* * *
В противность отцу Буш-младший ценил понтифика, совпадая с ним во взглядах на аборты, эвтаназию и пересадку стволовых клеток. Уже 29 июня 2001 года он нанес визит в Ватикан. Новым послом в Апостольской столице он назначил начальника своего предвыборного штаба Джима Николсона. Верительные грамоты римскому папе тот вручил 13 сентября. Разумеется, встреча не могла обойтись без обсуждения недавнего теракта в США. Иоанн Павел II назвал его атакой на весь человеческий род и признал допустимость ответных мер со стороны Белого дома. Кроме того, он уже традиционно упомянул об усилении утилитаристских и материалистических взглядов, которые отрывают западную культуру от ее духовных корней, и повторил свой призыв (уже высказанный на встрече с Бушем) превратить всемирную «революцию свободы» в революцию равных возможностей
[1372]. Посол воспринял эту речь как поддержку римским папой войны против терроризма. Этого мнения он держался даже год спустя, когда уже начали обнаруживаться расхождения между Войтылой и американской администрацией в отношении грядущего вторжения в Ирак
[1373].
* * *
В свете подготовки США к войне с «Талибаном» особое значение приобрело паломничество Иоанна Павла II в Казахстан. Визит наместника святого Петра в мусульманскую страну помог бы исправить образ международной коалиции как фронта христианских государств против ислама.
В Астану понтифик впервые полетел без своего госсекретаря. Содано остался в Риме, что вызвало вопросы у журналистов — не должен ли он сменить главу Апостольской столицы в случае непредвиденных обстоятельств? Пресс-секретарь отделался коротким ответом, что каноническое право не предусматривает поста заместителя римского папы. Так-то оно так, однако объяснения случившемуся так и не последовало
[1374].
«Един Бог», — твердил Войтыла в своих казахстанских проповедях, сознавая, что послушать его пришли не только христиане. Он несколько раз процитировал поэта и исламского просветителя Абая Кунанбаева (без преувеличения, знаковую фигуру в Казахстане), а на встрече с деятелями культуры, которая прошла 24 сентября во Дворце конгрессов, еще раз выразил уважение миру ислама, призвав всех молиться, дабы «Бог не стал заложником человеческих амбиций»
[1375]. А чтобы эти призывы не сочли завуалированной оппозицией римского папы скорой операции в Афганистане, Наварро-Вальс в тот же день по собственной инициативе дал интервью агентству «Рейтерс», заявив, что Святой престол ни в коем случае не осуждает ответные меры США против исламских фундаменталистов. Этот шаг удивил даже Содано и Дзивиша, которые обратились к пресс-секретарю за разъяснениями. Наварро-Вальс ответил, что поступил так из желания развеять все сомнения и не позволить противникам вторжения опереться на авторитет первосвященника
[1376].
На обратном пути Иоанн Павел II заглянул в Армению. Его речь в мемориальном комплексе геноцида армян в Цицернакаберде (частично по-армянски, частично по-английски) в который уже раз обнаружила дарование папы-поэта.
Судия живых и мертвых, смилуйся над нами,
Услышь, Господь, тот плач, что несется с этих мест,
голоса погибших из бездны Мец Егерн (Великого Злодеяния. — В. В.),
крик невинной крови, вопиющей кровью Авеля,
словно Рахиль, стенающая над детьми, которых уже нет.
Услышь, Господь, глас епископа Рима,
который есть эхо призыва папы Бенедикта,
что в пятнадцатом году воззвал к защите
«истерзанного народа армянского,
стоящего на грани истребления».
Воззри на народ сей земли,
что доверился Тебе много лет назад
и прошел через неисчислимые муки,
но не отрекся от верности Тебе
[1377].
Прочесть это для Войтылы тоже означало муку. Болезнь его прогрессировала. Большую часть приветственной речи в аэропорту Еревана прочел один из священников, понтифик же произнес всего несколько фраз, причем опять же по-армянски и по-английски. Принимающая сторона ответила не менее уважительно, предоставив римскому папе кров прямо в Эчмиадзинском дворце католикосов. «Впервые понтифик в ходе визита делит крышу со своим Братом», — откликнулся на это Иоанн Павел II. «Аве, Мария» в исполнении Шарля Азнавура подытожила историческую встречу двух иерархов
[1378].
Диву даешься, глядя на объем работы, проделанный Войтылой за эти два года. И вдвойне удивительно, что все это совершил стремительно дряхлеющий человек, который уже едва ходил и на глазах терял возможность членораздельно говорить. Быть может, потому и торопился он сделать как можно больше, пока тело не отказало ему?
Казалось бы, чего еще? Иоанн Павел II и так поразил весь мир и римскую курию нестандартными ходами. Но этот человек никогда не останавливался. И вот, воспользовавшись научной конференцией в Пекине, посвященной 400-летию прибытия в Поднебесную Маттео Риччи, понтифик направил участникам письмо, в котором извинился за проступки христиан в отношении Китая. «Никто в курии и не помышлял ни о чем подобном», — прокомментировал этот шаг римского папы Наварро-Вальс
[1379]. А среди всей этой грандиозной круговерти — жирной чертой — поздравление с 85-летием Василию Сиротенко — офицеру, с которым когда-то судьба столкнула краковского семинариста. Кто, кроме Войтылы, был способен на такие жесты?
* * *
В 2002 году Иоанн Павел II намеревался продолжать свой «крестовый поход» на «крестовый поход»: всячески препятствовать войне религий. Во исполнение этого 24 января в Ассизи состоялся очередной День молитвы за мир. Понтифик был заинтересован, чтобы в нем приняло участие как можно больше мусульман, и надежды его исполнились: присутствовал тридцать один улем, в том числе саудовский профессор Хамид бен Ахмад бен Рифайе, верховные муфтии Казахстана, Албании, Боснии и Герцеговины, Филиппин, а также представитель египетского шейха Тантави. К приятным неожиданностям относился солидный православный «десант», в составе которого прибыли Константинопольский патриарх Варфоломей и волоколамский митрополит Питирим Нечаев, викарий Алексия II. Явились также индуисты, синтоисты, иудеи, буддисты, анимисты, зороастрийцы, христиане разных деноминаций и даже один конфуцианец из Южной Кореи. Но отсутствовал далай-лама.
