— Нет, дорогая… я взрослая девочка и в сказки давно не верю, прости.
— Вот и зря. В сказки надо верить!
Последующие дни на работе, к моему облегчению, мы почти не видимся с боссом, потому что он все время отсутствует. Пропадает на каких-то совещаниях, в коротких командировках. За всю неделю пересеклись от силы пару раз, так что мой страх, что придётся постоянно играть роль невесты — не оправдался, к моему огромному облегчению.
Правда, одна из стычек с боссом была крайне болезненной и от воспоминания о ней у меня до сих пор горят уши.
Я настолько погрузилась в размышления о том, как буду жить с малышом дальше, когда оставлю позади Самойлова, что не заметила, как он вошел в приемную. Из грез меня вырвал уже довольно раздраженный окрик:
— Анастасия!
Подпрыгнув на стуле, резко выпрямляюсь, перевожу взгляд на босса.
— Зайдите ко мне.
Тон Германа явно не обещает ничего хорошего, на негнущихся от страха ногах прохожу вслед за ним в кабинет.
— Что с тобой происходит? — начинает отчитывать меня босс. — Неужели наш уговор так действует на тебя?
— Ч что?.. Что я сделала не так? — спрашиваю в панике.
Самойлов жестом указывает мне на стул.
— Последний отчет похож на бред первоклассника. Идиотские ошибки, опечатки. Сленг! Хорошо, что я заглянул в него и не подписал! Такое впечатление, будто ты сидела за компьютером в полубессознательном состоянии. Честно говоря, я бы не удивился.
— Простите ради бога… Мне так стыдно.
— Это я вижу. Но меня волнует причина. Ты хотела навредить фирме, которая и так едва на плаву держится? Или лично мне?
— Нет! — вскакиваю на ноги. — Я не хотела ничего портить! Я сейчас все исправлю… Просто… я не очень хорошо себя чувствую в эти дни…
— Готовишься откосить от мероприятия? — прищуривается босс. — В этом твой план? Сделать меня посмешищем перед партнерами?
— Нет конечно! Еще раз простите… Я… мне лучше освободить занимаемую должность.
— Да, пожалуй, — вздыхает Герман.
— Прямо сейчас?
— Нет. После юбилея отца. Раз уж тебе настолько невыносимо работать со мной… Но на оставшиеся дни придется попросить кого-нибудь помочь тебе.
— Фролову? — спрашиваю горько.
— А что? Есть возражения?
— Нет… — мотаю головой.
Теперь можно вздыхать с облегчением. Сама не понимаю как, но мне удалось отвертеться от ненавистной должности. Вот только радости не испытываю. И перед Верой неловко. Ведь я ей пообещала…
- Я распечатал и подчеркнул ошибки в твоем шедевре, — протягивает мне лист Герман.
Краснею от стыда и унижения, беру лист из его рук. Допоздна остаюсь на работе, вношу исправления. Следующие несколько дней с трепетом жду, когда же мне сообщат об увольнении. Но Германа нет. Фролова тоже не показывается, вопреки его угрозе. И вот день икс стремительно приближается, с каждым днём я нервничаю все сильнее, осознавая безумие происходящего. Надо сказать Герману правду! Это единственный правильный выход, твержу себе ежедневно. Я запуталась, завралась. С мамой испортились отношения, потому что она продолжает требовать всё-таки открыть правду, кто отец моего ребенка. А я старательно избегаю откровений.
За день до мероприятия мне звонит Вера:
— Ну как, готова, Насть? Платье купила? Переживаешь?
— Нет, — только и успеваю ответить одним словом на все три вопроса, и Вера снова обрушивает на меня поток слов:
— Знаешь, Настен, я много думала о твоей ситуации. Лучше всего тебе сейчас расслабиться и плыть по течению, куда-нибудь точно выплывешь.
— Отличный совет, спасибо дорогая, — отвечаю со вздохом.
Нет сил даже обидеться на Верины слова — в моей ситуации уже ничего не поможет.
Платье я решила взять все то же, Верино, в котором была в ресторане. Герман конечно не обрадуется, ну тем легче ему будет расстаться со мной…
Не знаю, почему я так жажду чтобы он меня бросил. Ведь это глупо. Я действую иррационально. Но цепляться за него мне кажется еще более ужасным вариантом.
— Здравствуйте! — в приемную влетает симпатичная блондинка на высоких шпильках, интересно, как ей удается держать на них равновесие? Пока размышляю над этим вопросом, девушка внимательно меня разглядывает.
— Ой… простите. Вы что-то хотели?
Наверное, к боссу пришла. Между прочим — юбилей уже через несколько часов. Как говорится: Уж полночь близится, а Германа все нет… Да-да, именно так, строго по классике.
— Извините, босса нет сейчас на месте.
— А я не к нему. Я к вам, — ослепительно улыбается мне девушка. В ее руках длинный чехол для одежды. Смотрю на гостью с подозрением.
— Ко мне? Чем я могу вам помочь?
— Это я вам помогу, и у нас мало времени, Настя. Меня прислал Герман Александрович! Я сделаю вам макияж, прическу и вот, привезла платье…
— Костюм Снегурочки, — бормочу себе под нос.
— Что, простите.
— Покажите платье, — прошу со вздохом.
Ну, Самойлов, держись, если я сейчас обнаружу глубокое декольте… я тебя убью!
— Ну вот, а вы боялись, — с чувством глубокого удовлетворения разглядывает меня присланный Самойловым стилист. А я пялюсь в зеркало, открыв рот. Потому что не узнаю себя!
На этот раз, в навязанном мне против воли наряде нет ничего неприличного. Платье идеально и невероятно элегантно. Серо-голубого цвета, струящееся, в пол, с совсем скромным вырезом спереди. Но главное — материал. Сразу ясно что безумно дорогой, потому что он не просто прикрывает наготу — он обволакивает кожу, приятно ласкает.
Это платье моей мечты. Я чувствую себя в нем королевой. Плюс классная прическа — волосы лежат аккуратными блестящими локонами. И макияж: ярко выделенные глаза, серебристые тени, красивый разлет бровей, блестящие розовым блеском губы. Я просто зачарована, не могу оторваться от зеркала. Готова в обморок упасть от восторга. О да, теперь я сыграю любую роль! Потому что перевоплотилась в некую принцессу. Я не могу назвать ту, что смотрит на меня из зеркала — Настей Синичкиной…
— Спасибо вам… — говорю дрожащим голосом. — Вы волшебница.
— Ну что вы, — улыбается девушка. — Я рада, что вы довольны. Хорошего вам вечера!
Уходит… ну конечно, Самойлов ей за все заплатил. Ведь это его спектакль.
Вздыхаю, поворачиваю голову к двери. И вижу Германа, замершего на пороге, разглядывающего меня пристально, жадно.
Вжился в роль? Или правда очарован результатом своих же задумок?
— Добрый вечер, дорогой, — произношу томно, хлопаю ресницами, смотрю влюбленным взглядом.
