Прошла целая вечность, прежде чем волна улеглась и она постепенно успокоилась. Осознала, где находится. Почувствовала тепло греющего спину огня. Увидела огоньки свечей. Вдохнула аромат лаванды, идущий от его рубашки.
Полотенце упало на пол, но она ничего не заметила, его руки ласкали ее спину, прижимая ее к себе. Она ощутила твердость набухшей плоти, и ей неожиданно пришло в голову, что необходимо одарить его чем-то за доставленное удовольствие.
Поэтому она нерешительно опустила руку и сжала восставшую плоть, которая медленно пульсировала в ее ладони. Кларисса подняла голову и вопросительно взглянула в лицо Джасперу. Тот кивнул, подхватил ее и отнес на кровать. Положил на покрывало и стал любоваться белым обнаженным телом на темно-розовом шелке, вышитом светло-зелеными и изумрудными цветами. Тициановские локоны красиво обрамляли нежное личико.
Джаспер раздевался медленно, не отрывая от нее глаз. Кларисса с нескрываемым любопытством смотрела на его широкую грудь с перекатывавшимися под кожей мышцами, на его сильные руки, впервые заметив, какие широкие у него запястья. Какие крепкие длинные пальцы. Совсем как у его дяди!
Он расстегнул панталоны и одним быстрым движением стянул их с бедер. Куда девались его неспешные движения! Очевидно, у него больше не было сил ждать.
Кларисса впервые в жизни видела обнаженного мужчину и на мгновение испугалась размера и очевидной мощи плоти, выраставшей из черных волос.
— Коснись меня, — хрипло, почти нетерпеливо попросил он.
Кларисса села и, подавшись вперед, выполнила его просьбу, снова ощутив набухшие вены, пульсирующие в ладони.
Наконец-то в ней заговорили инстинкты. И тогда она протянула руку и сжала другую его живую силу, улыбнувшись, когда поняла, что у него перехватило дыхание. После чего упала на кровать и протянула ему руки.
Он опустился на нее, раздвигая бедра коленом. Приподнялся на локтях и долго, пристально смотрел в ее глаза, словно задавая десятки вопросов. И только потом, приподняв ее, вошел сразу и глубоко.
Кларисса на секунду напряглась, боясь вторжения, но она уже была возбуждена и готова и немедленно приняла его ритм движения. Наконец она почувствовала приближение пика, словно что-то чудесное ждало ее за горизонтом. Широко раскрытыми глазами она смотрела в лицо Джаспера, и тот улыбнулся, замедлив движения на несколько секунд. Его собственные глаза сияли дальним светом... И тут он почти вышел из нее, застыв и наблюдая, как в ее взгляде растет ожидание чуда.
Кларисса прижала ладони к его животу, ощущая ответную игру мышц под кожей. Если это и есть распутство, она никогда им не насытится.
Он медленно вошел в нее, дюйм за искусительным дюймом, пока не заполнил до отказа. Ее потаенные мускулы сжали его плоть. Он снова медленно удалился, держа обоих на грани чуда, такого близкого и почти недосягаемого. Но наступление этого чуда было неизбежно. Ее тело не могло безнаказанно копить столько ощущений, не взорвавшись рано или поздно... И тогда он стал вонзаться в нее еще глубже, еще быстрее. Ее бедра бились под ним, и она не понимала, достигает ли пика или проваливается в бездонную пропасть: она уплывала куда-то, все дальше от реальности.
Джаспер медленно приподнялся, откатился от нее и лег на бок. Одна рука была закинута над головой. Вторая лежала на животе Клариссы. Он слегка повернул голову, глядя на контур ее щеки. Ее глаза были закрыты, и густые золотисто-каштановые ресницы веерами лежали на тонкой белоснежной коже.
«Кто же ты, Кларисса Ордуэй?»
Совсем не та, какой представляется всему миру. Никаких сомнений. Теперь он твердо это знал.
Глава 14
Кларисса проснулась перед рассветом, чувствуя себя странно несчастной и одинокой. Она провела рукой по постели. Никого. Прикроватные занавески откинуты. На каминной полке горит свеча.
Кларисса приподнялась и оглядела комнату. Темная фигура скорчилась над камином, раздувая угли.
— Джаспер? Что ты делаешь?
Стук огнива о кремень, и из камина взметнулось пламя. Джаспер выпрямился и подошел к кровати:
— Развожу огонь для тебя. Становится холодно.
Кларисса сонно улыбнулась:
— Ты человек многих талантов.
Джаспер, прищурившись, взглянул на нее:
— А у тебя их, дорогая, куда больше.
Клариссе вдруг показалось, что сказанное вовсе не является комплиментом. На миг ей стало не по себе, но он улыбался и в его поведении и манерах не было ничего тревожного. Если не считать того, что он был одет.
— Ты уходишь? — пробормотала она, не скрывая разочарования.
— Предпочитаю начинать день в собственной постели.
Он обошел кровать и уселся на край, рядом с ней.
— Возможно, это моя странная прихоть, — продолжал он, приглаживая ее волосы. — А ты поспи. Предвижу в твоем будущем немало бессонных ночей. — Его зубы блеснули в улыбке. Он нагнулся и поцеловал уголок ее губ, а потом и кончик носа. — Какие у тебя планы на день?
Один, но очень важный.
— Еще не придумала, — покачала головой Кларисса. — Возможно, пойду прогуляться. Посмотрю на окрестные дома.
— Тебе нужны деньги? У меня не было времени открыть на твое имя счет в банке, куда будет поступать твое содержание. Но я могу оставить достаточно наличных, чтобы ты могла купить все, что пожелаешь.
Кларисса покачала головой, куда более яростно, чем намеревалась.
— Нет. Мне не нужны твои... — Она вовремя опомнилась и осеклась, видя, как он недоуменно хмурится. — Нет, спасибо. Пока что у меня есть все необходимое. Когда ты вернешься?
Несколько секунд он продолжал хмуриться. Потом лицо его разгладилось и голос прозвучал вполне дружелюбно:
— Хочу пообедать с тобой. Жди меня около четырех часов.
Он наклонился, поцеловал ее в губы и встал.
— Попытайся уснуть. Мое единственное требование заключается в том, чтобы, вернувшись, я нашел тебя свежей и отдохнувшей.
— Если это все, что вы требуете, милорд, значит, жизнь содержанки очень легка, — пробормотала Кларисса, закутываясь в одеяло.
Его смех эхом отдавался в комнате даже после того, как он закрыл за собой дверь.
Окончательно проснувшись, Кларисса продолжала лежать, перебирая воспоминания ночи. Значит, она была права, доверившись инстинктам, хотя отлично понимала, как ей повезло иметь такого заботливого любовника, как Джаспер. Даже в своей наивности она сознавала, что Джаспер сделал все, чтобы и она получила удовольствие. Что грубая, настойчивая, собственническая похоть может превратить великолепную страсть в нечто гнусно-унизительное и болезненное. И она испытывала искреннюю благодарность за то, что он открыл для нее этот богатый чувственный мир.
Она вдруг резко села. Не время предаваться сладостным воспоминаниям. У нее есть целый день, и никто не станет задаваться вопросом, куда она подевалась, — главное, конечно, успеть вернуться до четырех. Так что можно спокойно сосредоточиться на плане спасения Фрэнсиса. Тут не должно быть никакой суматохи. Никакого шума. Чем позже Люк обнаружит исчезновение мальчика, тем в большей безопасности они окажутся. А для этого нужно заставить Берту поверить, что мальчика забирают из ее «гостеприимного» дома по указанию Люка.
