– Ну, так уж и шмальнет…
– Он, гад, предложил тебя завалить и в город возвращаться.
– А родные? – поинтересовался я. – Типа по фигу?
– Жаробой…
– Князь всю вашу родню расставит на стенах кремля. Хочешь сам их стреляй, хочешь смотри, как колья в жопу загоняют.
– Блядь… А ты что, рад? – боец потянулся было к мне, чтобы схватить, но вовремя взял себя в руки.
– Не со мной тебе воевать надо, мужик.
Мы долго молчали. Уверять в благополучном исходе было глупо.
– Старшой, а старшой, – вдруг сказал «третий». – А зачем пошел с нами?
– А у меня был выбор? – поинтересовался я.
– Ну так это. Зять – князь, жена – князева дочка… Ты ведь тот самый… ну, который заново родился… Али нет?
– Тот самый, – не стал запираться я.
– Кликнул бы мужиков, оне бы рыжего насадили. И висел бы Василич, пока дрын изо рта не вылезет.
– А заодно амбары бы разграбили, бояр порешили, боярынь на елдаки, по городу петуха красного. Гуляй, рванина.
– Да хоть бы и так, – зло сказал боец.
– А в Тамбове рать к походу стоит готовая. Случись у нас что, не на Мертвый город она пойдет, а куда поближе. А не с Тамбова, так с Суздаля притащатся.
– А если мы их жаробоем… – с надеждой предложил «третий».
– А если джаггеры вспомнить, то кинетесь вы жаробойщиков вязать – Владимир весь как спичка займется. Почище Ленинской слободы. И суздальцам одна яма останется.
– Эвона как, – сник боец. Он долго молчал. – И все равно уразуметь не могу, зачем ты с нами пошел.
– В смысле?
– Ну не захотел ты мужиков поднимать, чего с князем не стакнулся? Сидел бы сейчас во дворце, при своей бабе. Самогоновку бы кушал.
– Я так выбрал.
– Ты полоумнай?!
– Нет… Дело у меня есть в городе. С того раза осталось, когда он не совсем мертвым был.
– Темнишь ты, паря.
– Скажу, что нам всем скоро капзда. Вампиры в метро разложились до биомассы. Масса рвется наружу, чтобы поглощать и пожирать все вокруг. Когда станет тепло, из Мертвого города покатится вал слизи высотой с десятиэтажный дом. Не станет ни лесов, ни зверей, ни птиц. Да и Владимира с Тамбовом и Суздалем не станет.
– Брешешь, старшой, – с испугом сказал боец.
– Можешь не верить. Но ты думаешь, я, нововоплощенный Пророк, не смог бы отвертеться от смертоубийственного задания?
– Точно сам пошел?
– Сам.
– А зачем?
– Только я смогу все поправить. Надо спуститься в подземелье и во что бы то ни стало взорвать бомбы у вампирских генераторов. Что из этого выйдет, никто не знает. Я надеюсь, по тоннелям метрополитена прокатится волна огня, которая всю мерзость выжжет. Но скорей всего, весь город взлетит на воздух.
– А мы?
– А далеко ли мы уйти успеем? Взрыв будет знатный. Ударная волна до Покрова достанет, а то и дальше. Какая разница, где мы будем, в самом городе или рядом. Однако думаю, рвать заряды придется не таймером, а кнопкой мгновенного действия.
– А помирать больно? – боец спросил совсем другим тоном.
– Как бомба сработает, почувствовать не успеешь…
– Тебе легко… – с завистью сказал «третий», помолчав. – Снова родишься…
– Мы все вечные, только не помним об этом. Как бы плохо жизнь не закончилась, все равно что-то будет потом.
Боец вздохнул и замолчал, продолжая прикладывать снег к разбитой губе.
Убедил ли я его? Кто знает…»
Эндфилд прекратил воспроизведение. «Вот оно, – пролетело в голове. – В жизни предусмотрены не только победные роли. Но и их тоже нужно исполнить».
Мальчик из далекого прошлого подсказал то, что основательно забыл Капитан, привыкший всегда побеждать и действовать только наверняка.
Глава 34
Огонь в замороженном городе
С каждым циклом работы большого конфигуратора подземелья заполнялись новыми крейсерами. Пришло время не намекать «драконам» о своем существовании, а просто прислать корабль с приглашением.
Но Джек Эндфилд, Капитан Электронная Отмычка, до сих пор не обрел необходимой скорости реакции. Будь он трижды заслуженный спаситель, в иерархии «драконов» ему не светило ничего, кроме вакансии завхоза-инвалида. Но для целей Капитана это было неприемлемо.
Оттого Джек снова и снова нырял в прошлое в надежде, что усовершенствованный сканер вытащит нечто, пусть необлекаемое в слова, что поможет ему стать прежним.
Он снова вышел из транса с перегруженным информацией мозгом. Сбросил данные на запись и отправился в медотсек поправлять вздернутые синапсы нервной системы.
Эндфилд почти жалел, что вылазки в прошлое при помощи новой аппаратуры превратились в хорошую, качественную сенсовизию, дающую максимальный эффект присутствия.
На то, с чем прошлось столкнуться, лучше было смотреть издали, а ни в коем случае не переживать давний кошмар во всех подробностях.
Позволив психике немного поколыхаться, Капитан решил, что надо сделать сейчас нечто нетривиальное, достойное героизма прошлых воплощений.
И тут же ему пришло в голову, что до сих пор он не пробовал, хоть это и напрашивалось, сделать аннигилятор. Генератор объемного поля распада был козырем правительственных войск.
Именно ГОПР-установки расколачивали базы повстанцев и превращали в пыль их ударные соединения. Капитан решил отнять у стратегов Обитаемого Пространства последнее преимущество.
После дня компиляций решений, украденных в секретных базах данных, и честного проектирования Джек сделал эскизы стационарных и мобильных аннигиляторов, в несколько раз превосходящих разработанные до него.
Капитан забросил проект в нейросеть для детального проектирования и прописи конфигураторных спецификаций, а сам отправился отдыхать.
Просто валяться и тупить у него не получилось. Пришлось включить запись своего последнего вхождения в прошлое.
«…Пройдя при помощи лебедки и таковской матери остатки мостов и гидротехнических сооружений, аэросани оказались в заполненном слизью русле Яузы.
Мы решили не отступать от первоначального плана. Будут ли нас ждать с воды, неизвестно, а перспектива чертить голый асфальт брюхом вполне реальна. Еще реальней было просто заблудиться в лабиринтах московских улиц.
Тарахтя винтами, аппарат осторожно шел на малом ходу. Излучение «светлячков», стекая через корпус, практически мгновенно превращало слизь в лед, давая скользить по твердой поверхности.
Колышащийся пласт студнеподобной пакости наполнял реку по самую береговую бровку, оттого направление движения долго приходилось угадывать, пока Яуза не расширилась и не оделась в камень.
