Я вошла в комнату, муж лежал на диване и ел чипсы.
Это нейтральная фраза, которая не отражает отношение говорящего к происходящему. Ну или отражает полное безразличие. При помощи парцелляции можно представить ту же информацию совершенно по-другому:
Я вошла в комнату, муж лежал на диване. И он. Ел. Чипсы!
Вечер перестает быть обыденным, а фраза – нейтральной. Появляется напряжение. Очевидно, автор возмущен или удивлен, и можно даже представить, с каким лицом он произносит эти слова.
В какие моменты стоит использовать парцелляцию? Когда хочется, чтобы читатель остановился, пригляделся, понял настроение. Прочитал текст так, как задумал его автор.
Вот пример использования парцелляции в рассказе Зощенко:
А перед тем, как ему захворать, он ослаб вдруг до невозможности. И не то чтоб он ногой не мог двинуть, ногой он мог двинуть, а он ослаб, как бы сказать, душевно. Он затосковал, что ли, по другой жизни. По жизни. По настроениям
[50].
За счет парцелляции в тексте появляется ирония, видно, что автор по-доброму смеется над своим героем. Добавить комичности помогает и конструкция «что ли», потому что создает эффект неопределенности.
Или вот, тоже из Зощенко:
В одном общежитии жила некто Маруся Кораблева. Очень кокетливая особа. Молоденькая. Лет восемнадцати. Довольно вертлявая и вообще склонная к мещанскому уюту
[51].
По сути, текст можно было и не дробить на части. Но если убрать из него парцелляцию, то пропадет весь юмористический настрой и исчезнет ирония, с которой автор рассказывает об «особе»:
В одном общежитии жила некто Маруся Кораблева, очень кокетливая особа. Молоденькая, лет восемнадцати, довольно вертлявая и вообще склонная к мещанскому уюту.
Важно! Не. Перегружайте. Текст. Парцелляцией. Не ставьте читателю подножки на каждой фразе – прием не должен мешать читательскому восприятию. Относитесь к парцелляции как к жгучему перцу: пересыплете – и есть будет невозможно. А вот щепотка перца – это то, что нужно.
Приложение 2. На примере классиков
А. П. Чехов и его лаконичность
Антон Павлович Чехов – отличный ориентир для тех, кто собирается писать юмористические тексты. И Гоголь писал смешно, и Ильф с Петровым – но именно Чехов делал это так мастерски лаконично. Гоголь любил пространные описания – трактира, деревеньки, городского пейзажа… Чехов же всегда описывал емко и метко.
Почему полезно ориентироваться на эту лаконичность?
Большую форму сегодня воспринимают с трудом. Особенно в интернете. Пользователи не готовы погружаться в текст поста, как в книгу. От контента в социальных сетях ждут краткости, яркости, «захвата» внимания.
Так вот, Антон Павлович с его знаменитым «Краткость – сестра таланта» – отличный пример для современных авторов. Кстати, высказывание про краткость родилось не случайно. Во времена, когда Чехов писал для журналов, редакторы ставили жесткие условия: не больше ста строк на рассказ. И Чехов научился писать кратко, но сильно. Умещать много смысла в небольшую форму у него получалось за счет:
1. Ярких заголовков («Герой – барыня», «Бенефис Соловья», «Идиллия – увы и ах!»);
2. Говорящих фамилий (Елдырин, Брюзжалин, Очумелов и так далее);
3. Художественных деталей («Придя машинально домой, не снимая вицмундира, он лёг на диван и… помер»
[52]);
4. Метких диалогов («Почему здесь? Это ты зачем палец?.. Кто кричал?»
[53])
Давайте рассмотрим для примера рассказ Чехова «Лошадиная фамилия». Он совсем небольшой – чуть больше 6000 печатных знаков, что равняется примерно трем инстаграмным постам. Что смешит читателя в этом рассказе?
1. В основе лежит забавный сюжет: вся семья занята тем, что вспоминает «лошадиную фамилию» чиновника, который умеет лечить зубы при помощи заговора;
2. Уже в самом начале автор настраивает читателя на нужный лад, рассказывая (уже во втором предложении!) о странных способах, которыми генерал лечил зуб: «…прикладывал к больному зубу табачную копоть, опий, скипидар, керосин, мазал щеку йодом, в ушах у него была вата, смоченная в спирту…».
3. В характере главного героя есть забавный контраст – он важный, хорошо образованный человек, но суеверен настолько, что верит в возможность вылечить зубную боль по телеграфу.
4. В истории есть забавный паттерн: окружающие постоянно предлагают фамилии. Да и сами фамилии смешат: «Жеребчиков, Кобылятников, Лошадевич…»
5. Ироничный финал. Фамилия оказалась очень простой – Овсов…
А самое главное – Чехов в своих рассказах смеется добродушно, без злобы или сожаления. И это несмотря на то, что часто работает в жанре трагикомедии. Важно отметить и то, что Чехов не давит на читателя, не делает выводов, не вмешивается с комментариями (как важно современным авторам освоить это умение!).
Чтобы поучиться чеховской лаконичности, почитайте (или перечитайте) рассказы:
«Лошадиная фамилия»
«Смерть чиновника»
«Репетитор»
«Жалобная книга»
«Хирургия»
Попробуйте написать свой рассказ в чеховском стиле, используя его приемы. Это будет отличной тренировкой!
О. Генри и его неожиданные развязки
Мы уже говорили о том, что на эффекте неожиданности строятся практически все шутки и комедийные истории. Чем ярче развязка, чем она неожиданнее, тем сильнее реакция читателя. А мастером яркой развязки можно по праву назвать О. Генри.
Есть у него такой рассказ – «Роман биржевого маклера». Главный герой, Максуэл, работает на бирже. Там, как и положено, царят суета и даже хаос, работники погружены в дело с головой. Но в какой-то момент Максуэл отрывается от работы и понимает, как привлекательна молодая стенографистка Лесли. Герой решается на неожиданный шаг – прямо в конторе предлагает Лесли стать его женой, но та реагирует странным образом:
Стенографистка повела себя очень странно. Сначала она как будто изумилась, потом из ее удивленных глаз хлынули слезы, а потом она солнечно улыбнулась сквозь слезы и одной рукой нежно обняла маклера за шею.
– Я поняла, – сказала она мягко. – Эта биржа вытеснила у тебя из головы все остальное. А сначала я испугалась. Неужели ты забыл, Гарви? Мы ведь обвенчались вчера в восемь часов вечера в Маленькой церкви за углом…
[54]
