений того, как даже маленькие дети могут быстро и гарантированно их производить или распознавать. Тем не менее философы были уверены в том, что должно существовать чисто синтаксическое описание закономерности, поскольку, в конце концов, обсуждаемые каузальные системы были «всего лишь» компьютерами, а компьютеры – это «всего лишь» синтаксические механизмы, не способные к созданию какой-либо подлинной семантичности.
«Полагаю, – отвечали Ал и Бо, – что если бы внутри наших черных ящиков вы обнаружили нас, разыгрывающих вас по той же схеме, то тогда бы вы уступили и согласились, что действующее каузальное свойство является подлинной истиной (или, в любом случае, истиной, в которую верят). Можете ли вы предложить хоть одну вескую причину, вынуждающую проводить такое различие?» В результате некоторые мыслители заявляют, что в определенном важном смысле Ал и Бо сидели в ящиках, поскольку они отвечали за создание соответствующих баз данных – как модели их собственных убеждений. Это привело других к отрицанию того, что где-то в мире на самом деле существуют какие-либо семантические или менталистские свойства. Они говорили, что содержание было элиминировано. Дискуссия продолжалась годами, но загадка, с которой мы начали, разрешилась.
3. Перекрывая пути к отступлению
Это – конец истории. Однако опыт показывает, что не существует такой вещи, как мысленный эксперимент, описанный настолько ясно, что его не может превратно истолковать ни один философ, а потому, чтобы предвосхитить некоторые из наиболее привлекательных неверных интерпретаций, я прямо и грубо обращу ваше внимание на несколько важных подробностей и объясню, какую роль они выполняют в этом насосе интуиции.
1. Приборы в ящиках A и B – не что иное, как автоматизированные энциклопедии; это даже не «ходячие энциклопедии», а просто «коробки с истинами». Ничто из сказанного не предполагает и не подразумевает, что эти приборы обладают сознанием или являются мыслящими вещами или даже акторами – разве что в том строгом смысле, в котором актором является термостат. Это – бесконечно скучные интенциональные системы, жестко запрограммированные для достижения одной-единственной простой цели. Они содержат большое количество истинных утверждений и механизмы логического вывода, необходимые для того, чтобы получить еще больше истин и проверить их на «истинность», соотнося утверждение-кандидата с уже существующими базами данных
749.
