Это явление подметил в 2002 году обозреватель миланской «Аввенире» Джованни Бенси: «<…> в Соединенных Штатах, по шкале от 1 до 70, Иоанн Павел II получил самый высокий рейтинг: 65, на пять баллов выше президента Джорджа Буша… Но сколько католиков регулярно посещают воскресные богослужения? В Германии — 17%, в одной из итальянских епархий Терни-Нарни-Амелия, в 150 км от Рима, где население провинции считается особенно набожным, регулярно в церковь ходят только 13,7% верующих. Нет сомнений, Папа Иоанн Павел II несравненно более популярен, чем Католическая Церковь, которую он возглавляет. Создается впечатление, что Папа — это одно, а Церковь — совсем другое»
[1246].
И понтифик не раз имел случай в этом убедиться. Не только паства, но и само духовенство будто бы отделяло церковную иерархию от ее главы, периодически устраивая фронды. То теология освобождения, то строптивый орден иезуитов, то вечно недовольный немецкий епископат — слуги Божьи словно задались целью показать, что церковь — это не римский папа, а они.
* * *
Первого ноября 1996 года исполнилось 50 лет со дня рукоположения Войтылы в ксендзы. Понтифик отметил юбилей выпуском очередной книги, на этот раз посвященной его пастырскому опыту: «Дар и тайна». Дар от Бога служить Ему и тайна призвания. Священник — это привратник Божий, писал Иоанн Павел II. Он избран Господом нести Христову истину, а потому сам должен быть как Христос.
Эту мысль, уже не раз выраженную им ранее, здесь он облек в форму воспоминаний. Шаг за шагом Войтыла проследил, как зародилось в нем стремление надеть сутану, какие люди повлияли на его выбор (начиная от отца и заканчивая Вианнеем), что он ощущал на разных этапах жизни. Заканчивалась книга словами ободрения тем, кто тоже решил посвятить себя Богу
[1247].
Каков же результат? Ответ на этот вопрос содержится у того же Бенси: «В 1998 г. в мире было 158 486 католических священников, 75 892 монаха, 990 768 монахинь. Сегодня, всего лишь три года спустя, священников 140 124 человека (минус 11,4%), монахов — 57 813 (минус 23,73%), монахинь — 814 779 (минус 17,76%). Смысл этих цифр однозначен: духовенство состоит главным образом из пожилых людей, которые постепенно умирают, а на смену им никто не приходит». Это было написано вскоре после грандиозных торжеств в честь великого юбилея христианства, которые, по идее, должны были привлечь в ряды клира множество новобранцев. Однако этого не произошло. «Невольно возникает вопрос: куда делись два миллиона молодых людей, собравшихся в Риме в 2000 году?» — вопрошал Бенси
[1248].
Ответ прост: они прибыли в Рим за эмоциональной разгрузкой и порцией адреналина, как другие отправляются за тем же самым на Гоа. Многие ли среди последних ушли после этого в джунгли, чтобы в подвиге аскезы приблизиться к Брахме, как предписывает индуизм? Вряд ли. Так же и с молодыми католиками.
* * *
Однако Войтыла не падал духом и продолжал свою миссию проповеди слова Божьего, насколько хватало сил. Апостольские визиты 1996 года начались с Центральной Америки. В феврале он побывал в Никарагуа, Гватемале, Сальвадоре и Венесуэле. Как и черная Африка, этот регион после окончания холодной войны утратил свое значение, однако лишь выиграл от изменившейся обстановки. Если Африка погрузилась в пучину межплеменных войн, то в Центральной Америке, избавленной от такой проблемы, наступила эра примирения. В Гватемале, с которой понтифик начал свою поездку, как раз подходили к концу переговоры с левыми партизанами. Двадцать девятого декабря 1996 года в присутствии Генерального секретаря ООН Бутроса Бутроса-Гали стороны объявили о завершении 36-летней гражданской войны. В Сальвадоре, которым руководили соратники «закоренелого убийцы» д’Обюссона, война закончилась еще в 1992 году. Либеральные реформы быстро превратили сальвадорскую экономику в самую стабильную среди стран региона, однако вызвали взрывной рост преступности и безработицы. Правящая партия, вопреки убеждениям своего основателя, демонстрировала уважение к католической церкви и противилась легализации абортов. Сама церковь, однако, в лице недавно рукоположенного архиепископа Сан-Сальвадора Фернандо Санца Лакалле не собиралась прощать им убийство Ромеро, духовником которого когда-то Лакалле и был. Архиепископ осмелился даже критиковать Ватикан за молчание в деле Ромеро. Когда Иоанна Павла II спросили об этом в самолете, он отделался ничего не значащим ответом, что в случае начала процесса беатификации тот будет вестись как все прочие. Однако несколько месяцев спустя сам же инициировал его, назначив постулатором Винченцо Палью. Правда, в понтификат Войтылы Ромеро так и не стал блаженным. Сказалось холодное отношение к нему многих центральноамериканских коллег (выдвиженцев Иоанна Павла II), а также осторожность самого понтифика, не проявившего в этом деле настойчивости.
В Никарагуа демократическая волна конца 1980‐х лишила власти сандинистов, но неукротимый Даниэль Ортега в 1996 году вновь замахнулся на власть, выдвинув свою кандидатуру на президентских выборах. Ради победы он даже предал забвению прежние разногласия с понтификом и вывесил по дороге из аэропорта в столицу баннер с приветствием святому отцу
[1249]. Логика политической борьбы в дальнейшем заведет его так далеко, что он начнет дружить с бывшими контрас, а на свое второе бракосочетание в 2005 году пригласит кардинала Мигеля Обандо-и-Браво — непримиримого оппонента сандинистского режима. Министр культуры в его правительстве, расстриженный иезуит Эрнесто Карденаль, к моменту прилета Иоанна Павла II вернулся в лоно церкви, присоединившись к ордену траппистов. Он сохранил коммунистические убеждения, но размежевался с Ортегой. Не стоит искать в этом противоречие — никарагуанская компартия входила в оппозиционный блок, сваливший в 1990 году сандинистов. Фернандо Карденаль, бывший министр просвещения, в 1996 году воссоединился с иезуитами, пройдя испытательный срок. Мигель д’Эското, занимавший пост министра иностранных дел при Ортеге, так и остался в руководстве сандинистской партии. Но незадолго до смерти, в 2014 году, вновь надел сутану, чтобы с позволения папы Франциска в последний раз отслужить мессу.
Если в Центральной Америке левые теряли позиции, то в Венесуэле, наоборот, приобретали. Основатель местной христианско-демократической партии Рафаэль Кальдера в 1993 году с помощью социалистов выиграл президентские выборы. Заняв пост, он ради спасения экономики взялся проводить либеральные реформы по рекомендациям Международного валютного фонда, что вообще-то противоречило и его обещаниям, и его убеждениям. Как следствие, возмущенный народ в 1999 году проголосовал за левого радикала Уго Чавеса, который объявил «боливарианскую революцию».
