Кларисса, смирившись, расшнуровала то, что было на ней, и повесила в шкаф. Она пока еще не готова расстаться со своей одеждой и намерена взять с собой все свои вещи на Халф-Мун-стрит. Пусть они немодные и слишком скромные, но ткань дорогая, а работа такая же тонкая и добросовестная, словно одежду шили у лондонского портного.
Нэн туго затянула шнуровку нарядного платья и слегка потянула декольте вниз, чтобы грудь оказалась почти открыта, и в хорошо продуманном беспорядке разбросала букли по плечам Клариссы, после чего отступила и полюбовалась делом своих рук.
— Очень мило. Его сиятельство будет доволен. А теперь беги вниз.
Кларисса с иронической улыбкой присела в реверансе и вернулась в гостиную.
Граф стоял спиной к двери, но, услышав шаги, быстро повернулся. Кларисса еще раз, все с той же усмешкой, сделала реверанс и по тому, как вспыхнули глаза Джаспера, поняла, что он заметил легкий наклон ее головы и вызывающий взгляд, превративший учтивость в пародию.
Он намеренно пристально оглядел ее.
— Гораздо лучше, но этого недостаточно, — объявил он. — Мне нужно, чтобы ты выглядела соответственно роли. Мой дядюшка ожидает увидеть шлюху, и он получит то, чего желает.
Он снова позвонил и, когда появилась Нэн, приказал:
— Пудру и румяна, накрасить губы и... да, соски тоже.
Кларисса ахнула и инстинктивно прикрыла ладонями грудь.
— Нет, — запротестовала она, — я не позволю.
— Ты будешь делать все, что пожелает покровитель, — заявила Нэн. — Сейчас принесу коробку с пудрой и румянами. — Она поспешила уйти, оставив дверь полуоткрытой.
Джаспер насмешливо вскинул брови:
— Признаюсь, мне тоже не нравятся раскрашенные девицы, но ты наверняка привыкла к мужчинам, которым это по душе?
— Я совсем недавно в Лондоне, — поспешно сымпровизировала Кларисса, — а мужчины, которые находили меня привлекательной, предпочитают некое подобие невинности.
Поразительно! До сих пор она была уверена, что не умеет лгать!
Джаспер медленно наклонил голову в знак согласия.
— Я все понимаю, но нам нужно навестить дядю, и, поскольку его необходимо убедить в истинности твоего обращения, он должен видеть, как низко ты пала. Чем сильнее ты будешь напоминать потаскушку, тем больше он впечатлится твоим преображением.
«Это просто игра, — думала Кларисса. — И ничем не отличается от тех спектаклей, которые мы разыгрывали на домашних рождественских вечеринках».
Она любила в них участвовать. Мало того, с самого детства уговаривала няню и всех слуг играть в ее незатейливой инсценировке детских стишков. Позже она даже стала писать собственные пьесы, к чему ее поощряла гувернантка. Кларисса всегда считала, что ее пьесы гораздо веселее тех, что обычно ставились на Рождество.
Вернулась Нэн с коробкой румян, пудры и кисточками. Служанка принесла маленькую миску с водой. Нэн ловко нанесла белую пудру на щеки Клариссы и смочила ватку в воде, прежде чем окунуть ее в румяна. Наложила румяна на скулы Клариссы, пальцем подняла грудь и накрасила соски темно-красным, поправив платье так, чтобы они виднелись сквозь кружева отделки.
В качестве финального штриха она взяла палочку румян и обвела линию губ Клариссы.
— Так пойдет, милорд? — спросила она отступая, чтобы граф хорошенько рассмотрел ее подопечную.
— Прекрасно! — Он приподнял буклю со сливочно-белого плеча: — Не думал, что твои волосы можно как-то еще улучшить, но эти букли великолепны.
Кларисса слишком остро ощущала дуновение холодного воздуха на обнаженной груди, чтобы быть польщенной комплиментом. Она видела достаточно размалеванных и напудренных дам на площади и теперь представляла, как, должно быть, выглядело ее лицо: смертельно бледное, с яркими пятнами на скулах и блестящим красным ртом. Просто чудовищно! Не думает же он, что она пойдет по улице в таком виде!
— Я не могу выйти без плаща.
— Шаль необходима, — согласился он. — Ветер сегодня холодный.
— Я принесу плащ, — сказала Кларисса.
Однако Нэн загородила ей дорогу:
— У меня есть прекрасная шаль, дорогая. В комоде, в холле. Нет необходимости идти наверх.
Она вышла и почти тут же вернулась с шалью из индийского тисненого муслина. Осторожно накинула на плечи Клариссы, оставив шею и грудь почти полностью обнаженными.
— Ну вот, это защитит от ветра.
Что ж, это лучше, чем ничего. Но если бы что-то зависело от нее, она бы закуталась в шерстяной плащ и натянула на голову капюшон. Впрочем, было ясно: пока Нэн Гриффитс рядом, ничего не выйдет. Нэн разбиралась в шлюхах и была уверена, что и Кларисса из таких. Но как только они выйдут из дома, она посильнее запахнет шаль.
— У меня для тебя подарок, Кларисса, — улыбнулся Джаспер, сунув руку в глубокий карман камзола и вынимая тонкий, завернутый в шелк сверток. — Маленький сувенир, чтобы скрепить нашу сделку.
Кларисса немного поколебалась, почему-то решив, что, приняв подарок, будет считать себя обязанной чтить условия контракта до самого горького конца. И вдруг осознала, что граф и Нэн выжидающе на нее смотрят. Дальнейшие колебания опасны. В конце концов, подарки всего лишь часть контракта. Уходя, она оставит все.
— Вы слишком добры, милорд, — прошептала она и, взяв сверток, развязала ленту и достала изысканный веер из кружев и перламутра с рисунком, изображавшим карнавальную сцену.
Кларисса медленно раскрыла веер, такой изящный, такой хрупкий, совершенно не подходящий к ее нынешней внешности.
— Я не могу принять его, — тихо вымолвила она, складывая веер и протягивая графу. — Он слишком красивый.
— Чушь! — бросил Джаспер, отводя ее руку. — Прекрасный веер для прекрасной женщины, моя дорогая девочка, и я хочу, чтобы ты им пользовалась. А теперь пойдем.
Он взял шляпу и трость и протянул руку Клариссе. Та повиновалась.
Они вышли из дома, и Джаспер поднял трость. Пара носильщиков портшеза, отдыхавших в тени колоннады, подняли портшез и подбежали к ним.
Джаспер усадил Клариссу и, велев носильщикам идти на Стрэнд, спокойно пошел рядом, что-то говоря в открытое окно. Со стороны казалось, что они дружески беседуют. Однако в их разговоре не было ничего дружеского. Да и беседой это не было, скорее, длинный список наставлений.
— Мне следует предупредить тебя, что виконт Брэдли — сварливый старик, но в юности был распутником и все еще ценит женские прелести. Он ожидает от тебя определенной дерзости, даже наглости. И терпеть не может невинности, так что не трудись ее изображать. Будь немного вульгарной, кокетничай, старайся его очаровать. Думаю, он с первого взгляда поймет, почему я нахожу тебя привлекательной. Не обращай внимания на рискованные реплики: он человек другого века, когда люди говорили все, что думали, не пытаясь подсластить значение слов. Если сумеешь ответить в таком же тоне, значит, понравишься ему.
