Разный человек
Не знаю, как другие, а я верю,
Верю в друзей…
В. С. Высоцкий
В книгах об известных исторических персоналиях никогда не обходят вниманием их личностные качества: склад характера, особенности поведения, привычки и пристрастия.
В многочисленных книгах о Владимире Высоцком также встречаем много определений его личности. Чего только не встретишь: и «мятущаяся», и «капризная», и «склонная к самоотречению во имя…»
Иногда даже удивляешься: каким образом столь разные качества уживались в одном человеке?
Лев Черняк: Говорить о каких-то «незыблемых» чертах характера Высоцкого — думаю, некорректно. По многочисленным воспоминаниям его современников — и по его личной анкете, где на вопрос «Каким человеком ты себя считаешь?» он ответил одним словом: «Разным», — можно сделать вывод, что в разных ситуациях он был действительно разным. Но всегда очень боялся спада своей популярности. В этом смысле он был очень мнительным.
О мнительности и о переменах в настроении, как об устойчивых — даже, в определенном смысле: незыблемых! — свойствах его характера, упоминают и другие эксперты. Например, о том, что Высоцкий довольно мнительно относился к тем людям, в отношении которых у него возникали подозрения, что они имеют некие корыстные цели при общении с ним.
Илья Рубинштейн: Высоцкий был очень разным. Многое у него случалось «под настроение». Думаю, что не следует пытаться его «привести к единому знаменателю». Давид Карапетян рассказывал мне такой случай. Позвонил он Высоцкому: «Володь, подъеду сейчас к тебе!» Тот отвечает: «Без проблем. Жду!» Как подъехал, Давид спрашивает: «Позарез нужны срочно пятьдесят рублей!» Высоцкий ушел за деньгами, возвращается — и, как бы в шутку, бросает: «Да я понимаю: для денег только вам всем и нужен. Вы все мной пользуетесь!» Давид клятвенно заверяет: «Я через неделю отдам!» Высоцкий, с улыбкой: «Да, конечно, отдашь… Все вы так говорите!» Через неделю Давид приезжает, протягивает деньги: «Вот, хочу долг отдать!» На что Высоцкий аж изменился в лице: «Какие еще пятьдесят рублей? Ты что, с ума сошел?! Спрячь деньги, иначе мы поссоримся!»
Нет особого смысла выяснять — когда в этом эпизоде Высоцкий был искренен, а когда «играл», напускал на себя некую суровость. Думаю, он оба раза был предельно искренен. Просто в первый раз Карапетян попал ему «под горячую руку», под определенное настроение. Во второй раз — настроение Высоцкого было уже совершенно другим.
…То, что Высоцкий порой считал свое окружение не до конца к нему искренним, открыто укорял в своекорыстных интересах — отмечают и другие эксперты.
Геннадий Николаев: Помню, я был свидетелем такого эпизода. Хмельницкий спросил подъехавшего к театру Высоцкого: «А ты с гитарой?» Помню выражение лица Высоцкого, который посмотрел сначала на Хмельницкого, затем кивнул на заднее сиденье — через стекло виднелась гитара, аккуратно лежавшая там, — и ответил с явной иронией: «А зачем я вам нужен без гитары?» Думаю, что они ехали на какую-то, прямо скажем, пьянку — к кому-то в гости. Конечно, нехорошо говорить «торговать Высоцким», поэтому скажу помягче: выступление Высоцкого — это была своеобразная плата за угощение. Поэтому его друзья и везли Высоцкого «как бычка на заклание». Самое интересное, что конкретно в тот момент Высоцкий не пил, потому что был «в завязке». Но то, что потом все равно случались разборки с Мариной Влади, — это наверняка!
…Иногда можно услышать о том, что у хороших актеров существует своя, особая «профессиональная болезнь». Или даже «беда» — не знаю, как лучше тут обозначить. Мол, иногда они «заигрываются» в жизни: становятся людьми настроения, порыва. И их внутренний отклик на одни и те же, вроде бы, ситуации — очень зависит от конкретного антуража, от мельчайших «сценических деталей жизни», которые эти ситуации обрамляют.
Станислав Куняев: Высоцкий не был ни поэтом, ни прозаиком, а всего лишь — хотя это не мало! — выдающимся актером, которому было мало театральной и киношной славы. Кто он был в жизни? Поскольку Высоцкий был талантливым актером, то мог «быть» кем угодно, мог сыграть любую роль и в жизни, что с успехом и делал. Надо понимать, что это поэт выражает всегда самого себя. Но актер выражает не себя, а лишь роль, ему заданную!
Когда в актере включается его очередное «я», его «следующая в списке» внутренняя роль — тут также зависит от множества факторов, большинство которых не лежат на поверхности. Наверное, существует определенная закономерность… Только человеку со стороны крайне трудно в этом разобраться.
Анатолий Сивушов: В 90-е годы у меня был проект, где снимался Василий Семенович Лановой. Как раз тогда случился праздник «День кино»: прошли съемки, устроили сабантуй — все выпивали, закусывали. Это был 93-й год, расстрел Белого дома. И меня поразило, как по мере каждый выпитой рюмки в актере просыпался один из сыгранных им персонажей. Для меня это стало очень ярким примером. Сначала человек рассказывал что-то такое задорное про коммунистов, и я видел Павку Корчагину с горящими глазами. А через несколько рюмок — он вдруг начинал говорить, что будет «вешать коммунистов на фонарях»! И я видел поручика Шервинского из «Белой Гвардии» Булгакова. Это очень яркая иллюстрация того, что в одном актере могут уживаться множество разных персонажей, которых он играл. Наверное, дело еще в школе Станиславского, ведь нашим актерам необходимо именно прожить роль, полностью примерить на себя чужую жизнь. В системе Чехова, которая используется в Голливуде, роль включается «по щелчку» и так же выключается. А подход Станиславского, я считаю, накладывает неизгладимый отпечаток на личность актера.
Именно из-за обилия субличностей — запрятанных внутри собственной, главной личности — выдающийся актер и не может порой даже для самого себя определить, кого в нем больше в данный момент.
Анатолий Сивушов: Кем именно считает себя конкретно сегодня каждый актер — да, кто его знает! Но если мне нужно организовать чисто деловую встречу с кем-то из актеров, я всегда слежу за тем, чтобы рядом не было зеркала. Иначе этот актер забудет про все деловые предложения и будет все время смотреться в зеркало! Позерство и нарциссизм — неотъемлемая черта любого артиста. Он все время думает о том, как он выглядит. Женщина-актриса — это еще полбеды! А вот мужчина-актер — тут совсем беда!»
Кстати, позерство — еще одна профессиональная «лицедейская» болезнь. Актер, если он действительно предан своей стезе, не может не думать: как его воспринимают зрители, органичен ли он в своей роли, не «переигрывает» ли, насколько убедителен. А если согласиться с Шекспиром, что «…весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актеры…», то можно предположить, что некая профдеформация восприятия мира (и себя в нем) у актеров все же существует. И чем талантливее актер — тем сильнее зависит от оценки окружающих.
