По прошествии многих лет фигура Высоцкого как актера обрастала новыми мифами, становилась неким мерилом мощной творческой личности. Главное, что молодым артистам уже приходилось постоянно «подтягивать» себя до уровня Высоцкого. Работать на сцене так, чтобы быть достойным его памяти.
Андрей Левицкий: При мне Юрий Любимов выговаривал Александру Цуркану, когда тот смотрел на него исподлобья, недовольный каким-то решением режиссера. Любимов тогда совершенно ровным тоном произнес: «Саша, не нужно тут на меня скрипеть зубами. На меня не такие скрипели! Володя Высоцкий — и тот ничего не мог сделать!» Кстати, с Высоцким Любимов соотносил все и всегда. Мы, следующее поколение, пришли в Театр на Таганке — и часто слышали сравнения того или иного явления именно с Высоцким! Думаю, что для Любимова было очень важно, что Высоцкий — прежде всего великий поэт.
Не одно поколение высоцколюбов будет теперь благодарно режиссеру Любимову — за то, что поверил в талант Высоцкого и сделал на него, если хотите, основную свою режиссерскую ставку.
Александр Цуркан: Любимов доверял Высоцкому как личности, уважал его, ценил, можно даже сказать — обожал. Знал, что Высоцкий — как истинный мастер, как Микеланджело! — уберет лишнее из роли и сделает именно то, что нужно. Высоцкий был актер, блестяще владеющий формой и умеющий наполнить все энергией, содержанием на сцене. У Любимова ты должен каждую секунду жить. А на главной роли — ты просто все должен отдать! Любимов был безумно требовательным. Так был устроен мир Таганки — именно по этим законам: полная самоотдача, предельная искренность, безукоризненное владение профессией.
Максим Замшев: В театре Высоцкий, несомненно, сыграл очень многое. Любимов понимал, какое дарование перед ним. Может быть, он был не таким уж тонким актером, но вот этот его прямой порыв, человеческая энергетика, внутренняя сила — она и по сей день видна во всем, что он делал, в каждом жесте и движении.
…Вот то главное, что хотелось бы сказать, раскрывая тему, затронутую в этой главе. А все остальное — вопрос вкуса. Кому-то нравится взрывная волна актерской игры Высоцкого. Другому она не очень близка, потому как тяготеет к некой камерности, к неспешной гармонии. Но от этого незаурядный талант актера Владимира Высоцкого не станет менее значимым.
Пленки, Концерты
Сны про то, как выйду, как замок мой снимут,
Как мою гитару отдадут…
В. С. Высоцкий
По воспоминаниям современников, обкатывал свои песни Высоцкий не на больших концертах, а в кругу друзей. Ведь все первые выступления барда относятся к кухонным посиделкам. Песни исполнялись исключительно для друзей и знакомых и не предназначались для широкого круга.
Лариса Лужина: Высоцкий к нам часто приходил домой, когда мы с мужем Лешей Чердыниным жили на улице Удальцова. Наша двухкомнатная квартирка располагалась на десятом, последнем этаже. Володя мог приехать и днем, и среди ночи. Помню, как он песни у нас пел. Как исполнял «Порвали парус» и «Спасите наши души!» Володя никогда не мог петь вполсилы. Он полностью выкладывался, даже если перед ним был не большой зал, а всего несколько человек сидело в комнате. Даже нам двоим с мужем — он пел «на разрыв аорты»! Если он что-то делал, то никогда не халтурил. Все было не просто так, между делом, а на предельно натянутом нерве. При этом каждая песня еще являлась и мастерски сыгранной в актерском плане!
Увы, всенародной известности у Высоцкого тогда еще не было. Поэтому и домашние выступления могли не вызывать восторгов у случайных слушателей.
Лариса Лужина: Помню, было лето — у нас лоджия открыта. А под нами жили две старушки, лет под семьдесят. И они не понимали, почему кто-то ночью орет благим матом. Они же тогда не знали про Высоцкого абсолютно ничего. Считали, что мы там просто выпиваем и буяним. И поэтому-то у нас там шум, гам, песни, крики. На меня даже подали заявление в товарищеский суд, в кооперативе. И меня потом осуждали, стыдили… Даже выговор вынесли какой-то. А я оправдывалась: никто не пьет, не буянит, не хулиганит — это просто актер, Володя Высоцкий, он всегда так надрывно поет.
Благо известность Высоцкого — особенно, после выхода фильма «Вертикаль» и первых пластинок с песнями оттуда — буквально свалилась на голову простому обывателю. Даже тому, кто до этого времени совершенно не интересовался жанром бардовской песни.
Лариса Лужина: Интересно, что потом прошло какое-то время — всего пару лет где-то — и Володя стал вдруг очень популярен: стал часто выступать с концертами, его магнитофонные записи везде ходили, пластиночки маленькие даже стали появляться. И эти две старушки уже сами ко мне приходили: спрашивали, нет ли у меня пластинки Володи Высоцкого.
Впрочем, утверждать, что массовые концерты Высоцкий стал давать именно после «Вертикали», не совсем верно. После фильма у него просто появилось для этого гораздо больше возможностей…
Как утверждают высоцковеды, первый концерт «для массового зрителя» Высоцкого состоялся еще до выхода фильма «Вертикаль» на широкие экраны. Было это в 1965 году, в Институте высокомолекулярных соединений Академии наук СССР, в кафе «Молекула», предназначенном исключительно для сотрудников института. Из-за этой «закрытости» нельзя назвать тот концерт публичным в привычном смысле слова. Да и песни тогда исполнялись соответствующие: «Их было восемь», «Штрафные батальоны», «Татуировка»… Неслучайно, по воспоминаниям присутствующих, в конце выступления даже прозвучал наивный вопрос от слушателя: «А правда, что вы сидели в тюрьме?» Слишком уж Высоцкий вжился, видимо, в создаваемые образы лагерников да сидельцев.
После роли бесстрашного романтика-альпиниста, воплощенной Высоцким на киноэкране, его концерты стали проходить с завидной регулярностью. Тем более что и в репертуаре заметно прибавилось правильных песен (тех, что не вызывали оторопь у начальства).
Константин Кедров: Первые выступления Высоцкого пошли в основном по закрытым Научно-исследовательским институтам. Они его к себе очень часто приглашали: в эти академические городки, в ядерные институты и так далее. А им разрешали, но не всегда: где-то запретят, где-то разрешат. Так со сталинских времен повелось: когда Берия стал «хватать» физиков, Сталин приказал: «Физиков не трогать! Они бомбу делают!» Поэтому такое к ядерщикам имелось послабление.
Нужно отметить, что бардовский жанр не был изобретением Владимира Высоцкого. Уже почти с десяток лет по стране гремели исполнители собственных песен из движения КСП (Клубов самодеятельной песни).
Валерий Минаев: Высоцкому повезло поймать особую волну, даже оседлать ее. Все-таки 60-е годы — это время, когда стали появляться неформальные исполнители-барды. Не думаю, что Высоцкий как-то специально пытался подстроится под эту новую волну. Скорее она стала для него родной, естественной — он нашел в ней свое место. Ему не нужно было под что-то подстраиваться: это была «его эпоха» — и он очень органично в нее вписался.
