— Я просто был уверен, что ты должна знать правду.
Он потянулся за своей дубленкой, а мой взгляд застыл в пространстве. Меня вдруг захлестнула волна осознания, которому я мгновенно начала сопротивляться… А может он прав? Может, я действительно не хочу знать правду? Или просто бегу от нее как трусиха?..
Мне легче жить в неведении, сохраняя баланс своего и без того шаткого мира. Ведь если есть даже маленькая вероятность того, что я вдруг приму его истину… мне предстоит пережить глобальный, болезненный и необратимый переворот в душе. С самого ее основания. По крупицам.
И мне предстоит испытать боль. Такую невыносимую, что уже сейчас я чувствую привкус ее горечи! И грудь давит так, что становится больно дышать.
— Как она попала туда?.. — не сдержалась я, впившись взглядом в Евгения. — Ее украли в тот день когда… когда, она оставила меня?! И вы говорите, что познакомились несколько лет назад, но… когда она вернулась в Россию?..
Этот поток вопросов был необходим для попытки выяснить, поймать логику, окончательно принять, опровергнуть или уничтожить то, в чем он пытается меня убедить.
— Два года назад, — ответил он не громко. — Она вернулась на родину два года назад.
Я медленно нахмурилась, неотрывно глядя на мужчину и транслируя только один вопрос.
— Два года? — повторила осипшим голосом. — То есть… ей понадобилось два года, чтобы у сестры, которая в жизни своей никогда не переезжала, спросить, где ее дочь?!
Последнее я сказала с небрежным сарказмом. Недоверие сквозило в каждом моем жесте, в каждом взгляде — я отрицала… Я не верила, что черное вдруг может оказаться белым! Поэтому последний вопрос задала без энтузиазма, с полной уверенностью, что уже все для себя решила.
— Если я ей так нужна теперь, тогда что ей мешало сделать это раньше?
Евгений слегка нахмурился и качнул головой.
— А на этот вопрос, Аня, как и на многие другие, ответит тебе только один человек, — сказал он непреклонным тоном, — твоя мать.
Я уставилась на мужчину так, будто он только что меня одурачил. Причем сделал это настолько виртуозно, что мне и сказать было нечего!
— Кстати, — хмуро произнес он, неожиданно застыв у двери.
Не оборачиваясь, Евгений достал из кармана своей дубленки небольшую коробочку, обернутую в темную бумагу. Задержав на ней задумчивый взгляд, он медленно, будто боясь спугнуть меня, положил это на тумбочку.
— Она просила передать, — сказал он сдержанным тоном.
— Зачем это? — тут же спросила я, готовая взбунтоваться в любой момент.
— Ей чудом удалось сохранить это в том месте, где она находилась, — пояснил он, игнорируя мой вопрос. — Твоя мама верит, что только это спасло ее. И теперь она хочет, чтобы эта вещь была у тебя и… защищала тебя.
— Что там? — перебила я его со строгой настороженностью.
Мужчина взглянул на меня из-за плеча.
— С днем рождения, Аня, — просто сказал он и, не обращая внимания на мой недоумевающий вид, скрылся за дверью.
Я только и успела открыть рот, но слова так и остались на языке. Лишь спустя мгновение, я устремила скептический взгляд на «подарок», поджала губы и уверенно направилась в комнату. Но мне не суждено было даже переступить порог.
Застыв в проеме, я сначала просто повернула голову в ту сторону — сомнения все сильнее изнывали внутри и, в конце концов, я поддалась. Неохотно вернулась в коридор, подошла к тумбочке и осторожно, будто там мог находиться часовой механизм от бомбы, развернула темно-бордовую бумагу.
Но ждало меня совершенно другое…
Прямоугольный футляр из черного бархата легко поддался, когда я открыла его и темное, будто потертое временем серебро сразу зацепило взгляд. Оно было разбавлено темно-красными камушками, симметрично — украшающими антиквариатную ценность. Это было распятье. Невероятной красоты крестик с цепочкой, аккуратно закрепленный на мягком, черном поролоне.
Я не удержалась… Погладила холодный металл, который просто завораживал своей неподдельной старинной роскошью. Даже моему неопытному взгляду было понятно, что это ценность, которая возможно передавалась не одно поколение!
Судорожный вдох вырвался из легких. Проморгав накатившую пелену в глазах, я отмела все лишнее, что успело опутать сердце, и решительно закрыла футляр, чтобы вернуть его на то же место.
Глава 13
Этот визит не прошел бесследно для моего внутреннего состояния. Для хрупкого настроения. с которого начался этот день. Вся радость плавно отошла на второй план, а мысли собрались в плотный поток неспокойных размышлений. И вместо того, чтобы готовиться к вечеру, предвкушать встречу с Самратом, я слишком долго слонялась по квартире не в состоянии за что-то взяться.
Лишь за час до назначенного времени я заставила себя забыть обо всем и сосредоточиться на главном событии сегодняшнего дня. Ей не удастся испортить мне праздник! Пока, своей попыткой донести до меня правду, новоявленная мать добилась лишь того, что лишний раз спровоцировала в моей душе паутину негативных эмоций.
Без пяти семь я стояла в прихожей и придирчиво изучала свое отражение. приглаживая на бедрах черное, коктейльное платье. Облегающая, плотная ткань. идеально подчеркивала стройность фигуры, а юбка — карандаш делала наряд более сдержанным, несмотря на кружевные вставки. Бретельки из черных камней дополняли оригинальность модели, аккуратно ложились на плечи и переходили в неглубокий вырез.
Утром я взяла это платье с остальными вещами на всякий случай. Хоть я и не любила праздновать свой день рождения, но все-таки планировала устроить ужин. который должен был стать сюрпризом для Самрата! Но сюрприз мне устроил он…
Я не стала сильно краситься. Лишь подчеркнула тушью глаза и слегка тронула алой помадой губы. Волосы я распустила, и так как у меня было мало времени, успела быстренько сделать пряди волнистыми при помощи волшебной пенки.
Накинув кожаную куртку с мехом и обувшись в замшевые полусапожки на шпильке, я схватила клатч, и последний раз встретилась со своим отражением. Только мысленно пообещав себе во чтобы то ни стало повеселиться сегодня, я, наконец, направилась к двери.
Когда я вышла из подъезда, черная ауди уже ответственно ждала меня у крыльца.
Но я не спешила к машине. Задержалась под козырьком и глубоко вдохнула морозный воздух, стараясь окончательно «очиститься» для грядущего вечера.
Щурясь от редких хлопьев снега, Саша тем временем не спеша обошел автомобиль и, открыв пассажирскую дверь, терпеливо дождался пока я сяду в салон.
Когда мы тронулись, сердце тут же учащенно забилось о грудную клетку, будто мгновенно поймало нужные сигналы. И я была рада этому накатившему волнению.
Оно наполнило мое тепло приятным покалыванием, и я уже не могла думать ни о чем, кроме того, что скоро увижу Самрата.
