Говорят, наш князь не единожды обжулил будущего родственника, играя в «черномора». А играли они на Рогнедино приданое. В результате наше княжество почти ничего не потеряло из ценностей. Так, сущую мелочь.
– И что дальше? – Палыч в Суздале очухался и, по всему видать, пришел в ярость. На кой его сыну владимирская блядь, которую только ленивый не пер? И денег откупных он не получил. И обвели его вокруг пальца…
Я поздно уловил движение, но рефлексы не подвели. Затвор выбросил одну за одной две гильзы. Жестянки мишеней прозвенели похоронный марш по погубленным виртуальным жизням.
– Ну и что дальше? – спросил я как ни в чем не бывало.
– Вот и отыгрался… А как наш князюшка хвалился ловко состряпанным дельцем. Надул врага, дочку сплавил, войну остановил. Дожал он амазонок. Теперь ему впору снова жениться. Нельзя господину Владимира без наследника.
– Что?! Ему после Марии Ивановны жениться не давали? – в глубоком изумлении спросил я.
Если потребовалось бы стрелять сейчас, я не попал бы даже в стену.
– Ну да, – спокойно подтвердила амазонка. – Только это секрет. Никому не говори.
– Обоих! – донеслось сверху.
– Данька, – вдруг жалобно попросила девушка. – Возьми меня в жены. Я тебе верная буду.
– Ты серьезно? – спросил я.
– Да, – Клавдия подалась ко мне с выражением надежды и боли.
Я не стал ее отталкивать. Она была теплая и приятная на ощупь, действовала на мои самцовые инстинкты, хоть и не сильно нравилась как человек.
– Мне так страшно, – сказала она. – Внутри холодно и пусто. Предчувствия нехорошие. Давай в лес уйдем.
– Проверяешь? – поинтересовался я.
– Да, Данька, – призналась амазонка. – И проверку ты прошел. Тебе кой-чего передать велели.
Девушка оглушительно свистнула. Из-за ближайших кустов показалась пара «диких кошек». На другой стороне поляны подозрительно качнулась еловая ветка.
«Прикладом по голове и бежать был не вариант, – пролетело в голове. – Хорошо, вовремя одумался».
Клавдия махнула рукой, и похожая на скромную девочку из посадов амазонка принесла ей тот самый злополучный холщовый узелок, что мешал мне всю дорогу, находясь под ногами.
Я не рискнул брать подозрительную посылку, как бы подчеркнуто мирно она не выглядела. Клавдия поморщилась и приняла узелок сама.
– Брезгуешь? – поинтересовалась она.
– Опасаюсь, – в тон ей ответил я.
– В этот раз можешь не бояться. От Преподобной подарок.
Девушка протянула мне передачу. Сквозь ткань в ноздри ударил запах свежего домашнего хлеба и сала.
– Какая забота, – иронически заметил я.
Меньше всего я хотел есть хлеб этой черной твари, которая загнала меня с отцом в метро на расправу немертвым. Я подхватил кулек и попытался забросить его в кусты.
– Придурок! – вскрикнула амазонка, перехватывая подарок Преподобной. – Взгляни сначала.
Она нервно вытряхнула содержимое прямо мне под ноги. Что-то гулко стукнулось о землю. В звуке удара отчетливо прозвучал шелестящий звон соприкоснувшихся сферических поверхностей.
Я повернулся и посмотрел. В глаза бросилась краюха хлеба, которая вылетела из белой тряпицы. Возможно, хлеб положила Вера. Но что с ним делали потом, какие слова шептали, какие добавляли яды? Из осторожности я не стал даже прикасаться к нему.
А вот металл в кульке явно мог оказаться чем-то очень интересным. Я присел, разворошил кучку и обнаружил свой старый комбинезон для ночных вылазок, который я носил во времена Теневого отряда. Под ним оказалась железяка в виде очень широкой буквы «V». Потеря вернулась ко мне.
– Откуда это у вас? – поинтересовался я.
– Птичка принесла, – в тон ответила Клавдия.
– Это вообще-то мое.
– Теперь да, – произнесла амазонка. – Пользуйся и благодари Великую Мать.
– В том схроне все скрысили? – хмуро поинтересовался я.
– Во-первых, не скрысили, а изъяли. Во-вторых, там было оружие банды, которая людей в городе по ночам стреляла в смутные времена. Ты что, к этому отношение имеешь?
– А как сама думаешь?
– Думаю, что был бы ты из тех отморозков, давно бы на колу кончил. Если признаться хочешь в содеянном, давай, может, учтут раскаяние и заменят позорную казнь на простой расстрел.
– Ну-ну… – буркнул я, проверяя оружие и боеприпасы к нему. – А что так шариков мало?
– У меня остальное, – невинно пояснила амазонка. – Закончатся – еще выдам.
– Моя благодарность не имеет границ, – зло сказал я.
– Не буду я рисковать, Данька, – сказала Клавдия. – Вон вы какие. Подхватитесь, и в лес.
Я притянул девушку к себе и прошептал ей на ухо:
– Меня в Покров подыхать отправили. Так что возьми Кеша Полоумный город Владимир штурмом, я только бы посмеялся. Мне твое пугало черное, князь, Рогнеда, на хер не нужны, чтобы за них на смерть идти. Но, чтобы своих парней из штрафной роты вытащить, я хоть в Суздаль, хоть к черту на рога пойду.
– Вот как? – с игривой улыбкой ответила амазонка. – Ну и хорошо. Кстати, можешь не шептать, мы одни. Уши ушли.
Она положила мне руку на шею и бесстыдно-жарко поцеловала, предлагая себя всю.
– Раз нет никого, чего комедию ломать? – недовольно спросил я, осторожно отодвигая девушку.
– Ты мне и вправду нравишься. Не спеши уезжать, когда все закончится. Если только…
Девушка оборвала фразу на полуслове.
– Немногие вернулись с поля… – помолчав, вставил я. – И так может быть.
– Ну ладно, – с досадой произнесла Клавдия. – Отстрелялся ты отлично, пожалеть меня не хочешь. Все дела во Владимире мы сделали. Пора. Пойдем грузиться в броневик».
Эндфилд оторвался от текста, прислушался к вою за окном. Похоже, буря разыгралась не на шутку. Джек воткнул в индуктор пакет с едой и проглотил завтрак, не чувствуя вкуса и запаха. Его мысли были далеко, в бездне времен. Пальцы снова легли на клавиатуру.
Глава 13
Осиное гнездо
«В светлеющем небе горели звезды, ночь с боем сдавала свои позиции наступающему дню. Зареченская крепость Суздаля словно светилась в темноте. Ее стены были тщательно выбелены. Традиция пошла с незапамятной древности времен, когда комплекс зданий был женским монастырем.
Любовь противника к опрятности дала мне тактическое преимущество. На фоне беленых стен мушка и прорезь прицела были прекрасно видны. Я мог стрелять даже сейчас, в густом предрассветном сумраке.
Клавдия шепталась с командиром тройки разведчиц, а я расположился в сторонке, внимательно оглядывая крепость. Теперь от меня ничего не зависело. Я был легко и просто разжалован до простого бойца, снайпера первой группы.
