Заинтересовавшись, она наклонилась ближе, чтобы получше изучить рисунки. И была так поглощена созерцанием, что не услышала, как дверь снова открылась.
— Забавно, правда? Трудно поверить, что такие позы вообще возможны.
Кларисса с виноватым видом отступила и покраснела, словно ее поймали на месте преступления. Граф стоял за спиной так близко, что она наступила ему на ногу. И при этом нечаянно прижалась к нему всем телом.
— Извините... простите... я вас не слышала, — пролепетала она, пытаясь отступить в сторону, но он обнял ее и притянул к себе.
— Не двигайся. Мне понравилось, — хмыкнул он, и на нее снова повеяло теплом его дыхания. Его руки скользнули вверх и легонько сжали грудь.
— Нет, пожалуйста, не нужно! — воскликнула Кларисса, оцепенев. — Отпустите меня, милорд! Прошу вас! У нас соглашение!
— Разве? Не помню, чтобы я на что-то соглашался. Просто отложил решение на потом.
— И вы опуститесь до насилия, милорд?
Голос Клариссы дрожал от возмущения, подстегнутого страхом. Только сейчас она поняла, что в этом доме он может сделать с ней все, что пожелает.
Он отдернул руки, словно от раскаленного клейма, и почти грубо оттолкнул ее:
— Никогда не смей обвинять меня в чем-то подобном!
Кларисса повернулась и взглянула на графа. Мрачное лицо, непроницаемо-черные глаза.
— Вы испугали меня, — тихо пожаловалась она. — Неужели не понимаете, какой беззащитной я себя чувствую здесь, наедине с вами?
Он раздраженно поморщился:
— Господи Боже, ты же шлюха! Как и чем я мог тебя испугать? Ты знаешь, чего ожидать. Подписала контракт, и не говори, что хочешь получить красивую одежду и уютный дом всего лишь за небольшую роль в спектакле!
Что она могла ответить? Только правду, а это... совершенно невозможно.
— Ваш дядя принимает? — глухо спросила она, отворачиваясь.
Джаспер ответил не сразу, глядя на нее с сердитым недоумением и гадая, почему эта девушка постоянно ставит его на место. Он прекрасно знает, кто она. Почему же она отрицает это всем своим поведением? Этим она ничего не добьется — во всяком случае, от него. Кровь Христова, он видел, как она ела устрицу. Никогда в жизни он не видел чего-то более обольстительного! И жила она в борделе. Подписала контракт на услуги шлюхи. И если уж быть до конца честным — он ее хочет. Возможно, она специально отталкивает его, чтобы вытянуть побольше. С ним не раз пытались сыграть нечто подобное — без всякого успеха, конечно, — но вполне вероятно, что она тоже захочет попытаться.
Видимо, этим объясняются ее странные повадки. Но она скоро усвоит, что старается безуспешно.
— Он ждет тебя, — резко бросил граф и пошел вперед, к дальней полуоткрытой двери.
— Сэр, позвольте представить вам мистрис Клариссу Ордуэй, — объявил он и, схватив ее за руку, почти втащил в комнату, освещенную так тускло, что Кларисса моргнула. Занавеси на высоких окнах были полуопущены, отсекая яркие лучи осеннего солнца. В огромном камине пылал огонь. По всей комнате были расставлены восковые свечи, и слабый запах старости и болезни витал в спертом воздухе. У камина сидел старик в отделанном мехом халате. Ноги его тоже были завернуты в меховую полость. В удивительно изящной белой руке, казалось, принадлежавшей человеку гораздо более молодому, он держал бокал с вином. Когда Кларисса нерешительно стала перед ним, он поднес к глазам лорнет.
— Подойди ближе, девушка. Я не кусаюсь.
Кларисса остановилась в нескольких шагах от него и низко присела в реверансе:
— Доброе утро, милорд.
— Хм-м... — промычал он. — Так ты последняя шлюшка моего племянника? Неплохо... совсем неплохо. Миленькая грудь, мала, но достаточно аппетитна.
— Ах, сэр, вы мне льстите!
Кларисса снова присела в реверансе, раскрыла веер и улыбнулась виконту, хлопая густыми золотисто-каштановыми ресницами.
— Не обманывайся, девочка, — рассмеялся он. — Из какого ты борделя?
— Мистрис Гриффитс, сэр.
— Так Нэн все еще в деле? — хмыкнул старик. — Что ж, заведение у нее всегда было прекрасным. Джаспер шестнадцатилетним пареньком лишился там девственности. Господу одному известно, как он умудрился дожить до такого возраста и ни разу не попробовать женщину, но его отец всегда был легкомысленным болваном, а мать...
— Вы можете сколько угодно хулить мою прискорбную неопытность, сэр, — мягко перебил Джаспер, — но умоляю: по крайней мере, мать мою оставьте в покое!
Кларисса втайне веселилась. Бесцеремонная манера старика выражаться должна была бы шокировать ее, но вместо этого она искренне развлекалась. До этой минуты она не слышала ничего подобного.
— О, твоя мать была мямлей, — отрезал виконт, но воздержался от дальнейших упоминаний о жене брата. — Убирайся, Джаспер, и оставь меня наедине с этим очаровательным созданием. — Он похлопал по сиденью оттоманки, стоявшей рядом с креслом: — Садись, девочка, и рассказывай о себе. Давно ты работаешь на матушку Гриффитс?
Кларисса уселась, тщательно расправив юбки и делая все, чтобы старик получше рассмотрел ее грудь.
— Всего несколько недель, сэр. Я приехала в Лондон в поисках счастья.
— Как и полсотни других девушек, — ухмыльнулся виконт.
Он подался вперед, снова рассматривая ее в лорнет.
— Но, бьюсь об заклад, ты выплывешь. Косгроув, черная вы ворона, подайте бокал этому милому созданию. Я настаиваю, чтобы ты выпила со мной, дорогая.
До сих пор Кларисса не замечала, что в этой полутемной комнате есть еще один обитатель. Высокий худой угловатый мужчина в черной священнической сутане неожиданно появился из укромного уголка у занавесей и бесшумно пересек комнату. Тяжелый крест висел у него на груди, у пояса болтались четки. Он с тревогой уставился на Клариссу, и та сочувственно подумала: бедный молодой человек, наверное, и представить не мог, что ему придется прислуживать шлюхе. Впрочем, и она вовсе не собиралась разыгрывать из себя шлюху.
— Мой секретарь и духовник отец Косгроув, — представил виконт, вяло поводя рукой. — Принесите бокал, святой отец.
Священник снова скользнул в темноту и вернулся с винным бокалом, который поставил на столик у кресла виконта.
— Наливайте же леди, Косгроув.
Священник наполнил бокал и протянул Клариссе. Та поблагодарила его улыбкой, которой Кларисса Астли могла бы одарить приходского викария. Косгроув мгновенно просветлел и снова растаял в тени.
— Так что ты думаешь о моем племяннике, мистрис Кларисса? — спросил виконт, сверкая глазами. — Хорошо, что он оставил нас. Можно говорить свободно. Искусный он фехтовальщик?
— Не могу сказать, сэр, — пожала плечами Кларисса, искренне изумленная вопросом. — Никогда не видела его в действии.
