— Не двигайся, — он приблизился ко мне и подхватил на руки, вытаскивая из груды осколков, — Как ты? Не поранилась?
— Нет, — мои босые ноги вновь коснулись плитки, и я отступила к барной стойке ища глазами что-то напоминающее пылесос, — Извини, сейчас все уберу. Где у тебя пылесос?
— Не стоит, — рука Дмитрия легла на мое плечо, — Завтра вызову службу. Заодно пыль по углам погоняют. Голова не кружится?
— Нет, — я нервно одернула задравшуюся футболку, — С чего бы?
— Вечером ты потеряла сознание, — его вторая ладонь мягко коснулась щеки.
— Просто устала, — чертова кофта отказывалась прикрывать бедра. Пальцы усиленно тянули ткань вниз. Дмитрий обратил взгляд на мои мучительные попытки прикрыться и отошел к холодильнику, демонстрируя свое атлетическое телосложение со всех сторон. Хотелось рассматривать мягкие изгибы его тела, провести рукой по широким плечам, дотронуться до крепких рук…
— Нужно забрать твои вещи с квартиры… — он достал вишневый сок и ловким жестом снял с полки бокал, — И позвонить твоей арендодательнице, сообщить что съезжаешь.
— Издеваешься? — я отвела взгляд, — И где мне жить?
— Здесь, — Дмитрий удивленно приподнял правую бровь, будто сказал что-то само собой разумеющееся.
Что? Он что, серьезно предлагает нам съехаться? Вот так, без конфетно-букетного периода, без бессмысленных походов в кино, без прогулок по паркам… По сути наши отношения сводились к одному. К сексу.
— Меня вполне устраивает моя квартира…
— Съемная однушка в пятиэтажке без лифта со скрипучим диваном и мерзким запахом в подъезде? — Дмитрий хмыкнул и осушил бокал с красноватой жидкостью.
— Зато моя, — я стояла на своем.
— Такая упертая… — глаза мужчины недобро сузились, — Квартира не твоя. Напомню, ты живешь в ней за деньги. Можешь представить, что теперь ты снимаешь комнату у меня, — он в одно мгновение оказался слишком близко.
— Боюсь, это мне не по карману, — я напряженно сделала шаг в сторону кухонного гарнитура, — И… знаешь, я, пожалуй, уберу осколки.
— Ты всегда будешь говорить наперекор каждому моему слову? — в его глазах зажегся знакомый огонек. Он стоял слишком близко, его прохладное вишневое дыхание касалось кожи, вызывая дрожь. Я попятилась.
— Чего ты от меня хочешь?
Сердце забилось как у кролика, который смотрит в глаза удаву.
— В данный момент… — Дмитрий наклонился прямо к моему уху, — хочу научить тебя слушаться своего мужчину.
Тело замерло. Опять эти слова… Эти слова, заставляющие разум отключиться… Мой мужчина. Сильный, властный, непредсказуемый, страстный… Неужели Мой?
— Повернись ко мне спиной, — он скомандовал тоном, не терпящим пререканий. Еле перебирая чугунными ногами, я повиновалась, — Хорошо. Подними руки вверх.
Мои дрожащие ладони взметнулись к потолку. Воздуха становилось катастрофически мало для нас двоих, дыхание участилось.
Горячие пальцы легли на бедра и подцепили ткань футболки. Одно движение — и я уже стою посреди кухни прикрытая лишь тонким кружевом черных трусиков. Странно, но холода не ощущала, скорее наоборот… Меня накрывало волнами опьяняющего жара.
— А теперь раздень меня, — последовал следующий приказ.
Я медленно развернулась и скользнула взглядом к единственной части гардероба Дмитрия. Его возбуждение явно прорисовывалось сквозь тонкую ткань боксеров. Сделала шаг вперед. Холодными пальцами поддела резинку, дернула вниз и тут же отвела взгляд. Совершенно на меня не похеже…
— Иди к стойке, — он не касался меня, лишь издавал четкие приказы. И это… сводило с ума. Возбуждение сворачивалось в тугой узел внизу живота.
— Молодец, — он заговорил, как только прохладная ткань столешницы коснулась моего бедра. Секунда — и он оказался рядом. Одним движением он развернул мое тело к себе спиной. Горячие пальцы плавным движением оголили шею. Пульс подскочил.
— Я недоволен твоим поведением, — вкрадчивый шепот проникал сквозь кожу, — Ты сбегаешь от меня…
Правую ягодицу будто обожгло огнем от звонкого удара. Боли почему-то не почувствовала. От неожиданности дернулась вперед, но рука Дмитрия легла на позвоночник и с силой склонила меня к столешнице. Набухшая грудь уткнулась в холодный мрамор. По телу пробежала дрожь.
— … Дерзишь по работе…
Снова звучный удар, сорвавший с моих губ тихий стон.
— … Врешь о свадьбе с другим…
Его руки переместились на внутреннею часть бедер, разводя ноги шире. Пальцы скользили вверх, заставляя тело выгнуться навстречу ласкам.
— Вынуждаешь драться… Надеюсь, подобного больше не повторится? — Дмитрий замер, — Отвечай.
— Нет, — мой тихий шепот врезался в столешницу.
— Хорошо, — его пальцы накрыли чувствительную точку, скрытую под намокшим тонким кружевом. Бедра устремились навстречу его возбуждению.
— Запомни, — левая рука приподняла мое тело и властно сомкнулась на груди, — Ошибок я больше не прощу.
Бедра опаляет его возбуждением. Горячие пальцы отодвигают тонкую ткань трусиков. Я забываю, как дышать.
Он входит резко, без предупреждения, заполняя меня до предела, завладевая телом как своей собственностью. С губ срывается крик. Выгибаюсь ему навстречу. Пальцы впиваются в столешницу.
Его движения медленные, дразнящие. Пальцы вновь смыкаются на чувствительной точке, лаская ее по кругу, заставляя низ живота ныть от нетерпения. Кричу, стону желая лишь одного. Наслаждения. Облегчения.
Ладонь, сжимающая грудь, скользит к моим губам, палец вторгается в мой приоткрытый рот. Обхватываю его, втягиваю, ласкаю языком… Ритм тут же ускоряется. Его бедра раз за разом бьют по ягодицам, приближая тот самый момент. Вдыхаю полной грудью и… вот он взрыв. Наслаждение пульсирует по телу пылающими волнами. Еще движение — и он накрывает меня своим телом, замирая. Я растворяюсь в нем…
— Моя… — он шепчет мне на ухо и впивается поцелуем в шею…
***
Пронзительно яркие лучи январского солнца заливали все пространство просторного светлого помещения кафе, которое облюбовали сотрудники ближайших офисов за вкусные, горячие бизнес-обеды и, конечно, за быстрое обслуживание. Облокотившись на спинку стула и прикрыв глаза, я подставила лицо под пронзительный свет и вскользь наблюдала за суетой вокруг в ожидании своего мужчины.
«Своего мужчины». Это простое словосочетание заставляло живительному теплу медленными волнами расползаться по телу. Он полностью завладел моим разумом, телом, заставляя при одном имени «Дмитрий» сердце подпрыгивать в груди. Будто я была маленькой невинной влюбившейся впервые школьницей. До сегодняшнего дня мне вообще казалось, что все эти «бабочки в животе», трепетания и дрожащие руки от одного «его» вида всего лишь выдумки наиболее впечатлительных представительниц слабого пола.
