— О, мистрис Ньюби как раз ругается с мясником, мэм. Пытался выдать край за вырезку! Кого только хотел надуть! — жизнерадостно объясняла Салли. — Никому не удастся провести мистрис Ньюби! Я только покажу вам, что у нас внизу, а потом мы поднимемся наверх. Мистрис Ньюби придет, как только поставит мясника на место.
— Салли, я оставлю вещи мистрис Ордуэй здесь, — сказал кучер, ставя саквояж на пол. — Если это все, мэм, я ухожу.
Он почтительно коснулся лба.
— Да, спасибо, — улыбнулась Кларисса.
Вот теперь она в своей стихии и уже начинает приходить в себя. Хорошо, что отныне она снова будет управлять домом!
— Здесь столовая, мэм. — Салли открыла правую от входа дверь. — Не очень большая, но его сиятельство редко принимает здесь гостей.
Кларисса молча слушала. Похоже, нынешней обитательнице этого дома не разрешено принимать собственных гостей. Но что она знает о нравах содержанок?
Она послушно заглянула в комнату. Уютная, с приличной мебелью... Настоящая столовая скромного дома. Без особого интереса она последовала наверх за тащившей саквояж Салли.
— Это гостиная, мэм. Теперь, правда, выглядит немного по-другому. Не так, как раньше.
— А раньше что было? — спросила Кларисса.
— О... при мис... — Салли мгновенно осеклась и покраснела до корней волос. — Прошу прошения, мистрис.
— Все в порядке, Салли.
Кларисса огляделась. И немедленно влюбилась в комнату, обставленную с неброской элегантностью простой удобной мебелью. Шторы на окнах были из дорогого синего дамаста и придерживались шнурами из золотой тесьмы.
— А как комната выглядела раньше? — не выдержала Кларисса.
— О... в турецком стиле. Повсюду шелковые подушки и золотые валики на диванах. И ужасно много безделушек. Представляете, каково было стирать с них пыль? Мадам захватила все это добро с собой, и скатертью дорога, вот что я вам скажу!
Кларисса сдержала улыбку. Пусть дом обставлен по последней моде, зато слуги — проще некуда!
Она уже хотела вновь потребовать встречи с экономкой, но тут последняя вошла сама, слегка задыхаясь и вытирая руки о передник.
— Прошу прощения, что не поприветствовала вас, мистрис Ордуэй. Но этот мясник...
— Пытался выдать край за вырезку, — закончила Кларисса с теплой улыбкой, протягивая руку — Мистрис Ньюби, верно?
— Именно так. — Женщина нерешительно пожала ей руку и одновременно присела в реверансе. — Этот новый мясник... в следующий раз поостережется.
— Уверена, что так и будет. Скажите, мистрис Ньюби, кто помогает вам по дому?
— О, есть еще Сэмми. Он выполняет все мои поручения: чистит обувь, приносит уголь, начищает графитом кухонную плиту. Если нам нужна помощь с тяжелой работой, его сиятельство посылает одного из своих слуг на помощь. С остальным прекрасно справляемся мы с Салли.
Действительно, уютное любовное гнездышко.
— Надеюсь, я не прибавлю вам беспокойства.
Женщина с благодарным удивлением уставилась на нее.
— Какое там беспокойство, мистрис Ордуэй? Только скажите, что вам нужно! — воскликнула она и заговорщическим шепотом добавила: — Последняя мадам была истинной фурией, и это уж точно.
Кларисса снова спрятала усмешку и, невзирая на почти детское любопытство, не стала допытываться дальше.
— Можно мне посмотреть на остальные помещения?
— Салли вам покажет. Я пойду готовить обед. Если хотите кофе, пришлите Салли на кухню, — объявила мистрис Ньюби и поспешила вниз.
— Итак, Салли, куда теперь?
— Спальня — напротив по коридору, мистрис.
Салли торжественно распахнула дверь спальни.
Кларисса вошла внутрь. Обстановка в таком же стиле, что и гостиная: удобная, даже роскошная, но ничего вызывающего. Бледно-розовый дамаст прикроватных занавесок оказался в тон таким же шторам. Ковер — изумрудно-зеленого цвета. Кушетка под окном обита яблочно-зеленым шелком и усыпана изумрудно-зелеными подушками. Такого же цвета обивка стоявших перед камином кресел.
— Эта комната тоже была обставлена иначе?
— О да, мэм. Совсем по-другому. И весь дом тоже. Вчера обойщики работали весь день. Очень мило получилось, верно? — Салли просияла, словно была полностью ответственна за преображение дома. — Гардеробная за той дверью.
Она открыла дверь в дальней стене. Кларисса последовала за ней в маленькую комнатку, в которой стояли шезлонг, умывальник, трюмо, комод, бельевой пресс и шкаф.
Первой мыслью Клариссы было, что это идеальное помещение для Фрэнсиса. Он может спать на шезлонге или, еще лучше, на походной кровати. Ее вполне можно сюда принести. Она еще не придумала, как объяснить необходимость постоянно держать рядом спасенного уличного мальчишку, но начинала доверять силе своего воображения.
— Прелестно, Салли. Когда доставят мой гардероб от мадам Ортанс, все прекрасно поместится в этом шкафу.
— Совершенно верно, мадам. А я умею обращаться с утюгом, иглой и ниткой, так что пригляжу, чтобы все было в порядке.
— О, я в этом уверена!
Кларисса развязала ленты шляпки, положила ее на комод и вернулась в спальню.
— Мне бы хотелось принять ванну. Это можно устроить, Салли?
— О да, мэм. На плите уже стоят котлы с горячей водой. Я велю Сэмми наполнить ванну.
Салли открыла дверцу встроенного шкафчика, вытащила медную сидячую ванну и поставила перед огнем.
— Здесь будет уютнее, чем в гардеробной. Вот только застелю тряпками пол.
Кларисса уселась на длинную скамью в изножье кровати, пока Салли расстилала на полу толстые тряпки. Вошедший парнишка со смущенной улыбкой коснулся спадавшей на лоб пряди и стал наливать воду в ванну. Ему пришлось четыре раза сходить туда и обратно, прежде чем ванна наполнилась.
Салли помогла Клариссе раздеться, и та с легким вздохом удовольствия ступила в ванну и, скользнув в воду, закрыла глаза.
— Если хотите, у меня есть лавандовое масло, — сказала Салли. — И розмарин тоже. Промыть волосы можно настоем флердоранжа.
— Спасибо, очень хочу, — мечтательно пробормотала Кларисса, садясь еще глубже, чтобы намочить волосы.
Джаспер крутанулся на пятке и сделал яростный выпад. Сталь зазвенела, ударившись о сталь шпаги противника, скользнула тому под мышку и слегка вжалась в плоть.
— Туше, Джаспер. Прекрасный удар. Я, чертов дурень, его пропустил! А ведь это всегда был твой любимый прием!
— Приходилось спасать лицо, старина! Ты заставил меня попотеть с этими своими ложными выпадами!
Он вытер лоб полотенцем, повесил шпагу на стену фехтовального салона и поправил закатанные рукава.
