Третий — худой патлатый коротышка, стоявший чуть поодаль, успел вскинуть револьвер и неминуемо пристрелил бы меня, но Лукреция вдруг вцепилась ему в волосы и сбила прицел.
Пуля свистнула рядом с виском, коротышка грязно выругался и отшвырнул женщину от себя, но прицелиться во второй раз я ему уже не дал и аккуратно прострелил плечо с бедром.
Револьвер глухо брякнулся о ковер, а его хозяин со стоном опрокинулся на бюро и по нему сполз вниз.
Держа его на прицеле, я кинул взгляд на мадам Лукрецию.
— Со мной все в порядке, в порядке. — Женщина поморщилась, держась за скулу, подтолкнула «бульдог» ногой ко мне и дернула шнурок у двери.
Почти сразу же в коридоре послышался встревоженный мужской голос:
— Мадам Лу, у вас все в порядке?
— Все хорошо, — властно ответила Лукреция. — Охраняй дверь, Гастон. Никого сюда не подпускать, — а потом обратилась ко мне: — Не переживайте, сюда никто не войдет без моего разрешения, а клиенты вряд ли слышали выстрелы. Музыка в кабаре все заглушает.
Я кивнул, пинком опрокинул коротышку и, оборвав витой шнур с портьеры, связал ему руки за спиной. Он все еще был без сознания, но уже начал слабо постанывать.
— Кто это? Что им от вас было надо?
— По виду — банальные бандиты, но никак не агенты. Очень уж непрофессионально себя вели. — Лукреция подошла к бюро и налила себе в бокал красного вина. — А кто это, я даже не представляю. Я даже не знаю, как они проникли сюда и откуда им известно, когда примерно вы придете. Но, думаю, мы сейчас все проясним, не так ли? Не стесняйтесь, все равно никто не услышит.
— Обязательно узнаем… — Я вытащил из ножен на предплечье кинжал.
ГЛАВА 9
Швейцарская Ривьера. Женевское озеро. Монтрё
23 июня 1903 года. 22:30
Экспресс-допрос ненадолго отложился — раны бандита обильно кровоточили, поэтому пришлось сначала его перевязать, дабы не сдох раньше времени. Пока я занимался оказанием первой помощи, Лукреция успела очень профессионально обыскать трупы и сложила содержимое их карманов в одну кучку передо мной.
Документов при налетчиках ожидаемо не оказалось. Остальную добычу составили несколько мелких купюр немецких марок и швейцарских франков, а также кучка монет, тоже преимущественно мелкого достоинства. А вот с оружием у бандитов оказалось все в порядке. Помимо трех карманных револьверов разных систем нашлось четыре выкидных ножа, три кастета, гаррота и короткая деревянная дубинка, залитая внутри свинцом. Которой, скорее всего, меня и ошарашили по башке. Мелкое барахло, вроде игральных костей, порнографических карточек, дешевых часов, табакерки с кокаином и пары колод карт, особого интереса не представляло.
Но ничего позволяющего идентифицировать клиентов как агентов английской Секретной службы, так и не нашлось. Впрочем, в запасе еще оставался живой пленный.
— Подождите, Монти… — Лукреция подошла ко мне. — Давайте я осмотрю вашу голову. Так… даже ссадины нет, но шишка будет порядочная. Как вы себя чувствуете?
— Нормально, — коротко соврал я. На самом деле голова ужасно болела, но, к счастью, никаких других признаков сотрясения не было.
— Вы счастливчик, могли остаться с проломленной головой, — прокомментировала Лукреция и пнула пленного туфлей прямо в рану на ноге. — Но пора начинать.
Тот немедленно взвыл и открыл глаза.
— Какого черта…
— Кто ты такой? — Я прижал острие кинжала к его скуле.
— Дружище, ни к чему это… — Коротышка заелозил здоровой ногой по паркету, пытаясь отползти от меня, и перепуганно зачастил: — Перепутали мы, никаких претензий к тебе, просто перепутали. Спрашивай, я все скажу…
— Я уже задал вопрос.
— Я Ганс Бергер, а это… — пленный показал головой на трупы, — Гарольд Греблах и Томми Барнс. Я из Берлина, Башка, то есть Гарольд, — из Гамбурга, а Томми Моряк — из Портсмута, мы вместе сидели в гамбургской тюряге, там и сошлись. На гастролях мы здесь. Вот решили слегка заработать.
Говорил он не очень убедительно, к тому же у меня возникли сомнения, что налетчик — немец: у него был довольно странный акцент.
— Кто вас сюда навел?
— Да я его не знаю… — Бергер машинально пожал плечами и болезненно скривил физиономию. — Томми договаривался.
— Где и когда он встречался? Как выглядел заказчик?
— Говорю же, не знаю!
Лукреция усмехнулась и еще раз молча саданула его по бедру.
— У-у-у!!! Не надо!.. — истошно заблажил Ганс.
— Не ори, — презрительно бросила француженка. — Все равно тебя никто не услышит. Монти, выколи ему глаз…
Я несильно ткнул острием кинжала под веко, Бергер немедленно зашелся в очередном вопле, но упрямо продолжил гнуть свою линию.
Пришлось взяться за него серьезно. Скажу сразу, при проведении полевого допроса не требуется особая жестокость, главное — интенсивность, последовательность и предоставление фигуранту возможности выбора. При правильном применении подобной тактики можно расколоть любого человека. Конечно, исключения случаются, но Бергер не пожелал становиться таковым и «поплыл» уже через десять минут. Не пришлось даже применять крайние меры.
— Хорошо, хорошо! Хватит!.. — Ганс быстро закивал. — Все, я все скажу, — и зло ругнулся на русском языке: — Твою же мать, надо же было так встрять!
— Так ты русский?
— Да…
— Эти тоже русские?
Бергер кивнул.
— Добруш Иван Прохорович. Свои называли Петровичем. Тайво Миканнен — финн, а этот… — Добруш покосился на самого молодого из налетчиков. — Савинков Борька.
— Кто? — Фамилия показалась мне очень знакомой.
— Савинков, — повторил пленный. — Борис Викторович. Он недавно бежал из ссылки в России.
— Да ну на хрен!.. — вырвалось у меня на родном и могучем.
Вот это новость! Оказывается, я походя завалил одного из будущих лидеров Боевой организации эсеров, опаснейшего террориста, который попортил немало крови не только царскому режиму, но и большевикам. Так сказать, я его во младенчестве извел, еще до того, как он успел натворить дел. Даже не знаю, что и сказать…
— Вы из Третьего отделения? — быстро поинтересовался Добруш. — Я согласен на сотрудничество. Можете судить, пусть каторга, но оставьте живым.
— Об этом позже поговорим. Насколько я понял, вы эсеры, из Боевой организации?
— Так и есть.
— Он русский? — вмешалась Лукреция. — Ничего не пойму. Но что им от нас было надо? Франция с Россией — прочные союзники.
— Сейчас выясним, — пообещал я француженке и задал вопрос террористу: — А теперь — с самого начала, и подробно…
