– Есть одно «но»… – заметил я. – Твоя дочь не та, кем кажется на самом деле.
– Верно говорите, – ответил князь со слезами на глазах. – И тут моя надежда только на вас.
– Значит, пиши пропало. Лучше всего вывести ее во двор и шлепнуть по-тихому. Крепко в ней эта зараза сидит.
– Вы поймите, телом-то она все равно моя дочь. И родит мне моего внука. А вам все равно. Что Рогнеда, княжеская дочь, что Алена, вампирша…
– Ну вот уж нет, – возразил я. – Чтобы я с этим монстром по ночам в одной постели спал и он с меня энергию тянул?
– Боюсь, что при нынешнем положении дел у вас нет другого выхода.
– Ты мне что, угрожать пытаешься, рыжий? – грубо поинтересовался я. – Плевать мне на пендосов, плевать мне на Тамбов и Суздаль. Кликну сейчас народ, устроим инквизицию твоей заднице.
– Простите, – испуганно затараторил князь. – Горе мое затмевает порой мне разум. Я все время забываю, что дочки больше нет. А с этой вы как хотите разбирайтесь, хоть кнутом бейте, хоть в клетке держите по ночам. Но соблюдайте приличия внешние, а главное, ребенка ей сделайте. Мне будет память о дочке, вам наследник. Ведь как я без этого трон смогу вам передать?
– Черт с тобой, коли так надо, женюсь на этой кукле, – заметил я. – Это правильно, что не хочешь нас всех мусульманам слить всухую. Но жить с ней буду, пока не родит тебе внука. А дальше как хочешь. Можешь в монастырь отдать, а хочешь – сам грохни.
– Как скажете, как скажете, – не стал спорить князь. – Может, передумаете со временем. Алена – женщина умная, не одну сотню лет прожила, может быть очень вам полезна.
– Как-нибудь разберусь.
Мы долго молчали. Князь порывался что-то сказать, но не решался.
Наконец я возобновил разговор.
– Подумать только, – обратился я к князю. – Должны были перемереть столетия назад. Но выжили. Из подземелий им было не выйти. Но нашли способ. Хитрые твари.
– Знаю, что они наши враги. Однако сейчас, перед лицом опасности, и они смогли бы стать нашими союзниками. Их ведь америкашки тоже не помилуют.
– Там вампирье, тут вампирье. Думаю, договорятся. Ворон ворону глаз не выклюет.
– Но пока они на нашей стороне, – решился князь. – Они готовы дать нам технических специалистов, помочь с восстановлением заводов и фабрик…
– Вижу, Полоумный Кеша в Мертвом городе больше не котируется, – прервал его я. – Они что, все собираются натурализоваться на поверхности?
– Да что вы, – усмехнулся князь. – Там полно всяких отбросов, обслуги. Пусть остаются гнить под землей. Мы их потом бомбами выкурим, которые ваш отец, простите, архивариус Концепольский придумал. А к нам придут ученые, специалисты по технике и управлению. Их не больше сотни. Но это золотая жила для нас, революция в технике.
– И ты думаешь – это решение? – удивился я.
– Успехи Тамбова и Суздаля в производстве и создании регулярной армии тому доказательство.
– Я против таких, с позволения сказать, решений.
– Простите, но вы сначала проявляете мягкотелость, оставляя их в живых, потом заповедуете непримиримую вражду. Надо было выжигать заразу, пока была такая возможность. Теперь, когда знания древних укрепили наших врагов, мы не можем отказаться от союза с людьми старой цивилизации, коль скоро они сами нам его предложили. Зачем ворошить прошлое? Мы политики, а не народные мстители.
– И давно мы с метрополитеновскими дружим? – стараясь не кричать, поинтересовался я.
– Это моя заслуга, – с гордостью признался князь. – Они пришли ко мне, и я был первым из князей Владимирских, кто показал себя мудрым государственным мужем, а не дикарем во власти старых обид.
Именно тогда мы договорились о том, что не будем превращать вылазки в Мертвый город в боевые кампании. Древние давали нам унести все, что мы найдем, а взамен брали пять – десять человек. Это заведомо меньшие потери, чем при военной операции. Даже с теми, скольких мы теряли на Покровской заставе, сумма убыли была меньше. Да и чего жалеть штрафников… Уголовники да диссиденты… Мы смогли неплохо пополнить боезапас, прежде чем один дурак придумал газовые бомбы, а второй, не подумав, применил.
Не знаю почему, но вдруг я почувствовал сильную злобу.
– Это предательство, – сказал я, очень желая огреть князя шандалом.
– Годы успешной войны с Суздалем – цена этому предательству, – возразил владыка. – А вас, простите, отчего это так озаботило?
Мне показалось, что князь торжествует, словно поймал меня на чем-то.
– Тот, кем был я прежде, тоже был мясом для вампиров?
– Да полно вам старые сказки повторять, – он досадливо отмахнулся. – Мальчишка с катушек сьехал, надо было мозги немного вправить. У меня насчет Даниила особое соглашение с ними было. Они тоже не дураки, чтобы резать курицу, несущую золотые яйца.
– Наследники полковника Лукьянова? – в задумчивости произнес я.
– Почему наследники? – удивился князь. – Сам. Вполне себе крепкий человек средних лет…
– А ты хоть знаешь, сколько лет этому полковнику? – поинтересовался я.
– Ну, ровесник мой или чуть постарше. Пятьдесят с хвостиком, не больше…
– Это ты так думаешь, – оборвал я князя. – Скажи мне лучше, сколько потребуется вампиру людей, чтобы не прокисать на свету? – поинтересовался я.
– Не так уж и много, – ответил князь. – От пятидесяти до ста человек в год, в зависимости от качества товара.
– Сто умножить на сто – получается десять тысяч. И это только за одно столетие. Не жалко народ?
– Тю, пожалел, – иронически заметил князь. – Столько народу как раз в Ленинском районе и было. Что бы раньше не сбросить пару-тройку бомб в шахты? Нет вампиров, нет проблемы.
– Ты сам бы попробовал, долдон ржавый! – взорвался я. Мой кулак с грохотом врезался в столешницу. – Детей полна колонна, и все пищат и загибаются. Каждая минута на счету. Матери причитают, отцы глаза мозолят своими постными рожами. Того и гляди, бунт начнется. Сам бы на моем месте в штаны наложил! Осуждать все мастера!
Князь не ожидал такой острой реакции.
– Простите, – сказал он. – Думаю, вы меня понимаете.
– И что, теперь пол-Владимира под нож?
– Это только для гурманов, – заверил меня князь. – Как оказалось, совсем не обязательно высасывать энергию десятков человек, трансформируя организм. Достаточно просто поместить свое сознание в тело носителя. Быстро, выгодно, удобно.
Он зло посмотрел на меня, видимо вспомнив свою потерю.
– Пойду я, князь, – сказал я, вставая. – Не буду злоупотреблять гостеприимством.
– Тут кое-что решить осталось, – жалобно заметил владыка.
– Еще?
– Да, верно, – затараторил князь. – Тот, кем вы раньше были, служил два года на дальней заставе. Были под его началом штрафники и уголовники. Очень он к тем людям привязался и, собственно, в Суздаль пошел из-за них. Коль скоро не освободить их оттуда, домыслы разные начнутся. Про дочку, про вас.
