— Нет. Скорее, обеденный перерыв, — Джонатан отпустил мою талию и взял за руку. — Прогуливаюсь с невестой.
— Слышал-слышал об этой рыжей красавице. Многие обсуждают очаровательную леди Кларенс после вашего визита к мэру с супругой. Рад познакомиться лично.
— Мне тоже очень приятно, — улыбнулась я, а сердце пустилось в тревожный пляс.
Я старалась не вспоминать Грейсона лишний раз, но он оставался угрозой. И для меня, и для Джонатана. И эту проблему следовало решать. Пока не стало поздно.
— Нам пора. Удачного дня, — Джонатан подарил полукивок неожиданному собеседнику и настойчиво потянул меня прочь, всё ускоряя и ускоряя движение. Он тоже считал Грейсона угрозой. Без сомнений.
— Нам обязательно бежать? — спросила я через пару минут.
Дыхание начало сбиваться. Это лисицей я могла носиться по лесным тропкам часами, человеческое тело не привыкло к скоростным марш-броскам.
— Нет. Прости, — Джонатан перешел на обычный шаг.
— Неприятный тип, — прошептала я, давая понять, что сообразила, почему мы неслись на всех парах.
— Ты даже не представляешь насколько, — Джонатан поморщился. — Но забудь о нем. Ни к чему забивать твою голову мыслями о дурных типах. Тем более у нас «планы».
Глава 10. Двое рыжих
Спальню Джонатана я покидала на цыпочках, отчаянно стараясь закрыть дверь так, чтобы она не скрипнула. Рабочий день закончился, пора была возвращаться домой. В смысле, рабочий день, действительно, закончился. Часы показывали начало седьмого. Это означало, что помощница главного охотника имеет право покинуть «Пристанище духов». И не важно, что эта самая помощница провела рабочее время не в секретарской комнате, а в постели начальника. Время вышло. Да и хватит с Джонатана сладенького на сегодня. Иначе слипнется. Во всех местах сразу.
Но зря я думала, что сумею покинуть особняк без приключений. Нет, мой ублаженный любовник не проснулся. Даже полулисий слух не помог. Зато на повороте к лестнице меня перехватила Китти и втолкнула в ближайшую комнату. Да так бесцеремонно, что я рухнула на пол. Спасибо за спиной стояло кресло, и я ударилась затылком об него. В противном случае состоялась бы гораздо менее приятная встреча головы с половицами.
— Что ты о себе возомнила, рыжая? — прошипела Китти, склоняясь надо мной.
И не скажешь, что волчица. Настоящая змея. Гадюка!
— А тебе какая разница? — спросила я сквозь зубы.
Еще не хватало оправдываться из-за любовных утех с мужиком!
— Мне есть разница!
— О! Хочешь сама оказаться в постели Джонатана?
— Я уже говорила, что он не интересует меня в этом смысле, — Китти замахнулась, готовясь ударить меня по лицу
Однако я не собиралась терпеть рукоприкладство. Ловко организовала горничной подсечку, и та с грохотом рухнула плашмя. Не дав ей опомниться, я устроилась сверху и прижала руки к полу.
— Знаю, волки, априори, сильнее лисов. Но имей в виду, серая, я — дочь главной лисицы стаи. Превосходство над сородичами у меня в крови. В схватке со мной тебе тоже мало не покажется. Так что не советую доводить до настоящей драки.
Китти оскалилась. На этот раз по-волчьи.
— Слезь с меня, — приказала она яростно. — Драться не буду, обещаю. Но надо поговорить. И только посмей ослушаться.
Я подчинилась. Инстинкт подсказал, что зверюга на грани. Лучше не нарываться.
— Мои отношения с Джонатаном тебя не касаются, — я отодвинулась подальше от Китти и вытерла вспотевший лоб.
— Вообще-то касаются. Я для него всё равно, что член семьи. А ты — чертова шпионка, проникшая в дом обманом.
Я заскрипела зубами со зла. И ведь не возразишь. Всё правда.
— Я не причиню ему вреда. А наши отношения… Это лишь приятное времяпрепровождение в кровати. И ничего более. Никаких обязательств. Ни с моей стороны. Ни с его.
— Чушь, — Китти резким движением откинула назад выбившиеся из прически волосы. — Ты — лиса. Джонатана может неосознанно тянуть к тебе. А это лишнее. Так что, рыжая, заканчивай это представление. Избавляйся от Грейсона и катись куда подальше из «Пристанища духов». И от Джонатана. У тебя три дня. Не исчезнешь, я сама ему расскажу, кто ты такая, и на кого работаешь.
— Не посмеешь, — прорычала я.
Но по волчьему взгляду Китти было яснее ясного, что это не пустая угроза. Она донесет на меня Джонатану. Несомненно. И тогда…
Если честно, я не представляла, что будет тогда. Да и не хотела.
Домой я вернулась уставшая и дерганная. Устроила разнос Джоди за беспорядок в гостиной. Мелкая решила порисовать, а так как аккуратность никогда не входила в число ее добродетелей, умудрилась перепачкать красками и стол, и стул, и даже ковер. Затем я попыталась придраться к Фейт, но не нашла к чему. В остальных помещениях господствовал полный порядок, ужин сестра приготовила, тетку накормила и даже сделала маникюр.
— Трудный день на работе? — осведомилась Фейт, догадавшись о причине дурного настроения.
— Можно и так сказать. Горничная Джонатана требует убраться из «Пристанища духов» в ближайшие три дня. Иначе сдаст меня.
Фейт чуть мимо стула не села.
— И какой план?
— Пока никакого, — призналась я честно. — Надо подумать. А пока… У нас в доме есть фото Аманды Прейскотт?
— Хочешь показать тёте Маргарет?
— Ага.
Что тут скажешь? Сообразительная у меня сестренка. Всё сама прекрасно понимает.
Раздобыть портрет леди мэр труда не составило. Фейт нашла его в одной из последних газет, которые не успела выбросить или использовать для хозяйственных нужд.
— Я с тобой, хочу на это посмотреть, — объявила она, протягивая газетную страницу, где Аманда предстала во всей красе: в шикарном вечернем наряде и идеально уложенными волосами, впереди парикмахер их приподнял и украсил диадемой, а сзади оставил распущенными, и локоны струились по плечам.
— Хороша чертовка, — проворчала я. — Нам с тобой фору даст.
— Мне, да, — согласилась Фейт. — Но не тебе. С твоей хищной красотой никому не тягаться.
Я усмехнулась, услышав столь странный комплимент. И не поймешь, похвалили или выразили сожаление. Сделала приглашающий жест рукой, мол, идем, коли идешь. Нечего прохлаждаться.
— Тётушка, дорогая, — проворковала я, подходя к постели с правой стороны. Фейт обошла кровать слева и встала в изголовье. — Взгляни на один портрет. Мне кажется, эта дама — твоя старая знакомая.
Я понимала, что тётка вряд ли понимает мои слова. Но хотелось некой «прелюдии». Тыкать газетной страницей в лицо казалось некрасиво.
Не знаю, чего я ждала. Вскрика или нулевого результата.
