призвал Иоанн Павел II.
Да укрепятся деяния тех, кто отвечает
за разрешение долгих конфликтов,
заливающих кровью ряд регионов Африки,
Ирак и Святую землю
[1465].
Четвертого июня Иоанн Павел II дал аудиенцию Бушу-младшему. Американский президент вновь услышал, что Апостольская столица осуждает вторжение в Ирак и выступает за разрешение конфликтов под эгидой ООН. Однако Иоанн Павел II поблагодарил гостя за помощь странам Африки и борьбу с абортами. Буш-младший со своей стороны наградил его медалью Свободы
[1466].
На следующий день римский папа вылетел с двухдневным визитом в Швейцарию. «У меня лишь одно слово, чтобы это описать: радость. Два с половиной часа радости», — поделился с Вейгелом воспоминаниями о воскресной мессе в Берне доминиканец Майкл Шервин, наблюдавший все воочию
[1467]. Итог необычайный, ведь сорок один швейцарский теолог подписал тогда обращение к Иоанну Павлу II снять тиару. И тем не менее его опять приветствовали восторженные толпы, пусть не такие многочисленные, к которым он привык, но куда более крупные, чем ожидалось. Среди встречавших наместника святого Петра был кельнский кардинал Иоахим Майснер — хозяин следующего Всемирного дня молодежи, назначенного на 2005 год. Но до слета в Кельне Иоанн Павел II уже не дожил. Однако еще раньше ушли два близких ему человека. Восемнадцатого мая 2004 года, как раз в день рождения Войтылы, скончался Стефан Свежавский, а 5 июня, когда понтифик приземлился в Швейцарии, умер Рональд Рейган.
Четырнадцатого августа, в годовщину провозглашения Пием IX догмата о непорочном зачатии Девы Марии, Иоанн Павел II отправился в свою последнюю, как оказалось, зарубежную поездку. Целью ее был Лурдский санктуарий. То, что ему больше не суждено выбраться за границы Италии, похоже, осознавал и сам понтифик, сказавший во время молитвы розария: «Здесь я воистину чувствую, что достиг цели своего паломничества»
[1468].
Ему уже не по силам было самостоятельно преклонить колени. Не смог он и прочесть молитву — это сделал кардинал Эчегарай. Когда римского папу в гроте Масабьель усаживали обратно на инвалидное кресло, в глазах его блестели слезы. На улице стояла жара, но Иоанн Павел II самоотверженно взялся читать проповедь в окружении двух тысяч недужных, прибывших в надежде излечиться. В какой-то момент он начал задыхаться, сказал стоявшему рядом по-польски: «Помогите мне». Ему подали воду, и понтифик довел речь до конца
[1469].
«Разве это не признак величия? — сказал о немощном первосвященнике префект Папского дома Джеймс Майкл Харви. — В своем ежедневном унижении он служит своей миссии»
[1470].
Пятого сентября Иоанн Павел II наведался в Лорето, несбывшуюся итальянскую Ченстохову, и больше уже не выезжал никуда.
Возвращение к Отцу
«Разом нас багато — нас не подолати» — пел на киевском Майдане независимости дуэт «Гринджолы» в конце 2004 года. Украинский вариант гимна латиноамериканских левых на этот раз гремел в поддержку совсем не левых сил. Двадцать второго ноября после обнародования предварительных результатов выборов президента центр Киева заполнили протестующие. Они обвиняли власти в фальсификациях и требовали признать победителем Виктора Ющенко — лидера крупнейшей оппозиционной партии. Ющенко еще в начале сентября был отравлен неизвестным веществом, месяц пролежал в больнице и теперь с обезображенным лицом заводил своих сторонников на митингах. Рядом с ним, словно для контраста, неизменно находилась Юлия Тимошенко, бывшая вице-премьер, за приятную внешность прозванная «газовой принцессой» (Тимошенко курировала в кабинете министров топливно-энергетический комплекс). Украинцы, знакомые с методами своих спецслужб на примере дела Гонгадзе, не сомневались, что и в случае с отравлением не обошлось без кого-то из окружения президента Леонида Кучмы, который пытался по российскому сценарию передать «трон» премьер-министру Виктору Януковичу.
Кучма и Янукович не пользовались большой популярностью. Обнищавшее население требовало перемен. Кое-кто усматривал тут аналогию с первым паломничеством Иоанна Павла II в Польшу, пробудившим надежды поляков на лучшую жизнь. Бывший деятель Союза украинцев Польши и депутат Сейма Мирослав Чех говорил: «Украинцы, как любой народ в этой части Европы, страдают от комплексов. И вдруг они слышат слова римского папы, которые им как бальзам на сердце. Причем слышат их по-украински, то есть на языке, который используют в Галиции, на Волыни и в Центральной Украине, но никак не в городах-миллионниках на востоке страны. Римский папа обращается к народу, который пока еще выстраивает свое самосознание. Говорит о его большой, глубокой традиции, о его месте в Европе. Тогда и начало что-то прорастать»
[1471].
Вряд ли понтифик тому причиной, но в протестах 2004 года водораздел прошел как раз по языковой и культурной линиям: проевропейские запад и центр страны выступили против пророссийских юго-востока и Крыма. Это размежевание оттенялось личностями лидеров: Ющенко и Тимошенко обращались к своим сторонникам по-украински, в то время как Янукович говорил исключительно на русском (беспомощные попытки сказать что-то на государственном языке вызывали общий смех). Очевидно это было и для внешних сил: российское руководство успело дважды поздравить Януковича с победой, в то время как США и Евросоюз заговорили о фальсификациях. Алексий II в свою очередь тревожился за судьбу Украинской православной церкви, поскольку в лагере Ющенко заправляли униаты и приверженцы непризнанного никем из православных предстоятелей Киевского патриархата.
В США месяцем раньше тоже прошли выборы: Джордж Буш — младший отстоял свой пост в трудной борьбе с кандидатом демократов Джоном Керри, хотя ему нечего было возразить на вопрос оппонента, где пресловутое оружие массового поражения, ради которого затеяли Иракскую войну. Однако успешная экономическая политика сделала свое дело, и Буш с незначительным перевесом одолел соперника.
