— Каким образом? — хмуро поинтересовался Дюбуа.
— Не знаю, — честно признался Росс, — нужно подумать,
поискать.
Разрешите нам осмотреть комнаты Харрисонов еще раз. Можете
дать нам полицейского, который будет следить за нами. Кстати, если следовать
полностью вашей логике, то первое убийство, кроме мистера Леживра, никто не мог
совершить. Он первым ворвался в комнату вместе с Mapтой Холдмен. Она потеряла
сознание, а он побежал за водой и людьми. Может, это он застрелил Харрисона, а
затем, побежав обратно, спрятал где-то оружие. Все так просто.
— За исключением одного момента. Дверь была заперта изнутри,
— напомнил Дюбуа.
— Да. И это меня сейчас интересует более всего. Пока
остальные пишут, давайте мы поднимемся наверх, может, найдем что-нибудь
интересное. Кстати, уже есть протокол осмотра трупа?
— Да, у меня в машине, — оживился Дюбуа.
— Принесите его, пожалуйста. Может, там тоже есть
какая-нибудь зацепка.
В карманах Харрисона ничего не обнаружено?
— Ничего особенного, — пожал плечами комиссар, — сейчас я
попрошу принести. — Он крикнул полицейским во двор:
— Принесите мой портфель!
Через минуту полицейские внесли портфель комиссара в
гостиную. Росс, получив от Пьера Дюбуа бумаги, углубился в их изучение,
стараясь не пропустить ни единой строчки из написанного. Ничего необычного в
момент вскрытия эксперты не зафиксировали. Пуля вошла Харрисону почти в самое
сердце. На теле не было никаких других повреждений. Внимание профессора привлек
протокол осмотра вещей погибшего. Среди прочих вещей указывался и небольшой
резиновый пузырек, в котором, по заключению экспертов, ранее хранилась вишневая
настойка. В карманах обнаружены были также два носовых платка, несколько
таблеток от головной боли, ключи и фотография какой-то молодой женщины.
Росс внимательно ознакомился с протоколами, попросил у Дюбуа
разрешения пригласить Дронго. Тот поморщился, но разрешил, выйдя в сад.
Еще через десять минут документы читал Дронго, стараясь
понять, что могло послужить поводом для столь загадочных преступлений.
Вернувшийся Дюбуа застал Дронго и Стивена Росса за чтением
свидетельских показаний членов семьи Харрисона. Дюбуа сдержался и на тот раз.
— Вы напрасно так волнуетесь, — заметил Дронго, — я
действительно не имею никакого отношения к этим преступлениям. Кстати, из
Интерпола пришел ответ на ваш запрос?
— Пришел, — недовольно подтвердил Дюбуа, — вы
характеризуетесь так, словно я познакомился с Шерлоком Холмсом или комиссаром
Мегрэ.
— А это плохо?
— Мне лично ничего не дает. Просто я стал подозревать вас
чуть меньше.
Вот и все.
— Спасибо за откровенность. Я вас хорошо понимаю. Постараюсь
помочь вам в раскрытии этих загадочных преступлений.
— Помогать не надо, — махнул рукой Дюбуа, — уже все
практически ясно.
Анну Харрисон мог убить либо Боб Слейтер, либо Роберт
Харрисон. Или любовник, или пасынок. Ситуация предельно проста.
— Можно узнать, на чем базируются столь категоричные
суждения? — спросил Дронго.
— Во дворе в момент убийства было двое моих людей. В
гостиной вас ждал мистер Стивен Росс, полицейские его хорошо видели. Вы были
вместе с мистером Холдменом. Когда вы постучались к ней, она была еще жива.
Затем вы вдвоем спускаетесь вниз, и через минуту она мертва. Может, вы успели
договориться с мистером Холдменом и задушили несчастную Анну Харрисон вдвоем.
Это тоже вариант, но я не вижу мотивов. А вот любовник и пасынок, здесь мотивов
сколько угодно — от денег до безответных чувств.
— А почему вы считаете, что Слейтер был любовником хозяйки
дома? — спросил Дронго.
— Он сам сказал, что был другом. А во Франции друг семьи —
это больше чем любовник.
— А в Англии — это просто друг, — возразил Дронго. — Вы,
кажется, ошибаетесь, мистер Дюбуа. Кроме того, у вас нет никаких доказательств.
— Я проведу очные ставки и найду доказательства, — убежденно
заявил Дюбуа.
— А если нет? Это не выход, комиссар. Давайте сядем вместе
читать все показания заново. Кто-то из наших знакомых врет. Не нужно
зацикливаться только на Слейтере или молодом Харрисоне. Здесь было еще трое
мужчин.
— Из них двое сейчас сидят в этой комнате, — кивнул Дюбуа. —
Кого из вас я должен подозревать?
— Обоих, — усмехнулся Дронго. — Вам не кажется, каким
идеальным убийцей мог быть ваш бывший учитель? Пока я поднимался в свою
комнату, он быстро проскользнул в комнату Анны Харрисон, задушил ее и затем
вернулся в гостиную.
Полицейские наверняка видели его не все время. Он вполне мог
отлучиться.
— Что вы говорите? — возмутился мистер Росс. — Зачем мне
убивать эту несчастную женщину?
— Именно потому, что вы вне подозрений. Все знают, что вы —
бывший учитель комиссара Дюбуа, а это значит — вы вне всяких подозрений. Но
именно поэтому, заплатив вам деньги, неизвестный убийца обеспечивает себе
абсолютное алиби и достигает желанной цели.
— Вы это серьезно? — выговорил вконец изумленный Стивен
Росс.
— Конечно, нет. Я привожу эту версию в качестве примера для
нашего дорогого комиссара. Нельзя быть таким убежденным в своей правоте. Нужно
всегда сомневаться. А если серьезно, то в обоих случаях главным подозреваемым
должен быть я сам — я был последним из видевших или слышавших и мистера Эдварда
Харрисона, и его супругу. Кстати, дайте мне еще раз эти протоколы. Там есть
интересные моменты. А потом пойдем осмотрим комнаты погибших супругов.
Он снова начал изучать перечень вещей, найденных в кармане
убитого Харрисона.
— Что за ключи были в его кармане? — спросил Дронго, словно
пытаясь что-то вспомнить.
— Обычные. От гаража, — удивился Дюбуа, — и, кажется, от
автомобилей.
— А почему не у водителя? — спросил Дронго, продолжая
изучать протоколы. — Вы спрашивали у Хуана?
— Не знаю, — пожал плечами комиссар, — а впрочем, какая
разница. Там была связка ключей.
— Вспомните, комиссар, — оживился Дронго, — там не было
небольшого серого ключа? Примерно таких размеров, — показал он пальцами, —
совсем небольшого.
— Нет, точно не было, — еще больше удивился Дюбуа. — А
почему вы спрашиваете?
— Просто интересно, — чуть помедлив, сказал Дронго, — здесь,
кажется, есть очень интересный момент. Давайте прогуляемся по вилле.
— Вы же хотели осмотреть комнаты Харрисонов, — напомнил
Дюбуа.
