— Роберту бы уехать из Огненного. Поселиться подальше. Желательно под новым именем.
— Возможно, этим всё и закончится, — предположил Джонатан. — А пока, — он многозначительно приподнял брови, — у нас есть заботы более насущные.
Супруг расстегнул рубашку, и я хмыкнула, не удержавшись. У него на груди, где обычно не наблюдалось и намека на растительность, появилась рыжая шерсть.
— Смешно ей, — протянул Джонатан чуточку обиженно.
— Прости, — я обхватила его туловище руками и положила голову на плечо. — Знаю, тебя это пугает. Ты бы предпочел иной исход. Но может всё к лучшему? Пока ты оставался только человеком, между нами всегда была невидимая пропасть. Мы могли не замечать ее до бесконечности, но она бы никуда не делась. А теперь… теперь мы станет одинаковыми.
Джонатан молчал. А я понятия не имела, как он отреагировал на мои слова. Лица-то я не видела. Да и не хотела видеть, если честно. Лучше гадать и предполагать, чем явственно разглядеть несогласие и горечь.
— Потерпи, — шепнула я мужу в ухо. — Скоро всё встанет на места.
Он снова не ответил. Я тоже больше ничего не говорила. Просто стояла, прижавшись к нему, пытаясь передать тепло своего тела, а с ним и веру в лучшее.
ЭТО случилось через пять суток. Полноценная перекидка.
Джонатан проснулся посреди ночи с криком. Вскочил с кровати и бросился вниз, подгоняемый зверем внутри. Вряд ли он сам понимал, куда бежит. Лис гнал его из дома. На волю. Туда, где нет стен и потолков. Я кинулась следом, опасаясь, что он выскочит в сад и сиганет, куда глаза глядят, и я потеряю его из виду. Однако опасения не подтвердились. Я нашла мужа внизу. Он стоял у порога на коленях, уткнувшись лбом в наружную дверь, и тихо стонал.
— Что случилось?
Дворецкий тоже услышал крики и примчался на помощь.
— Кажется, время пришло, — я с горечью смотрела на Джонатана, не решаясь его обнять. Сейчас человеческие нежности были лишними. Зверь точно в них не нуждался. — Валентайн, вы можете отвезти нас в лес? Я укажу направление.
— Могу. Но разве это не опасно? Охотники вновь могут устроить облаву.
— В последнее время в Огненном и окрестностях тихо. А Джонатану нужен простор. После перекидки стены и замки его не удержат. А я даже в паре с Джоди вряд ли справлюсь с вновь обращенным полукровкой. Пусть лучше бегает по лесу, чем по городским улицам. Это меньшее из зол.
— И то верно, — согласился Валентайн и отправился в гараж, готовить автомобиль.
…До привычного места наших с сестренкой вылазок мы добрались быстро. Поехали втроем. Джоди я брать отказалась. Ни к чему рисковать ее шкурой лишний раз. Она и так почти каждую ночь просыпалась от кошмаров после похищения Джулией. Джонатан, которого я усадила на заднее сиденье, молчал всю дорогу. Тревожно вглядывался в ночную тьму через окно и вздрагивал, когда мимо проносились редкие автомобили. Звериная сущность брала верх, и громкие звуки нервировали.
— Всё хорошо. Всё будет хорошо, — шептала я, поглаживая мужа по руке.
Он не реагировал. Будто и не замечал моего присутствия. А когда доехали до места, буквально вывалился из автомобиля, упал на четвереньки, постоял так несколько секунд, бессмысленно глядя перед собой, затем вскочил и побежал вглубь леса. Да не по тропке, а через кусты, оставляя обрывки ткани на ветках.
— Джонатан! Проклятье!
Я подняла руки и сделала сальто. И вот следом за мужем, обезумившим под влиянием зверя, бежит не женщина, а лиса. Ловкая и опытная.
Погоня продлилась недолго. Я настигла Джонатана на полянке через считанные секунды. Легонько цапнула за ногу, вынудив остановиться.
Он обернулся и издал звериное рычание.
— Просто сделай это! — крикнула я, глядя ему в глаза, в которых пылал уже не человеческий огонь. — Доверься инстинкту!
Джонатан не хотел превращения. Всё ещё не хотел. Разум отказывался ЭТО принимать. Но сил сопротивляться не осталось.
Он вскрикнул и…
Я просто смотрела, наслаждаясь моментом. Потому что это было невероятно. Видеть, как тот, кого избрала для тебя судьба, перестает быть партнером противоестественным и превращается в самую настоящую истинную пару. В пару тебе под стать.
— Ну, привет, — проговорила я игриво, когда передо мной, наконец, появился лис. Мощный лис. Даже крупнее Клайда. — Готов побегать?
Он смотрел устало. Но в то же время в глазах погасла ярость. Зато появилось предвкушение чего-то нового, особенного.
— Не отставай! — велела я и припустилась по тропке, с удовлетворением отмечая, что за спиной тут же раздался топот лисьих лап.
Домой мы вернулись под утро. Уставшие, но довольные.
Как ни странно, ночь прошла без приключений. Никаких охотников или других гостей. Только мы — истинная лисья пара. И Валентайн, покорно ждущий нас в машине.
— А ты боялся, — попеняла я мужу, заходя в особняк.
Хотелось улыбаться до ушей. Или танцевать.
Мы теперь по-настоящему единое целое! Разве не прекрасно?
— Набегались? — навстречу вышла хмурая Джоди.
Мелькнула мысль, что ей снова приснился кошмар, потому и встала спозаранку. Но тревога в глазах мелкой подсказала, что случилось нечто похуже.
— Что-то не так, — пробормотала Джоди хмуро. — С той стороной.
— В смысле? — от хорошего настроения мгновенно не осталось следа.
— Сами посмотрите, — сестренка махнула рукой, приглашая нас к кирпичной кладке.
Мы подошли вглубь особняка, к стене, и остановились, как вкопанные. Только Валентайн едва слышно выругался. Не зря Джоди встревожилась. Ох, не зря. Что-то, правда, было не так. Красные кирпичи, в самой середине, покрыла черно-серая плесень.
— И что это значит? — спросил Джонатан.
Мы молчали, ибо не знали ответа. Но понимали, что ничего хорошего.
Глава 23. Без права выбора
— Ничего не помогает. Становится только хуже. Боюсь, нужны радикальные меры.
— Какие? Сжечь особняк? — с сарказмом поинтересовался Джонатан у Валентайна, отчитывающегося о проделанной работе и отсутствии результата.
Дворецкий в ответ развел руками. Мол, у него закончились идеи.
Неудивительно. Он вместе со служанками обработал стену целой батареей средств, но плесень не только не исчезла, она «разрослась», и теперь толстый слой покрывал кирпичную кладку вдоль и поперек.
— А если сломать стену и сделать новую? — пискнула Джоди.
— Даже пытаться не стоит, — объявила я, глядя на плесень с отвращением. — Как бы хуже чего не вышло.
— Куда уж хуже, — проворчал Джонатан.
Его настроение оставляло желать лучшего. После пробежки по лесу в зверином облике мужу немного полегчало, но потом раздражение вернулось, пусть и не такое сильное. Требовались новые лисьи моционы, чтобы узел в груди полностью развязался, а человек и зверь превратились в единое целое. Однако мы пока не рисковали снова ехать в лес и устраивать забеги.
