– До этого тогда не дошло, – как-то невесело ответила девушка. – Мы сумели усмирить вал протоплазмы. Оказалось, что биомасса питается сразу двумя видами энергий: старой, от генератора, и новой, проникающей с поверхности. Разбалансировка ведет к вымиранию клеток. Переносные излучатели быстро справились с очагами неконтролируемого роста. То, что осталось, после некоторой доработки, стало перерабатывать отходы и давать пищу.
– Вот уж не думал, что вы питаетесь человечиной, – с отвращением сказал я.
– Нет, – возразила моя гостья. – Когда граница зоны жизни отступила ближе к центру, мы смогли заселить подземелья трогами. Плантации массы были расширены, чтобы кормить их. Испорченная пища со складов, испражнения, трупы с поверхности, все пошло в дело.
– А троги – это кто? – поинтересовался я.
– Троглодиты – это наши… – вампирша замялась. – Они живут с нами.
– В смысле рабы?
– В каком-то смысле, да.
– А откуда троги взялись?
– Ты ведь предсказывал, что часть людей переживет катастрофу, питаясь мертвыми телами.
– Занятно… – усмехнулся я. – А мы этих упырей стреляли, вспомнив, сколько лет дикие, кровожадные мутанты были ужасом выживших на поверхности.
– Мы их ловили и делали неагрессивными. Они становились спокойными и даже способными к несложной работе.
– И как, если не секрет?
– Им разрушали центры агрессии и воли сфокусированным ультразвуком. Легкое, неинвазивное воздействие. Многие умирали, но те, кто выжили, стали способны существовать в социуме.
Им хорошо. Трогов кормят, дают одежду и работу. По вечерам позволяют расслабиться специальными видеопрограммами и генераторами. Они плодятся и даже заводят что-то типа семей. По-своему они счастливы.
Я слышала, что со временем мы отказались от порчи мозга трогам. Они стали слушаться и без этого. Им стало возможно доверять даже несложную работу: уборку, ремонт и прочую пахоту.
– Вот ведь, – сказал я, качая головой. – Рабовладельцы хреновы. А зачем вам столько рабов? Людей, что ли, не хватало?
– Мы быстро потеряли способность питаться твердой пищей, – произнесла странную фразу девушка.
Я чуть не подскочил на кровати.
– Как это понимать?
– Это только звучит страшно, – словно извиняясь, сказала вампирша. – Кровь нужна только детям, ну еще больным и раненым. Остальным достаточно просто зарядиться от трога. Это хоть и болезненно для трога, однако не убивает его. Некоторые крепкие экземпляры десятками лет служат донорами биоэнергии. Мы стараемся использовать трогов разумно и не доводить до смерти сразу.
– Это отвратительно.
– Всякий выживает как может, – ответила вампирша.
– Ты об этом хотела со мной поговорить? – недружелюбно поинтересовался я. – Экскурс в жизнь упырей, безусловно, интересен. Но ведь не на ночь же слушать такие рассказы!
– Есть вещи, которые ждать не станут, – заметила девушка.
– Например?
– Твоя безопасность. Согласясь с предложением князя, ты нарисовал на себе большую мишень. Муслики будут пытаться тебя убить всеми возможными способами.
– Догадываюсь, – иронически ответил я. – Ты полагаешь, что я об этом не подумал?
– Ты, конечно, способен за себя постоять. Но с этим будет лучше.
Девушка ловко скинула со спины рюкзак и протянула его мне.
– Что это? – спросил я, не прикасаясь.
– Не бойся. Это всего лишь одна твоя вещь, которую ты, Данилка, отдал мне на хранение.
Я аккуратно взял рюкзак и, пошарив, извлек из него сверток с железками. Что это было, я понял сразу. Это был мой массомет. Оружие оказалось разобранным, многие части сильно заржавели.
– Кто его так? – спросил я, чувствуя, как при виде распластанного верного друга во мне закипает гнев. – Кто это сделал?
– Успокойся, – сказала вампирша. – Ты сам. Если бы не разобрали и не высушили, то оружие вообще бы сгнило.
– А зачем я его купал?
– Ты не помнишь? – удивилась она. – А впрочем, обьяснимо.
– Не тяни, – с угрозой в голосе оборвал ее я.
– Даниил с Рогнедой провели восхитительные каникулы на болоте.
Я постелил на стол тряпицу и разложил детали, прикидывая, удастся ли мне собрать мое оружие. Если основные части были сделаны из нержавейки и пластика, а схема залита акрилом и вода им не повредила, то весь крепеж и пружины из черного металла пришли в негодность.
– А почему нельзя было потом все по-человечески высушить? – с раздражением спросил я.
– Ты в тюрьме сидел. А князю не до этого было.
– Блядь, – выругался я. – Теперь это мусор.
– Не расстраивайся, – утешила меня девушка. – Скоро тебе Иван Васильевич джаггернаут передаст.
– И что, мне теперь в городе из джаггера стрелять? – ворчливо заметил я. – Кстати, что я тебе за это буду должен?
– Я так скучаю без мужчины, – намекнула вампирша, протягивая ко мне руку.
– Иди ты к черту, нежить! – в сердцах вскричал я. – Гнилье потом с елдака не отмоешь.
Вампирша обиделась.
– Думаешь, я склизкий труп внутри? – удивленно сказала она. – Все равно ведь придется. Нравится – не нравится…
Ничего… Коросту пробьешь, гной вытечет, а дальше как по маслу. Потом кончил, червяков с конца счистил, поплакал, подмылся и свободен… Великий человек, а предрассудки как у колхозника из забитой деревни.
– Но не сейчас.
– Ладно, успокойся, – сказала она, рассудив, что ссориться со мной сейчас не стоит. – Потом, после свадьбы. Брезгуешь – принуждать не буду. Руками поработаешь, в емкость отольешь, дальше мои проблемы.
– И все же зачем? – спросил я.
– Как ты не понимаешь, что оттого, кто разродится быстрей – я или эта сучка Гюзель, зависит будущее Владимира. Нынче мы с тобой – больше чем друзья или любовники. Случись что с тобой, мне не жить. Случись что со мной, и ты долго не протянешь.
– Может быть, – нехотя согласился я. – Но сегодня, будь добра, оставь меня в покое.
– Хорошо, милый, – сказала девушка. – Закрой за мной.
Она чмокнула меня в щеку и выскочила из комнаты.
Я едва не дал ей пинка. Потом нашел тряпку и поплевав на нее, стал брезгливо тереть место, куда ткнулись ее губы.
Потом я снова горестно поглядел на останки своего оружия, пошарил по полкам, доставая запчасти и инструмент. Потом все же решил, что не стоит заниматься этим на сон грядущий и, накрыв все рогожкой, отправился спать. Но блаженно расслабиться и уйти в мир грез не получилось.
Перед тем как сознание растворилось в сонном покое, в голову прокралась и пустила корни горькая мысль о том, что мальчик Даниил не вывел свою девочку из болот лишь потому, что в прошлом воплощении не довел до конца одно дело. Жизнь снова возвращала к тому, что я должен был выполнить сотни лет назад…»
