— Стоять… — Я бросил пацану монетку, принял газету и поинтересовался у него: — Не подскажешь, друг мой, а где здесь фотографическое ателье мастера Буадефра?
Парнишка утер нос грязным рукавом курточки и нагло заявил:
— Конечно знаю. Если доплатите, все расскажу и даже покажу.
— Держи, шельмец…
— Тут недалеко, через улицу. — Мальчик сунул мелочь в карман и припустил впереди меня. — Дамы интересуют? Нет? Ну и не надо…
Фотомастерская выглядела уж вовсе непрезентабельно. Вывеска покосилась, одно из окон вместо стекла щеголяло фанеркой, а стены ателье и вовсе облупились до кладки.
— У него и карточки с дамами можно приобрести… — таинственно понизив голос, сообщил мальчишка и веско добавил: — Голых дам, с сиськами!..
После чего побежал вприпрыжку дальше.
— Как-нибудь без дам с сиськами обойдусь… — Я неспеша выкурил пахитоску, огляделся, подошел к ателье и взялся за дверную ручку.
Брякнул колокольчик. В нос ударила густая смесь запахов реактивов, пыли и мышиного дерьма.
После яркого дневного света я не сразу разглядел в полумраке за стойкой худого длинного мужчину с подкрученными усиками.
— Месье… — Фотограф фамильярно кивнул. — Прошу, прошу. Чем могу быть полезен?
Я слегка насторожился, потому что, исходя из своей фамилии, мастер должен был быть чистым французом, а этот тарабанил с акцентом. Да и выглядел он довольно подозрительно: вел себя весьма нервно и суетливо.
— Я за своими фото со свадьбы.
— Фото, фото… — Мастер растерянно оглянулся, но потом расплылся в улыбке. — Ах да, вспомнил. Но, увы, вам придется зайти попозже…
Тут все сразу стало на свои места, потому что мастер напрочь провалил отзыв на пароль. Первым желанием было ретироваться, но потом появилось другое решение.
— Хорошо, я подожду. — Я мило улыбнулся и доверительно склонился к фотографу. — Я тут слышал, у вас можно приобрести пикантные фото…
— Пикантные…
Больше ничего псевдофотограф не успел сказать, я ухватил левой рукой его за затылок, а правой коротко и резко саданул кастетом в переносицу.
Мастер глухо всхлипнул и стал оседать. Успел придержать его за шиворот, но совсем тихо не получилось, со стойки на пол со страшным грохотом свалилась массивная пепельница. За загородкой тут же послышались поспешные шаги. Я метнулся туда и с налета тюкнул в морду выскочившего мне навстречу плотного здоровяка с револьвером в руке.
Добавив еще раз, убедился, что правки не надо, прислушался, потом быстро закрыл дверь ателье на засов, вытащил из кобуры пистолет и стал осторожно подниматься по скрипучей лестнице на второй этаж.
И уже наверху нос к носу столкнулся с третьим мужчиной — голенастым и сутулым бородачом.
Рукоятка пистолета с глухим стуком врезалась в висок — стрелять не хотелось, чтобы не наделать шума.
Но вырубить с первого раза не получилось — бородач взревел, словно раненый медведь, облапил меня обеими руками и попытался завалить. Времени заниматься борьбой не было, и я без затей нажал на спусковой крючок.
Приглушенно бабахнул выстрел — неизвестный хрюкнул и повис на мне.
— Сука… — Я отпихнул его и ворвался в комнату, откуда он вышел.
И сразу же уперся взглядом в окровавленного человека со связанными за спиной руками, лежавшего на залитом кровью ковре. Вывалившийся изо рта посиневший опухший язык означал, что его хозяин мертв. Вокруг царил страшный беспорядок, — видимо, комнату тщательно обыскивали.
— Мл ять… — ругнулся я и быстро спустился вниз.
Псевдофотографа привести в себя не получилось, судя по всему, он уже находился на пути в страну вечной охоты. А вот его напарник после пары плюх застонал и, не открывая глаз, прошепелявил распухшими губами:
— Шайзе…
«Немец? Да ну на хрен…»
Честно говоря, я рассчитывал, что связника пришили англы и они же устроили мне засаду, но германцев уж никак не ожидал здесь застать.
— Кого ждали? Говори, швайнехунд, если жить хочешь.
— Пошел ты… — прохрипел пленный.
Я с силой воткнул ствол пистолета в заполненную кровавым месивом глазницу.
— Говори!
— Связника… — взвыл немец, — он не знал, как выглядит хозяин явки… вот мы и решили устроить засаду…
— Кого? Меня?
— Не вас, француза, шпиона, не знаю, как зовут, только как выглядит. Плешивый толстяк, должен был передать документы…
— Дерьмо… — Слегка поразмыслив, я положил на лицо немцу диванную подушку и через нее прострелил ему голову.
Затем тщательно привел себя в порядок, мокрым платком отер следы крови на перчатках, нашел черный выход из фотомастерской и вышел на улицу.
Ну что тут скажешь… Вместо того чтобы бодаться с бриттами, я устраиваю геноцид потенциальным союзникам. Н-да… какой-то идиотизм получается. Иначе и не скажешь. Вот хохма будет, если англы как раз наблюдают за этим цирком и жизнерадостно ржут, довольно потирая руки.
Ну да ладно, не все потеряно, есть еще одна французская явка. А пока надо готовиться к встрече с царем-батюшкой.
К счастью, уйти удалось чисто. Попетляв по городу, я вернулся в салон, где меня уже ждала Клеопатра. Загрузив пролетку кучей коробок с покупками, мы отправились к себе в шале. Время до вечера прошло в незамысловатом занятии: я помогал Клео примерять обновки, а в перерывах читал газеты. Кстати, как и предполагал, вчерашние трупы около яхт-клуба списали на криминал.
А к девяти вечера вернулся обратно в ресторан «Парадиз» и таким же образом, как и днем, оказался в подсобке.
Операцию по скрытной доставке меня к российскому императору организовали очень оригинально. В ресторанчике кутили русские офицеры в гражданке, один из них остался, а я вместе с остальными вместо него отправился в резиденцию. Все получилось; даже если за нами наблюдали, думаю, подмены так и не распознали.
Дальше меня препроводили в роскошный кабинет, куда через пяток минут в сопровождении нескольких человек вошел невысокий мужчина в белой черкеске, с аккуратно подстриженной бородкой и усами на невыразительном лице, отчего-то кажущемся помятым или похмельным.
Опознать его не составило труда — это был император Российской империи Николай Второй…
ГЛАВА 7
Швейцарская Ривьера. Женевское озеро. Монтрё
22 июня 1903 года. 22:30
— Император Всероссийский, Царь Польский и Великий Князь Финляндский Николай Второй!!! — торжественно возвестил какой-то седобородый тип в расшитой золотом богатой ливрее.
Я точно так же, как и в случае с императором Германии, не стал кланяться, ограничившись военным приветствием.
