Подьем энергетики, тревожное ожидание и дурацкие, страшные рассказы сделали свое дело. Я решил не спать, чтобы не дать немертвым утащить себя. О том, как я буду чувствовать себя завтра, я, разумеется, не подумал. Я убеждал себя, что хотел бы увидеть чудовищ из подземки, выдержать их гипнотическое давление, противостоять и победить.
Я выпросил у отца маленькую дымовую шашку и положил ее рядом с колбочкой с чесночным настоем и битой.
Отец увидел мои приготовления и напомнил, что не нужно кидать емкость в вампира, а надо полить себя настоем. В крайнем случае тонкое стекло можно раздавить или разбить о себя.
Я не стал повторять наши с ним старые споры и кивнул в знак согласия. Папа, вполне довольный этим, поправил свой «намордник», накрылся рогожей и уснул. Я пытался не спать изо всех сил. Но темнота и усталость брали свое.
Не знаю, снилось мне или я видел это наяву, но во мраке блуждали какие-то серые фигуры. Они подходили и всматривались в лица спящих, аккуратно прикасались к их лицам и телам. Свечение вокруг людей не давало им этого сделать, но после прикосновений защитный слой немного терял свою яркость.
«Вампиры! Двоих убили!» – пронесся над лагерем испуганный крик. Он вырвал меня из царства дремы, прозвучав, словно удар колокола. Причем колоколом была моя голова. Какое-то время звук вибрировал под сводами черепа, вызывая мучительное и неприятное состояние раздвоения между миром сна и явью.
Вдруг ночь прорезала сухая строчка автоматной очереди. Я пихнул отца, чтобы тот проснулся, и свалился под телегу, не забыв прихватить свой арсенал. Кто-то кричал и ругался, кто-то умолял о пощаде. Лошади ржали и беспокойно переминались с ноги на ногу. В лагере царила паника. Народ с криками: «Держи! Лови!» – без толку носился с мечами наголо и деревянными кольями. В воздухе стоял ядреный смрад чесночно-луковой настойки на самогоне. Люди у костров безуспешно пытались раздуть огонь.
Кто-то влез на телегу и разместился рядом со мной. Я, будучи в полной уверенности, что это или отец, или дядька Федор, не сразу отреагировал на вторжение.
– Не правда ли, забавно? – обратился ко мне незнакомый голос. – Меня ловят там, а я тут, рядом с вами, молодой человек.
Я повернул голову и замер с открытым ртом, не в силах ни бежать, ни кричать. Рядом со мной была какая-то гнойная рожа, похожая на осклизлый кусок протухшего мяса. Я сразу понял, кто это.
Ужасное создание смотрело не отрываясь на меня, и мысли о сопротивлении и бегстве потихоньку растворялись в диком, неописуемом страхе.
– Пойдем со мной, мальчик, – предложило оно.
Голос был приятный, бархатистый. Он гладил и завораживал.
– Я не причиню тебе вреда.
– Не пойду, – ответил я.
– Ну и не ходи, раз тебе тут лучше, – согласился мой собеседник. – Проводи только до границы лагеря. Если боишься, возьми свое оружие.
– Это мысль, – согласился я.
– Гранату не бери. Под землей сам отравишься, прежде чем нас отравишь.
– Хорошо, – согласился я, но все же прихватил остальной свой арсенал.
Мы встали и пошли мимо суетящихся обозников.
– Они нас не видят? – вдруг спросил я.
– Отчего же, видят. Но немного не то. Я ненадолго позаимствовал лицо твоего папы.
– С папой все будет нормально? – обеспокоенно спросил я.
– Конечно, – ответил мой новый друг.
– Какой интересный фокус, – удивился я.
– Если не хочешь уходить насовсем, давай сходим ко мне в гости. У нас вволю еды. Ты многое не пробовал, – продолжил уговоры вампир. – Мороженое… Торты со взбитыми сливками…
– Наверное, это вкусно, – завороженно согласился я.
– У нас есть красивые девочки, которым будет интересно дружить с тобой. Они лучше Рогнеды. То, что они смогут тебе рассказать и показать, превосходит то, что знает и умеет дочь князя.
Я не ответил.
– У нас нет князя, – продолжил собеседник. – Если захочешь, ты станешь нашим князем.
– Правда? – вдруг спросил я, ощущая гордость и радость от сбывшейся мечты.
Но вдруг перед глазами встала картинка, где голодные, осклизлые твари жадно впитывали боль прибитого к стене человека со вспоротым животом.
– Да, никто ни до, ни после не будет так внимательно слушать тебя, о повелитель. Ты будешь нашим правителем, нашим богом, нашим всем. Мы все будем любить тебя и благословлять. Ты совершишь победу над своим эгоизмом ради близких тебе людей.
– Но ведь я же умру?!
– Смерти нет, есть цепочка перерождений. Когда-нибудь мы с улыбкой будем вспоминать эту встречу. Ведь главное, что человек не один, что он нужен кому-то.
Я вяло кивнул, соглашаясь. Но тут что-то случилось со мной. Нечто новое, сильное, приученное трезво оценивать и пристально наблюдать, поднялось откуда-то из глубин сознания, из царства страшных снов. Морок развеялся.
– Минуточку, – произнес я другим, решительным и твердым голосом. – А ты сам кто будешь?
– Тебе не понять умом нашу связь, – снова начал вампир. – Слушай свое сердце. А оно подсказывает тебе…
– Что ты гнида подземная. И песец тебе пришел, – со злобной радостью сказал я, выхватывая емкость с настоем. – Получи, фашист, гранату!
«Метрополитеновец», петляя, бросился бежать, но я неожиданно сильно метнул свой снаряд вслед немертвому, угадав упреждение для броска. Колба с чесночной смесью попала вампиру в голову. Дикий, рвущий барабанные перепонки крик перекрыл шум переполоха в лагере.
Когда я с битой на изготовке подошел к поверженному врагу, вокруг успели собраться люди. Они смотрели на страшную картину – настой, словно кислота, разъедал ночного вора с макушки. Он не мог двигаться от боли и бился в конвульсиях, разбрасывая кусочки вонючей слизи, в которую превращалась его плоть.
Вампир продолжал орать, пока половина черепа не стала жижей. Но и тогда тело продолжило биться в конвульсиях.
Народ со злорадством наблюдал за мучениями врага.
Подошел князь, в сопровождении свиты. В руках бояр холодно поблескивали готовые к бою джаггернауты. Из-под одежд пробивался синеватый свет плазменных разрядов СГ-генераторов.
Владимирский владыка был хмур и озабочен. Он едва скрывал страх.
Князь долго смотрел на агонизирующего вампира. Потом поднял голову и поинтересовался:
– Ну и кто отличился?
По его тону нельзя было понять, злится он или радуется и что будет убийце врага – награда или кол.
– Мальчик вот, Андрея Сергеевича сын, – сказал кто-то из толпы.
– Ребенок? – поразился князь Иван. – Врете.
– Верно, – подал голос я. – Он меня увести хотел.
– И как же ты? – поинтересовался князь.
