Так он снова стал безутешным вдовцом. Тесть с Тёщей уехали из города на следующий день после поминок, и мужчина, наконец, решился приехать ко мне, не опасаясь осуждения.
Мы же эти несколько дней прожили относительно спокойно. С утра я отвозила Марата в школу, и тащила Василису с собой в больницу. Медсёстры уже привыкли, что я постоянно таскаю с собой детей, и даже перестали делать замечания.
К концу недели Яков Семёнович, удовлетворительно покивав головой, всё же окончательно выписал меня. И я, со спокойной душой, покинула больницу.
Пашка и впрямь прислал несколько крепких ребят — помочь мне с ремонтом квартиры. Я то, наивная, полагала, что они только уберут мебель из комнаты, но, пока возилась с Василисой в ванной, показывая, как можно постирать небольшие вещи вручную, без помощи стиральной машины, мужчины и одна ловкая девушка, уже начали полноценный ремонт.
Пришлось уйти и не мешать — за один день комната полностью преобразилась. И, когда Марат пришёл из школы, он был поражён — обои с хоккеистом были поклеены, на полу был положен дорогой паркет, а над головой сиял множеством лампочек, белоснежный натяжной потолок.
— Это мне?
— Ну, конечно, дорогой, вот твоя комната. Осталось только купить мебель и обставить её по твоему вкусу. Мы можем съездить на выходных в Торговый Центр, и ты что-нибудь себе подберёшь.
Мальчик расчувствовался, и кинулся мне на шею:
— Спасибо, мамочка!
Я провожу рукой по его жёстким волосам, и целую в макушку. Господи, неужели, дождалась? Сын назвал меня мамой, он полностью мне открылся! Из моих глаз выкатываются слезинки, но я быстро их убираю взмахом руки — не нужно, чтобы мальчик их заметил.
…………………
После поминок по усопшей супруге, Павел Иванович приехал ко мне. И, не успел он перешагнуть порог квартиры, как тут же к нему бросилась девочка. Всё это время ей удавалось разговаривать с отцом лишь по телефону, и, малышка, несомненно, скучала.
— Папочка, наконец-то! А мы с Маратом и Настей в магазин собираемся! Хочешь, поехали с нами? А то мы на метро хотели поехать.
— Хитрюга!
Олигарх чмокает дочь в щёку, и крепко прижимает к себе.
— А в какой магазин вы собираетесь?
— В мебельный центр! Марату ремонт в комнате сделали, надо теперь ему мебель купить, а то даже кровати нет!
Я выжидательно смотрю на мужчину, застёгивая сапоги. Он расплывается в довольной улыбке:
— Ну, конечно, я составлю вам компанию. Мне кажется, именно меня вам и не хватает для полного счастья. Выберем мебель, а потом поужинаем в ресторане. Я знаю неподалёку одно чудесное местечко. И там нас никто не потревожит. Нам ведь надо ещё кое-что обсудить, да, Настя?
Он сверлит меня своими серыми глазами, и я напрягаюсь. Видимо, Александров хочет, чтобы я сегодня сообщила Марату об его отцовстве. Меня обдаёт жаром, но я понимаю, что время пришло — дальше скрывать этот факт не имеет смысла, нельзя лишать мальчика отца. Да и с Василисой они подружились. Получилась полноценная семья.
Только вот мы с Пашкой — никто друг другу, не считая нескольких ночей, проведённых вместе.
— Да, ты абсолютно прав.
Киваю, и накидываю на плечи пальто.
В мебельном магазине Марат быстро нашёл себе мебель по душе. Крякнув от той цены, которая была наклеена на детском гарнитуре, я закусываю губу. Видимо, уже давно ничего не покупала — не представляла, что это всё столько стоит.
— Я оплачу!
Олигарх достаёт портмоне, и направляется к кассе. Я поспешила за ним:
— Нет-нет, я возьму это в рассрочку.
— Зачем? Ведь мне мальчик не чужой. Почему я не могу купить мебель в его комнату?
Оглядываюсь на детей, и закусываю губу. Пашка, безусловно, прав — он отец и у него, достаточно средств, чтобы купить сыну мебель. Вправе ли я лишать мальчика этого из-за своих глупых принципов?
— Хорошо, покупай.
— Отлично. Тем более, что Марат не долго будет жить в этой комнате.
Я холодею, и хватаю мужчину за рукав:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что он мой сын. И, у меня, в отличие от тебя, есть более просторная жилплощадь.
Мужчина подходит к кассе и подаёт чек от мебельной группы, которую выбрал Марат для своей детской. А мне уже поплохело. Олигарх собирается отобрать у меня сына!
Я свожу брови на переносице:
— Давай поговорим!
Александров прищуривается, и выгибает рот в лёгкой ухмылке:
— Сейчас, приедем в ресторан, и всё вместе обсудим. Хватит держать сына в неведении! Он уже не ребёнок!
Отхожу в сторону, и терпеливо жду, когда Пашка расплатится. Наконец, получив на руки чек и заверение, что мебель доставят уже завтра и соберут за день, мы покидаем магазин.
Я молчаливо сажусь в автомобиль. Вскоре всё решится, и у Марата будет право выбора — остаться со мной, или переехать к отцу и сестре в особняк на Рублёвке. Что выберет мальчик?
Ох, боюсь, не меня.
В конце — концов, кто я такая? Та, что родила его, бросила в детском доме и преспокойно жила почти десять лет, пока он скитался чёрт знает где. Пашка выглядит намного честнее меня — он просто не знал о моей беременности.
Закрываю глаза, и вздыхаю. За всё нужно платить.
Ресторан поразил меня роскошным интерьером и шикарными официантами. Господи, небось, униформа бармена стоит дороже всего моего гардероба! Неужели, Александров привёз меня именно сюда, чтобы ткнуть меня ещё раз носом в мою нищую жизнь?
Но, я буду бороться!
— Прошу вас, Павел Иванович. Как и просили, для вас оставили столик за колонной.
Халдей почтительно наклоняется, и приветствует мужчину. Пашка достаёт из портмоне пятитысячную купюру, и вкладывает её в руку официанта:
— Благодарю вас, Денис. Обслужите нас, пожалуйста, по высшему разряду!
Олигарх снимает пальто и, отдав его парню, направляется к красивой колонне, за которой, очевидно, спрятан какой-то вип-стол. Мы с детьми тоже скидываем верхнюю одежду, и следуем за Александровым. Денис почтительно принимает нашу одежду, и уносит её в гардеробную комнату.
