— Вы не можете сказать точнее, когда я перееду на Халф-Мун-стрит? — выпалила она.
Джаспер недоуменно нахмурился, услышав совершенно не связанный с темой беседы вопрос: в этот момент он описывал особенно интересный спектакль, которым недавно восхищался.
— А в чем дело? Спешишь поскорее убраться отсюда? — хмыкнул он, накладывая себе козлобородника. — Тут довольно уютно.
— Мне не терпится поскорее сделать все, что от меня требуется. Особенно после сегодняшнего утра. Должна сказать, милорд... Джаспер, что ваш дядюшка не особенно мне понравился.
— Вряд ли я могу тебя осуждать за это, дорогая. Ему абсолютно начхать на то, кого и за что он оскорбляет. Но, учти, оскорбляет он всех подряд независимо от положения и степени родства. И мне кажется, ты ему очень понравилась.
— У него весьма странный способ выказывать свои симпатии.
— А вот это чистая правда. И, отвечая на твой вопрос, могу заверить, что дом для тебя будет готов в субботу.
Глава 8
Джаспер ушел незадолго до полуночи, позволив себе всего один нежный поцелуй. По дороге домой он улыбался, думая, что правильно поступил, не торопясь овладеть любовницей. Это лишь обостряло волнующее предвкушение. И если он не ошибается, мистрис Кларисса Ордуэй находит его подходящим объектом для своих собственных желаний.
Впервые поцеловав ее, он почувствовал тот момент нерешительности, когда она отстранилась. Впрочем, судя по его прошлому опыту, шлюхи избегали столь интимной вещи, как поцелуи в губы, так что реакция Клариссы была вполне объяснима.
Но ее отстраненность длилась недолго. И не было ничего неестественного в легкой дрожи, пробежавшей по ее телу, когда их губы встретились, и в жарком румянце, выступившем на ее лице, когда его рука невзначай коснулась груди. Он хотел видеть ее обнаженной, ощутить, как отвечает она на его ласки. Ну а от ожидания его аппетит станет лишь острее.
Что же касается Клариссы, то о Джаспере она и думать забыла! Главное — сумела привести достаточно веские причины и оттянуть неизбежное, так что проблема решена, пусть и временно.
И она принялась тщательно обдумывать планы на следующее утро.
Ей потребуется транспорт, чтобы добраться до Уоппинга, хотя бы потому, что она понятия не имеет, где находится это место. Но если лондонский Ист-Энд похож на то, что она видела до сих пор, значит, представляет собой запутанный лабиринт узких улочек и темных переулков. Она никогда не найдет нужный дом в одиночку.
Кларисса сменила халат обольстительницы на собственный, простой, но теплый и удобный, загасила свечи на каминной доске, оставив гореть только одну, у кровати, подошла к окну и немного раздвинула шторы. Пусть утренний свет разбудит ее, иначе она может проспать.
И тут ее осенила еще одна блестящая мысль. Ну конечно! Река! Самый легкий способ попасть в Уоппинг! Лодочники свободно плавают по всей Темзе, останавливаясь там, где их попросят! А ей нужна лестница в Уоппинге, та, что спускается к реке. Лодочник привезет ее прямо на место! Там она найдет «Орла и голубку», и если детская ферма находится прямо у кабачка, значит, ее будет легко отыскать. Но как туда попасть?
Глубоко задумавшись, она машинально сняла халат, бросила в изножье кровати и легла в постель. Мягкая перина была намного лучше узкого топчана горничной на чердаке, и Кларисса, ложась под пуховое одеяло, испытала момент чистого, незамутненного удовольствия.
Как же попасть на эту ферму? Кто обычно обращается к подобным женщинам? Конечно, люди, которым нужно избавиться от нежеланного ребенка. Что, если она притворится беременной горничной, которая отчаянно боится потерять место? Ей нужно договориться, куда сдать ребенка после рождения, чтобы самой продолжать работать.
Идеальная история для женщины, берущей детей на воспитание.
Она задула свечу, постепенно веки ее отяжелели, и впервые за несколько недель она впала в глубокий, целительный сон.
И проснулась, когда в комнату проник серенький свет, обещая еще один холодный, пасмурный день. Кларисса позволила себе немного понежиться в постели, прислушиваясь к домашним звукам. Но ничего не услышала, кроме поскрипывания и шорохов спящего дома, обитатели которого редко ложились в постель до рассвета.
Наконец Кларисса поднялась, села на край постели и сунула ноги в домашние туфельки. Встала и накинула халат. Первым делом нужно позавтракать.
Она вышла в пустой коридор. На стенах горели позолоченные бра, освещавшие путь к лестнице.
Кларисса спустилась по кухонной лестнице. Кухарка уже ворочала кастрюли, а судомойка скребла сковороды. Больше никого не было.
— Доброе утро, — поздоровалась она с кухаркой. — Не возражаете, если я возьму себе кусочек хлеба с сыром?
— Возражаю! — без обиняков объявила женщина. — Я пришлю вам полный завтрак и чашку горячего шоколада.
— Но никто еще не встал, — запротестовала Кларисса. — И я вполне могу позаботиться о себе.
— Только не на моей кухне, мисс. Так что возвращайтесь к себе.
Кларисса, прекрасно понимавшая всю опасность вторжения на территорию кухарки, благодарно улыбнулась и поднялась наверх. Она уже успела натянуть простое полотняное платье и передник, когда в дверь поскреблись. На пороге обнаружилась судомойка с подносом, на котором оказались яичница, тосты и кофейнике горячим шоколадом.
— Кухарка говорит, что пока ничего сытнее приготовить не может. — Она поставила поднос на стол и поспешила прочь, прежде чем ее успели поблагодарить.
Кларисса поспешно поела, гадая, дойдет ли утренний разговор на кухне до ушей мистрис Гриффитс. Похоже, визиты обитательниц второго этажа на кухню — вещь до сих пор неслыханная. Но в субботу она покинет это место и снова станет хозяйкой дома.
Утолив голод, Кларисса подошла к зеркалу. Как должна выглядеть горничная леди? Беременная... немного расстроенная...
Она должна преобразиться, чтобы Люк не смог узнать по описанию свою племянницу. Прежде всего нужно скрыть волосы, которые непременно ее выдадут.
Кларисса зачесала их назад, заплела в тугую косу, уложила на затылке, заколола и повязала на голову косынку. Так ее глаза казались еще больше. Тогда она сунула палец в камин и навела сажей черные тени под глазами. Метаморфоза была поразительной. Но недостаточной.
Кларисса оглядела комнату и вдруг увидела разбросанные по кушетке маленькие круглые подушки. Подняв одну, она подошла к зеркалу и запихала подушку под плащ. Получился вполне убедительный небольшой бугорок, не слишком явный признак беременности, но достаточное доказательство того, что она носит ребенка.
Затем Кларисса набросила на плечи плащ, нахлобучила на голову капюшон, скрыв большую часть лица, и немного сгорбилась, словно пытаясь спрятать постыдное доказательство беременности. Теперь она едва себя узнавала.
