Я хотела поговорить с Дорис о смерти Элен де Кунинг, но в ходе нашей первой беседы она вскользь упомянула — просто как устный постскриптум — о том, что по ее просьбе переписывала тексты четырнадцати интервью и лекции, которые та читала на протяжении многих лет. И Дорис спросила, не хочу ли я посмотреть эти материалы.
Там было около двухсот страниц, написанных Элен в моменты наивысшей откровенности. Больший восторг и волнение я испытала бы только в том случае, если бы передо мной сидела сама художница. Но и этим сюрпризы, которые Дорис, с ее безграничной щедростью и интеллигентностью, мне приготовила, не закончились. Именно через нее я познакомилась с людьми, которые сыграют наиважнейшую роль в истории Девятой улицы, в том числе с художницей Натали Эдгар, и Эрнестин, и Дениз, дочерью Ибрама и Эрнестин Лассоу.
Натали не только жила в атмосфере того времени, но и написала об этом прекрасную содержательную книгу Club Without Walls
[1090]. В ходе вереницы личных встреч (некоторые носили формальный характер, другие нет), множества телефонных бесед и активной электронной переписки Натали стала для меня постоянным источником информации о моих героинях и том времени, а также о других людях, с которыми я еще смогла связаться, и местах, где можно было найти важные документы. А еще я постоянно обращалась к Натали за советами.
Без семьи Лассоу рассказать историю Элен вообще было бы невозможно. Когда я познакомилась с ними в 2013 году, Эрнестин было сто лет, и будет отнюдь не преувеличением сказать, что разум этой женщины ничуть не ослаб по сравнению с разумом той двадцатилетней девушки, которой она когда-то приехала в Нью-Йорк. На протяжении несколько часов она рассказывала мне об Элен, Билле, о своем покойном муже Ибраме, о Нью-Йорке в 1940-х и 1950-х и о множестве персонажей тогдашней сцены, которых она считала своими друзьями и даже родственниками.
А что забывала Эрнестин, добавляла ее дочка Дениз. Она росла и воспитывалась среди представителей нью-йоркской школы и знает их историю не понаслышке. Кроме того, она опытный архивариус: создается впечатление, что Дениз сохранила все документы, касающиеся ее родителей и их друзей, и точно знает, где что найти. После смерти Эрнестин в 2014 году Дениз продолжала говорить от имени своих родных и своей знаменитой крестной, Элен де Кунинг, и очень сильно помогла мне с этой книгой.
Некоторые мои героини, дабы защитить свое творческое наследие и помогать другим художникам, учредили фонды или образовательные центры. Все эти организации, в которые я обращалась за консультациями, очень мне помогли, но две превзошли самые смелые ожидания. Лора Моррис, архивариус фонда Джоан Митчелл, позволила мне в течение многих недель сидеть рядом с ней в ее крошечном кабинете, изучая важнейшие материалы, связанные с Джоан.
Лора проявила необычайное терпение, а ее советы были бесценными на протяжении многих лет, пока я консультировалась с ней по вопросам, касающимся Джоан. А еще благодаря ей я смогла взять интервью у людей, которые, возможно, не захотели бы общаться с очередным въедливым автором-биографом. Мне также хотелось бы поблагодарить генерального директора этого фонда Кристу Блэтчфорд за любезное разрешение использовать архивные материалы, и Кортни Линч за то, что помогла мне сделать это как следует.
Фонд Хелен Франкенталер открыл двери для меня и моего проекта еще до того, как у него появился постоянный офис. Примерно в то время, когда я приехала в Нью-Йорк с просьбой о помощи, его директором назначили Элизабет Смит. У Элизабет, понятно, было тогда множество других проблем — ей предстояло трансформировать фонд из группы разрозненных и, по сути, частных организаций в единое целое и в более публичное учреждение, — но она любезно протянула мне руку помощи.
Элизабет не только давала мне полезные советы; именно она помогла мне связаться с друзьями и родными Хелен. А в скором времени в фонд пришли работать незаменимые Морин Сент-Ондж, Сара Хауг и Сесилия Барнетт, к которым я обращалась за помощью бесчисленное количество раз. Морин однажды провела со мной целый день на складе в Бронксе, где мы вместе перебирали письма Хелен, обнаруженные среди документов, к тому моменту еще не переданных в фонд.
Я также хотела бы лично поблагодарить Хелен Харрисон из Дома и образовательного центра Поллока/Краснер, а также художницу Руби Джексон, которая там больше не работает. Хелен и Руби позволили мне сидеть на кухне Ли, пока я проводила исследования для части своей книги, посвященной этой художнице.
Это был потрясающий опыт — читать слова Ли Краснер и слышать ее интервью там, где она жила; не менее впечатляющими оказались и прогулки по ее дому и амбару-мастерской. Думаю, благодаря им я смогла намного лучше понять замечательные события, имевшие место в этом скромном доме полвека назад. На протяжении многих лет Хелен продолжала консультировать меня по мере возникновения у меня все новых вопросов, и не только о Ли, но и об Элен, которую она знала лично, и об арт-сцене Ист-Хэмптона, в которой она, безусловно, является экспертом.
И наконец, я хотела бы поблагодарить Гертруду Штайн и мемориальный фонд Шайны и Жозефины Лурье за их щедрый грант, который помог мне получить некоторые из множества визуальных материалов — без них я не смогла бы достойно рассказать эту историю. Кроме того, Гертруда познакомила меня с работами Бориса Лурье и с его местом в истории не только Элен, но и движения абстрактного экспрессионизма в целом.
Я благодарна также сотрудникам архивов американского искусства в Вашингтоне и Нью-Йорке за помощь как в течение тех многих месяцев, которые я провела в их хранилищах, используя их материалы, так и на расстоянии, в форме ответов на мои бесчисленные запросы. Мариса Бургуан, Беттина Смит, Элизабет Боттен, Маргарет Золлер и Крейг Шифферт в Вашингтоне и Джой Гудвин в Нью-Йорке очень сильно помогли мне осуществить этот проект, предоставив доступ к уникальным источникам важнейших архивных материалов.
Я также хотела бы поблагодарить Риву Шоверс и ее покойного мужа Филиппа за предоставление мне доступа к потрясающим аудиозаписям, которые уже ушедший от нас музейный куратор Джек Тейлор сделал в свое время с группой художников — участников выставки на Девятой улице. Биограф Анналин Свон временно хранит эти записи у себя, и она любезно позволила мне их послушать.
Было бы большим упущением не упомянуть вклад, внесенный не только в этот проект, но и в целом в историю искусства несколькими искусствоведами и авторами, без чьих работ мы очень мало знали бы о великих женщинах — представительницах нью-йоркской школы. Начиная с 1960-х годов, в то время когда официальный мир современного искусства занимался новейшими тенденциями в живописи и скульптуре, сосредоточившись практически исключительно на участвовавших в этом движении мужчинах, небольшая горстка авторов мужественно игнорировала и без того не обойденных вниманием художников мужского пола и писала о женщинах, о которых искусствоведение, скорее всего, вообще бы забыло.
