Нет, решил он, его племянница ни в коем случае не подходит под это описание. Клариссу никто в Уоппинге не видел!
Люк сплюнул кусочек ногтя в огонь и поднял глаза.
— Почему ты все еще здесь? — недовольно бросил он.
— Я на три часа ушел с работы, сэр, — пояснил Эд, не двигаясь. Он уже успел немного узнать Люка и понял, какой тот скряга. Приходится едва ли не силой вырывать у него каждое пенни.
Люк тяжело вздохнул и, неохотно поднявшись, открыл ящик письменного стола, порылся в кошельке и швырнул шиллинг.
Эд ловко поймал монету, глянул на нее, презрительно фыркнул и ушел, хлопнув за собой дверью.
Люк немного постоял, кусая нижнюю губу. Он не мог позволить себе злить сообщника. Эд способен уложить его одним пальцем. Нужно платить ему побольше. Может, если сегодня повезет в карты, он найдет в себе силы расстаться со значительной суммой.
Коляска остановилась у особняка с двойным фасадом на Аппер-Брук-стрит. Настенные фонари по обе стороны от массивных дверей освещали крыльцо с железными перилами. Высокие окна и фрамуга над дверями были ярко освещены. Подобная прихоть, как было известно Клариссе, стоила очень дорого. Трудно поверить истории графа о том, что он беден!
Она спустилась на тротуар и оглядела красивое здание.
— Очень величественно, милорд.
— И как, подходит для резиденции графа? — осведомился он, насмешливо вскинув брови.
— Да, но я спрашиваю себя: подходит ли для графа обедневшего?
— Я живу в кредит, в ожидании наследства, — отмахнулся граф. — Заходите в гостиную, мистрис Кларисса!
Прежде чем они успели подняться на последнюю ступеньку, дворецкий распахнул дверь. Они вошли в холл с мраморными полами, освещенный огромной люстрой, хрустальные подвески которой играли и переливались всеми цветами радуги. Широкая, изящно изогнутая лестница с резными перилами поднималась из самого центра холла.
— Думаю, шампанское нам не помешает, — объявил Джаспер, вручая кучерское пальто с пелеринами ожидавшему лакею. — Принесите его в библиотеку, Крофтон. Мы будем обедать через час в малой столовой.
— Да, милорд.
Дворецкий учтиво поклонился и открыл двойные двери в глубине холла. За ними оказалась уютная, уставленная книгами комната с удобной, но далеко не новой мебелью. На столе горели свечи. В камине полыхал огонь.
Почти такая же библиотека была у нее в Кенте, и Кларисса с первого взгляда влюбилась в эту комнату. Ничего похожего на ледяное величие, казалось, так и написанное на фасаде дома.
— Как здесь хорошо! — Она подошла к огню и сняла перчатки. — Я ожидала чего-то намного более официального.
— О, здесь есть и такие помещения, — заверил Джаспер, беря у нее перчатки. Он отложил их в сторону и стал медленно развязывать ленты шляпки. Кларисса затаила дыхание, когда он пригладил ее волосы и с задумчивым видом стал навивать на палец локоны.
Потом взял ее руки в свои, и задумчивость во взгляде мгновенно сменилась почти слепящим блеском.
— Я пользуюсь только теми комнатами, которые мне нужны. Хороший способ экономить для обедневшего графа, который не хочет, чтобы кто-то знал о состоянии его дел. Большинство парадных комнат заперты, на мебель надеты чехлы от пыли, и, если не считать ежегодной весенней уборки, они никогда не видят дневного света.
— Какая жалость! — беспечно пропела она, пытаясь отнять руки. — Уверена, что они очень красивы.
— Так и есть.
Он крепче сжал ее пальцы.
— Не пытайся вырываться, Кларисса.
Он улыбался, но в темных глазах поблескивала решительность.
— Я согласился ухаживать за тобой. И сдержу обещание. Но и ты должна сдержать свое.
Кларисса ничего не ответила, но когда перестала вырываться и ее пальцы бессильно обмякли в его ладонях, голос Джаспера внезапно стал резким.
— Если находишь меня отталкивающим, если мысль о моих прикосновениях тебе противна, скажи мне сейчас.
— Нет, дело не в этом, — покачала головой Кларисса.
— Тогда в чем же? Если это игра с целью набить цену, говорю сразу — ничего не выйдет. Многие пробовали это...
На лице Клариссы появилось выражение такого неподдельного ужаса, что граф осекся:
— Дело не в этом, верно?
— Конечно, нет. Как вы могли подумать такое?
Воспользовавшись тем, что он отвлекся, она вырвала руки.
— Какая гнусная особа способна...
— Будем считать, что ты не из их числа, — цинично усмехнулся он.
Услыхав шаги, он повернулся. Вошедший дворецкий стал разливать шампанское. Кларисса постаралась взять себя в руки.
Крофтон незаметно вышел, и Джаспер вручил Клариссе бокал соломенно-желтого вина.
— Давай начнем сначала.
Он поднял бокал в безмолвном тосте, пригубил вино, уселся на диван с потертой обивкой и жестом попросил ее сесть рядом.
Она уселась. Он обнял ее и привлек к себе. В этой позе было что-то такое уютное, не содержащее ни малейшей угрозы, что Кларисса невольно прижалась к нему и положила голову на плечо. Его ладонь нашла припухлость ее груди, а пальцы стали теребить сосок под шелком платья. К своему смущению, она ощутила, как сосок затвердел и натянул ткань. Но тут он чуть прикусил мочку ее уха, и смущение куда-то подевалось, а тело, казалось, двигалось под свою собственную музыку.
Он поцеловал ее. Язык его стал требовательным. Она с невольным вздохом удовольствия приоткрыла губы и ощутила сладость его прикосновения. Их языки сплетались в страстном танце. Он обводил ее зубы, мягкую плоть щеки. Пробовал на вкус. Ее соски становились все тверже. Теперь она лежала на его груди.
Он усадил ее себе на колени и принялся целовать все более страстно. Теперь уже набухла и грудь. Голова кружилась...
И вдруг Кларисса почувствовала, что сидит на чем-то твердом и это твердое давит, ко всему прочему, на бедра, а внизу ее собственного живота разливается некое ощущение, столь же странное, сколь и восхитительное.
Ее словно обдало ведром ледяной воды. Если она не остановится, притом немедленно, случится неизбежное! И хотя какой-то частью сознания в этот момент поразительных ощущений она вовсе не заботилась о потере девственности, другая часть, более трезвая и осторожная, не поддалась чисто физической потребности и напомнила, что, если это случится, он поймет, что она лгала. Она девушка, и потеря невинности — дело болезненное и связано с потерей крови, по крайней мере она так слышала. Она не сможет скрыть правды. А девственница графу Блэкуотеру ни к чему. В этой сделке он и без того вынужден лгать и обманывать, потому что находится в безвыходном положении. И никогда не пойдет на столь отчаянное мошенничество, представив дяде добродетельную девицу под личиной обращенной проститутки! На свете полно шлюх, которые с радостью возьмут на себя подобную роль.
