Но в этой дружбе, возможно, присутствовало много и от соперничества. Пусть и не со стороны Высоцкого. Но, во всяком случае, такие свидетельства имеются.
Лев Черняк: Совсем недавно я общался с человеком, который был близким другом Шукшина. Я спросил: что Василий Макарович говорил о Высоцком? Ответ был таким: «Шукшин при слове Высоцкий сразу как-то дергался и напрягался. И раздраженно вопрошал: почему, мол, все говорят о Высоцком? Куда не придешь — везде только: Высоцкий, Высоцкий… Почему же обо мне так не говорят? А я, дескать, что же — хрен собачий?»
И как бы кто ни говорил, что настоящий гений не завидует другому гению, проблема все же остается! Трудно представить, что, хотя бы чисто подсознательно, у потенциальных друзей-партнеров (читай: конкурентов по завоеванию зрительских симпатий) теплые дружеские чувства по отношению к более удачливому коллеге не начинают заменяться на глухое раздражение.
Лев Черняк: Мне рассказал эту историю мой друг, ставший очевидцем такой истории. Висит афиша на Доме культуры: «Творческая встреча. У нас в гостях актеры Театра на Таганке. Участвуют: В. Высоцкий, В. Смехов, В. Золотухин, И. Дыховичный…» И дальше — еще несколько известных фамилий. В зале — аншлаг. Люди спрашивают «лишний билетик», всеми правдами-неправдами пытаются просочиться в зал, милиция их сдерживает. И тут, уже после начала, выясняется, что Высоцкий заболел, не приехал. Об этом делается соответствующее объявление со сцены. Добрая половина зала сразу же встает и уходит. Представляете состояние оставшихся на сцене актеров?
Впрочем, творческой ревности — и тому, к чему она приводила — в этой книге будет посвящена целая глава. Как по мне — возможно, одна из самых интересных в данном исследовании. Поэтому не будем забегать вперед…
Рассмотрим только «классическую» дружбу — когда люди встречались, общались, имели общие интересы, помогали друг-другу. Были вместе «и в радости, и в горести».
…Если набрать в интернете по поиску «Владимир Высоцкий» — на мониторе высветится очень много воспоминаний о нем. Причем несколько десятков людей будут с полной уверенностью называть себя его «друзьями» (или даже «лучшими друзьями», тут уже от решимости самого мемуариста многое зависит).
Может, действительно таким «дружбообильным» был Владимир Семенович? Или просто вел себя с людьми настолько открыто, что им начинало казаться: вот, мол, «дружбан Володька»? Или тут больше из серии «выдавать желаемое за действительное»? Попробуем разобраться…
Лариса Лужина: Я хорошо знала Владимира Высоцкого, но, честно говоря, я не была его подругой, другом или чем-то подобным. Удивительно, что после смерти Володи у него сразу появилось очень много «друзей»: в том числе и таких, кто, может быть, даже и знаком-то с ним не был! Но при этом все они считают, что имеют право называть себя почему-то «другом», раз «засветился» где-то с Высоцким на одной фотографии! А вот Леша Чердынин — мой первый муж, с которым мы потом разошлись, — вот он до конца жизни был действительно другом Володи: до конца, до последних дней с ним общался. Я Высоцкого тоже хорошо знала. Даже можно сказать — в приятельницах была. Но только до моего развода с Лешей Чердыниным. Но как только с Лешей мы разошлись, то так получилось, что мы и с Володей тоже «разошлись».
То, что «друзья» Высоцкого стали проявляться в качестве таковых лишь после смерти Великого барда, отмечают многие респонденты.
Валерий Минаев: Высоцкий любил своих современников и своих соотечественников. И находил тех, кто был ему дорог: имел свой близкий круг друзей. Жаль, что после смерти актера и певца слишком много народа тут же «записалось» в друзья Высоцкого!
В том, что многие бывшие коллеги, случайные знакомые, да и просто «люди со стороны» решили погреться в лучах славы Высоцкого, объявив о некоей «дружбе», уверены большинство моих собеседников.
Олег Черемных: После ухода Владимира Семеновича появилась масса его «близких друзей», что охотно пересказывали или общеизвестные факты, или на ходу придумывали самые нелепые сюжеты. Или, как вариант, очень многозначительно молчали, заявив тем самым свои «особые права»: мол, уж я-то знаю такое, что вам и не снилось, но никогда не предам память друга. На самом деле при всей внешней открытости и общительности «таганский Гамлет» имел очень мало подлинных друзей.
Честнее, когда говорят: да, видел Высоцкого в общих компаниях, довелось и лично пообщаться с ним пару раз. Но даже просто «приятелем» не могу, мол, себя назвать.
Валерий Поволяев: У меня был хороший товарищ — актер Всеволод Абдулов. У него мы часто встречались с Высоцким: на классических таких вечеринках — с алкоголем, с песнями, с гитарой. Они обычно надолго затягивались. Хотя и не все досиживались до конца: многим надо было пораньше уйти с них, потому что утром — на работу. Сева Абдулов — он же актер, ему не надо утром рано вставать! А я трудился тогда главным художником на фабрике «Парижская коммуна»: в половине девятого утра мне надлежало уже быть на рабочем месте!
По воспоминанию Валерия Поволяева, Высоцкий не особенно-то и дорожил знакомством с этими «случайными людьми на случайных посиделках». Возможно, они ему были нужны как антураж веселой разгульной компании. Как потенциальные слушатели и ценители. А что касается собственно «дружбы» — тут уж: «извините!». Что, впрочем, не помешало многим «статистам застолий» торжественно объявлять в свое время о некой «тесной дружбе» с Высоцким.
Валерий Поволяев: Увы, вскоре наши дружеские посиделки с Высоцким как-то сами собой закончились. Ведь это уже была та пора, когда Высоцкий очень сильно увлекся Мариной Влади. Помню, шел тогда уже 1968 год, а поженились они в конце 1970-го. А до этого какое-то время «женихались»: начали в 1967 году, и чем дальше, тем активнее — то он старался за границу к ней вырваться, то она старалась сюда прорваться. И на это время Высоцкий стал для друзей, да и просто для случайных приятелей — скажем так: практически потерян.
Думаю, что на протяжении всей жизни у Высоцкого стихийно складывались подобные «кружки приятелей», с кем можно было весело провести время: выпить рюмку-другую, побалагурить, «обкатать» новую песню, перед тем, как исполнять ее на большом сольном концерте. Вряд ли он особо выделял в подобных кругах каких-то отдельных личностей из «приятельской толпы».
Максим Замшев: Я был знаком с некоторыми артистами театра на Таганке, которые дружили с ним и общались. Это и Иван Бортник, и Валерий Иванов-Таганский… Они о нем говорили разное. Вероятно, Высоцкий в жизни был человеком сложным и не всегда приятным в общении. У него был свой, жестко очерченный, круг друзей. Человеком Высоцкий был элитарным: то есть близко подпускал далеко не всех, а лишь только тех, кого сам хотел.
Исследователи жизни и творчества Высоцкого отмечают, что он имел всего лишь нескольких настоящих друзей, отношениями с которыми очень дорожил.
