— Мне незачем здесь оставаться. — И еще резче: — Избавьте меня от изложения причин, господин граф!
— Жаль. Мы к вам хорошо относимся — сестра и я. Я тоже… у вас нет дурных умыслов. Я следил за вашим лицом только что, когда вы произносили свою тираду. Я бы зарисовал вас, если бы сумел.
После этого гостю представился выбор либо броситься на него, либо провалиться сквозь землю. Быть воспринятым как курьез, не заслужить даже серьезного отношения к себе — это утонченное издевательство достойно венчало все, что он пережил здесь!
— Ваше доверие льстит мне, — сказал он, внутренне весь сжавшись и опустив глаза.
Молодой граф продолжал благосклонно, почти по-дружески:
— Ведь и у вас есть сестра, фрейлейн Леа…
— Даже имя! — прорычал Терра.
А Эрвин пояснил Алисе:
— И он оберегал ее от малейшего оскорбления самым удивительным, неподражаемым образом.
— Вы тоже бываете неподражаемы, — зарычал Терра.
— Сам не знаю, был бы я способен так забывать себя и с таким жаром охранять чужие интересы, как вы тогда… — простодушно сказал Эрвин.
Он собирался изложить весь ход событий, но графиня Алиса удержала его. Она видела, что Терра дрожит всем телом. Он непременно заполз бы в кусты, если бы ноги повиновались ему. Выслушивать похвалы себе, как рыцарю, защитнику своей сестры, в то самое время как она была на пути к скандальному похождению, которое он поощрял! Чем он стал? Во что его превратила циничная страсть к игре, привычка безоговорочно сводить счеты с жизнью, унижавшей его? Он уже докатился до того, что способствует бесчестью сестры… Как в злом кошмаре, до него доносились слова:
— Ты не поверишь, что это за создание! Я еще не видел такой красоты, и сам теперь себе не верю, что действительно видел ее. У нее какое-то неуловимое сходство с тобой, Алиса.
Терра поднял отчаянный взгляд к говорившему, но перед ним была лишь молодая графиня.
— Я поняла, что троим здесь не место. — И она сделала умиротворяющий жест.
— Проститься мы должны без свидетелей, — подхватил он.
— Не надо горечи! — И она подошла к нему. — Мы были так близки, пощадим же друг друга!
Он склонился перед ней, и они бок о бок пошли назад между кустарниками.
Сколько длилось это молчание смятенных чувств? И вот у него со стоном вырвалось:
— Где ты найдешь еще такое обожание?
— Никогда и нигде, — ответила она, во взгляде ее была скорбь. — Пожалей меня за то, что я тебя отпускаю!
— А я? Значит, такова моя доля. Я беспредельно любил тебя.
— Я все еще тебя люблю, — мягко сказала она.
Он не выдержал, он склонился к ее рукам, он целовал их рожденными болью поцелуями. Ее бледное лицо, по которому текли слезы, было обращено куда-то вдаль.
— Может быть, все очень просто? — прошептала она. — Только мы слишком молоды?
Он выпрямился, не выпуская ее рук.
— Но я буду ждать, — торопливо сказала она.
— Ждать меня, пока я смогу прийти за тобой? — так же торопливо спросил он и почувствовал, как руки ее дали ответ.
Правда, в глазах друг у друга они прочли, что это всего лишь трафаретные вопросы и ответы юности, которая не хочет признать себя побежденной. Конечно, все могло случиться, но их сердца сомневались, даже разбиваясь.
Стыдливо отвели они глаза и пошли обратно. Теперь они спешили, дом был уже близко, и перед ним наготове стоял экипаж. В тот миг, когда они выходили из-за прикрытия последних кустов, на Терра вновь налетел стихийный порыв схватить ее, швырнуть в экипаж и умчать прочь. Его порыв захлестнул и ее. Потом все оборвалось.
Кучер вынес саквояж, в котором Терра с изумлением узнал свой собственный. Вслед за тем появилась графиня Альтгот и кивком пригласила его садиться. Он лихорадочно огляделся. Алиса исчезла. «Прощай! Я поторопился жить. Все вымысел — и мое счастье и моя мука. Золотое утро, созданное для путешествий, я ждал свою спутницу, — помнится, так уж было однажды. Но только уверенности осталось меньше, чем в тот раз, когда я ждал женщину с той стороны. Другие времена, но тот же финал…» — думал он, когда садился рядом с Альтгот, и ее улыбка говорила ему: «А кто оказался прав?»
Он думал: «Вы, голубушка. Вы одна. Вы окажетесь правы даже в большей степени, чем вам хотелось бы». Он искоса посмотрел на нее с угрозой; она неверно истолковала его взгляд, улыбка ее стала завлекающей. «Старая ведьма, — думал он, — какая новая гадость у тебя на уме?» Но ее кокетство, после того как они выехали из парка, становилось все настойчивее, и он сообразил, что усердствовала она не только в интересах молодой девицы, но и в своих собственных. Это было так нелепо, что Терра подскочил словно ужаленный. Ощущая во рту вкус желчи, он набросился на почтенную даму.
— Гадкий, — прошептала она, обмирая, — ты целуешь как бог.
Правда, она очень скоро вспомнила о гарантиях, которые ей требовалось получить. Каковы его отношения с графиней Алисой? Есть ли у него хоть ничтожный шанс когда-либо вернуться в дом к Ланна? Она насторожилась. Малейшее сомнение — и она пожертвует этим последним, трудно завоеванным счастьем во имя своей репутации. Он успокоил ее, и она предалась мечтам. У нее есть квартира, наполненная трофеями ее славного прошлого, это ее святая святых, она никого не принимает там. Но сегодня, по приезде в город, она отошлет экипаж, они возьмут наемный и отправятся к ней домой, он и она. «Мы спрячем от света свое счастье», — собралась она сказать, но Терра опередил ее. И тут, склонившись на его плечо, она созналась, что предпочла бы уехать с ним путешествовать.
— Ты для меня с первого взгляда стал воплощением Летучего Голландца, — сказала она, покраснев и вновь обретя девичью стыдливость.
Он испугался, что может пожалеть ее, и потому внезапно резко захохотал.
— По примеру Толлебена и урожденной Кнак!
— Нет, — сказала она обиженно. — У них это по-мещански, шаблонно, мы не таковы.
— Вы недооцениваете мещанина, сударыня! — возразил он. — Это самый ярый противник шаблона. — И он начал: — Я знавал одного кавалера и богатую наследницу, которые отправились вместе в свадебное путешествие…
Альтгот окаменела, ее ожидания оказались превзойденным», подле нее был сам дьявол во плоти. Лицо, перекошенное презрением и гневом. Глаза, подобные пылающим безднам, а неуклюжие руки сопровождали слова ужасающе уверенными жестами.
— Неужели ваш кавалер, — спросила она, догадываясь, — способен на нечто подобное?
— Оказывается, да, — подтвердил Терра. — Спровадив женушку в вагон-ресторан, он, сославшись на таможенный досмотр, исчезает. Еще одна остановка, и поезд катит к французской границе, увозя безмятежно закусывающую женушку, меж тем как супруг садится в поезд на Италию совместно с некоей актрисой.
