— Так и быть, — объявила она, отбросив сомнения. — По вторникам в «Ангеле» подают пироги с олениной.
— Вот и хорошо.
Он взял ее под руку. Кларисса ощутила под пальцами упругость мышц и почему-то смутилась. Но она находилась на самой оживленной площади Лондона, в окружении людей, которые, несомненно, защитят ее, если позвать на помощь. Впрочем, кто захочет ей помочь?
Зато она знала, куда ударить коленкой в случае чего, имела острые зубы и бегала быстрее, чем мужчина со шпагой у бедра. Она вполне способна раствориться в толпе, прежде чем он поймет, куда она подевалась.
Утешая себя подобным образом, Кларисса позволила привести себя в трактир «Ангел», темный, шумный и людный. С первого взгляда казалось, что за длинными столами нет ни одного свободного места, но спутник без особого труда провел ее к маленькому уединенному столику в углу за камином. Сидевшие за ним мужчины оглядели парочку, молча встали, захватили кружки с пивом и направились к центру комнаты.
Ничего не скажешь, само собой разумеющаяся власть богатства и привилегий.
— Поразительно! — воскликнула она. — Один взгляд — и они исчезли. Неплохо, наверно, обладать такой властью, милорд.
Джаспер выдвинул ногой табурет и жестом приказал ей сесть.
— О, к этому скоро привыкаешь! — заверил он. В глазах его снова промелькнула улыбка.
Он сел напротив, и Кларисса внезапно поняла, что он, возможно, обладает талантом парировать каждую саркастическую реплику.
Оглянувшись, Джаспер повелительно поманил служанку, которая пробиралась сквозь толпу, неся высоко над головой две пенящиеся кружки эля. Та кивнула в ответ, поставила кружки на уже мокрый и скользкий стол и подошла к ним, на ходу вытирая руки о грязный передник. Одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы оценить элегантность джентльмена и потрепанное платье его спутницы.
— Что принести, сэр?
— Две дюжины устриц, две кружки рейнского, а потом пирог с олениной и бутылкой лучшего бургундского... того, что Джейк держит в задней комнате. Он знает какого.
Девушка уставилась на него чуть ли не восхищенным взглядом:
— Да, милорд.
Она даже не взглянула на Клариссу, которая верно предположила, что та уже видела немало подобных ей и точно знает, какое коммерческое соглашение существует между сидевшей за столом парой.
— Джейк обычно не держит здесь бутылки. Хранит для особых случаев, — пояснила служанка.
— Увидишь, для меня он сделает исключение.
Джаспер взял щепотку табаку, опустил серебряную табакерку в глубокий карман камзола и оценивающе оглядел Клариссу:
— Итак, Кларисса, как долго вы пробыли в Лондоне?
— Почему вы считаете, что я не живу здесь всю жизнь? — пробормотала она, застигнутая врасплох вопросом.
— Что-то в вас такое... вернее, в вашем голосе. У лондонцев другой выговор.
— Значит, и вы родились не в Лондоне, милорд? — заметила она.
— Нет, мои корни тоже не здесь. Лондон — это только место, которое я изредка посещаю.
— Но у вас здесь дом?
— Верно. Так сколько же вы пробыли в Лондоне?
— Несколько месяцев, — обронила она, совершенно не желая пускаться в подробности своей личной жизни, пока не узнает, чем сможет помочь графу.
— Из какой части страны вы родом? — поинтересовался он, подавшись вперед и перчаткой сметая крошки со стола, прежде чем положить на него руки. Черные глаза пристально смотрели на нее. Но во взгляде не было ничего опасного или недружелюбного.
— Недалеко от Бедфордшира, — ответила она, пожав плечами. — Приехала сюда искать счастья.
Объяснение казалось довольно туманным и могло означать все, что угодно.
— Напрасные надежды, — засмеялась она.
— Ну почему же.
Он замолчал, когда служанка нагнулась над его плечом, чтобы поставить в центр стола блюдо с устрицами. Жемчужно-серые моллюски поблескивали на полупрозрачных раковинах. Служанка водрузила на стол две кружки золотистого вина и удалилась.
Джаспер проглотил устрицу, наслаждаясь пикантным вкусом.
Кларисса аккуратно поднесла раковину с устрицей к губам и высосала мякоть. Почему граф не сводит с нее глаз?
А Джаспера заворожили ее грациозные, неосознанно соблазнительные движения. Если она решила заполучить богатого клиента, то делает это очень умело. Но по какой-то причине качества обольстительницы, которые позабавили и привлекли бы его в другой женщине, вовсе не шли Клариссе. И он понял, что это вовсе ему не нравится.
— В чем дело? — удивилась она, откладывая пустую раковину. — Почему вы так на меня смотрите?
— О, не нужно разыгрывать невинность, — презрительно усмехнулся он, беря другую устрицу. — Предпочитаю, чтобы мои женщины были откровенны, как и мои... договоренности. Товар на продажу, цены определены, и все стороны довольны.
И все-таки интересно знать, почему она ответила ему именно так? Она, видите ли, приехала сюда искать счастья. И как, спрашивается, он должен это понимать?
— Уверена, сэр, ваши женщины более чем счастливы удовлетворить все ваши требования. А вот я со своей стороны не вхожу в эту категорию, и меня они абсолютно не интересуют, — со спокойной яростью выговорила она и, отодвинув стул, уже хотела встать, но он молниеносно выкинул руку вперед и пригвоздил к столу ее ладонь.
— Минуту, Кларисса. Мы оба знаем, о чем идет речь, так что не стоит играть в эти игры. Если надеешься подобными уловками набить себе цену, поверь, не сработает. Я не нахожу это ни забавным, ни привлекательным.
Кларисса, не веря собственным ушам, молча смотрела на него. Но возмущение было направлено скорее на себя и собственную глупость. А на что еще она рассчитывала? Он нашел ее, когда она бродила по площади, среди шлюх и сутенеров. Она не отрицала, что жила в одном из борделей. Говоря по правде, это было сложно отрицать, вот только обстоятельства были совсем иными. Нужно как можно скорее убраться отсюда.
— Отпустите меня, пожалуйста.
Он не отнял руки.
— Дорогая, вы пришли сюда, чтобы обсудить предложение. Я мог иметь в виду только весьма определенное предложение, так что не изображайте оскорбленное достоинство.
Свободной рукой Кларисса нашарила маленькую устричную вилку, и секунду спустя граф Блэкуотер с воплем поднес ко рту окровавленную руку. Кларисса немедленно исчезла. Отброшенный табурет загрохотал по полу.
Какую-то минуту Джаспер смотрел Клариссе вслед. Потом с проклятиями вскочил, едва не столкнувшись со служанкой, несшей пыльную бутылку бургундского. Помедлил ровно настолько, чтобы бросить на стол монету, протолкнулся к выходу и выскочил на площадь. Обыскал взглядом толпу. Кажется, вон Кларисса, исчезает за углом колоннады.
