Пусть это будет неким лирическим отступлением, но, думаю, нужно привести здесь свидетельство нашего эксперта с Северного Кавказа. Ведь традиционно — в рамках Российской империи, а затем СССР и Российской Федерации — на этой территории культивировался особый «самурайский» дух в местной интерпретации. Только назывался он «Кодекс джигита», адаты… или как-то еще.
Хизри Ильясов: Помню, как молодежь в Махачкале собиралась вечерами и с наслаждением слушала басистый, немного с хрипотцой голос Высоцкого. Для дагестанской городской молодежи он был кумиром. Нам, ребятам гор, импонировало то, что певец не был женственным и изнеженным, как некоторые тогдашние звезды эстрады, а наоборот — отличался яркой, настоящей мужественностью. Да и репертуар его песен выгодно отличался от других исполнителей. В своих песнях он утверждал суровую мужественность: не хныкал, не жаловался на судьбу. А призывал быть стойким, не лгать, не ловчить, держать данное слово.
В Японии «мужественность» сейчас явно не в тренде. Соответственно и ее яркий выразитель, Владимир Высоцкий — тоже. Культурное пространство заполонил цветастый аниме, расфуфыренный косплей, да прочие «ми-ми-мишки».
Рейко Сузуки: Увы, в настоящее время идея «Какко ии» — будь то «борьба за свободу» или преодоление жизненных невзгод — в культурной жизни Японии отошла далеко на задний план. В японских книгах, комиксах, «манга», а также в японских мультфильмах, «аниме», фильмах — стало превалировать направление «Каваий». Люди стали находить в незначительных сентиментальных вещах — в маленьких, слабых, миловидных образах героев — средство обретение душевного покоя. В современной культуре Японии главное внимание уделяется умиротворяющим, «успокоительным» качествам произведений искусства. Люди хотят отдохнуть от сумасшедшего темпа жизни, получить некоторый «лечебный» эффект через произведения культуры: возможность забыть про жестокие реалии жизни.
С сожалением приходится констатировать, что сейчас в Японии в массовой культуре остались лишь жалкие отголоски того интереса к творчеству Высоцкого, который проявлялся еще лет двадцать-тридцать назад. Скорее, как некая инерция.
Мария Богдашевская: В наши дни из творчества Высоцкого лишь песня «Кони привередливые» знакома многим японцам, хотя они могут и не знать, как зовут ее автора и исполнителя. И даже само слово «кони», то есть как оно звучит именно по-русски, — теперь, после этой песни, тоже знакомо японцам: они знают его перевод. Понятия не имею, почему именно она. Но так произошло и с песней Аллы Пугачевой «Миллион алых роз»: ее японцы часто поют в караоке, в переводе на свой язык.
Но это не значит, что Высоцкий забыт в Японии. Нет, люди старшего поколения все еще помнят его надрывный хриплый голос. Пусть даже не всегда знают по имени…
Мария Богдашевская: Когда я согласилась на интервью, то сразу же написала в Японию, своей подруге Михо Накано, которая вот уже более четверти века преподает японский язык. И спросила ее в письме: что она думает о Высоцком? Видимо нет смысла пересказывать ее слова, лучше привести их целиком: «Вначале я не смогла вспомнить — кто это, Высоцкий? Но потом в интернете нашла множество видео его песен. Его имя не всплыло в моей памяти, но вот мои уши очень хорошо запомнили его голос: грубый, экспрессивный, яркий и очень необычный! Россия остается для японцев загадочной и непонятной страной. И когда я слушаю Высоцкого — это подобно тайне… Мы не знаем точно: что там, в далекой России, на самом деле. Но русская культура всегда нас привлекала».
Не хочется заканчивать главу на грустной ноте. Надеюсь, что наше отечественное «Каваий» не будет безжалостно задавливать своей грузной «ми-ми-мишной» массой все другие направления. И песни Высоцкого еще очень долго будут жить в многонациональной российской культуре!
Зависть или творческая ревность?
Да, нас ненависть в плен захватила сейчас,
Но не злоба нас будет из плена вести…
В. С. Высоцкий
Тема «цеховой ревности» — очень непростая. Чаще всего зависть коллег по творческому цеху предпочитают не признавать открыто. Или допускают, «в принципе», ее существование, но отрицают ее значение. Мол, «бывает, бывает такое» — но зачем на этом акцентировать внимание? Сбрасывают со счетов как нечто малозначительное.
В результате — получаем странные утверждения: «советская власть» не издавала книги Высоцкого! Или: преступный режим всячески «затирал» гения! Но… так же не бывает! Не существует никакой «абстрактной власти». Есть конкретные ее институции, с реальными людьми, которые и являются непосредственными проводниками идеологии данной власти! Допускаю, что была дана некая команда: Высоцкого «не пущщ-аать»! Тогда становится интересно: кем дана? Каковы были мотивы? И тогда — кто, какое конкретное ведомство стало исполнителем данного распоряжения?
Давайте не спеша разбираться, вместе с нашими экспертами…
Григорий Потоцкий: Ревность к Высоцкому, к его успеху в народе — была, конечно. Но также было ярко выражено и непонимание, и нежелание принять новое. Думаю, многие искреннее заблуждались: считая Высоцкого ниспровергателем устоявшихся основ! Мы же жили в эпоху суррогатной подделки: в эпоху мнимых ценностей, искусственных мерил, подгонки всего и вся под некие жесткие правила «соцреализма». А Высоцкий активно против этого восставал!
Как можно понять, тут больше про чиновников сказано. Тех, что должны были охранять, развивать и пропагандировать социалистический реализм, официально довлеющий над всеми другими направлениями в искусстве.
Но мне больше хочется рассмотреть не отношение чиновников из Минкультуры СССР — те, все-таки, люди в определенной степени «подневольные». Да и к тому же — традиционно осторожные: «как бы чего не вышло!» Тут как раз интересна реакция коллег Высоцкого: по перу, по сцене, по гитаре, по микрофону…
Денис Гринцевич: Зависть со стороны коллег всегда присутствует в богемном обществе. Не важно, кто ты: актер, певец, художник, композитор, писатель или режиссер. Чуть больше на тебя обращено внимания со стороны публики — тут же среди коллег начинается возня: пренебрежение, зависть, россказни, злые взгляды, пасквили, подсидки…
Вот это уже более интересно! Чиновники ведь меняются, как и культурная политика страны. Клерки из министерства культуры могут получить новую директиву руководства — и, вот, нате: получите свежеиспеченного таланта… или даже «гения земли Русской»!
Но когда современные деятели культуры — литераторы, актеры, певцы, музыканты — начинают давать крайне нелицеприятные отзывы о творчестве коллег, то тут уже привычной «культурной политикой» все это не объяснишь. Скорее вступают какие-то чисто психологические феномены. Банальная черная зависть и ревность к успеху.
Анатолий Сивушов: А то, что Высоцкого ругали, или гнобили равнодушием прежде всего его коллеги — уверен, что в основе этого лежит самая примитивная ревность. Это то, что отравляло ему существование при жизни, и продолжает клубится вокруг его имени после смерти. Не охота же так называемой «творческой элите» копаться и понимать, почему абсолютно все люди, от прораба до министра, слушали и продолжают слушать Высоцкого!
