Виконт злобно уставился на него:
— Я Брэдли, дурак ты этакий! Передай хозяйке, что я здесь, и принеси чашку негуса
[3].
Не спрашивая разрешения, он повернул к малому салону.
Тем временем Нэн в гостиной развлекала парочку молодых людей, пытавшихся решить, кого из ее девочек выбрать на вечер. Дворецкий что-то прошептал ей на ухо, и она широко раскрыла глаза от удивления:
— Господи милостивый! Лорд Брэдли... здесь! Куда ты его проводил?
— В малый салон, мадам. Он попросил негуса.
— Немедленно принеси! — велела Нэн и повернулась к потенциальным клиентам: —Джентльмены, прошу извинить меня... срочное дело. Уверена, Элоиза и Натали прекрасно о вас позаботятся.
Она выплыла из комнаты, волоча за собой бахрому пестрой шали.
— Милорд Брэдли! Какой приятный сюрприз! — воскликнула она, входя в комнату.
Виконт, все еще закутанный в шарф, не снимая шапки и плаща, сидел у камина.
— Нэн... бьюсь об заклад, вы никак не ожидали, что я омрачу ваш дом своим появлением! — хмыкнул он, протягивая ей руку.
— Поверьте, милорд, я очень рада, — заверила Нэн и добавила: — Может, привести к вам молодых дам? Хотите кого-то выбрать?
— Вы мне льстите, — снова хмыкнул он. — Увы, не хочется бросать деньги на ветер, да и молодая дама вряд ли получит удовольствие. Вот в былые дни я мог ублажить трех разом и еще трех — в продолжение ночи. — Он мечтательно покачал головой. — Где этот парень с негусом? Гнусное пойло, но это все, что позволяют мне кровопийцы-лекари.
— Я принесу сама!
Но дворецкий с дымящимся кубком на серебряном подносе уже пересек холл. Нэн взяла кубок и поднесла виконту.
— Можно взять ваш шарф... и плащ со шляпой... здесь очень тепло, милорд.
— Правда? — Виконт покачал головой: — Последнее время мне всегда холодно. Но можете взять шарф и перчатки.
Он вручил шарф и перчатки Нэн, после чего обхватил кубок сильными белыми руками, вдыхая пряный аромат.
— По крайней мере это меня согреет.
Нэн уселась и стала терпеливо ждать, пока виконт откроет цель своего визита. Виконт долго пил негус, прежде чем объявить:
— На днях приезжал мой племянник... привез с собой славную девку... насколько я понял, нашел ее здесь.
— Вы о Клариссе Ордуэй? — догадалась Нэн. — Лорд Блэкуотер взял ее под свое крылышко. По-моему, сейчас она живет в доме на Халф-Мун-стрит.
— Вот как? Похоже, девица умненькая. Не то что ваши обычные шлюшки.
— Она действительно прелестна, и фигура идеальная, — осторожно согласилась Нэн.
Брэдли небрежно отмахнулся:
— Осмелюсь сказать, это действительно так. Но есть в ней нечто еще... неопределимое. Откуда она?
— Она пришла с улицы, — сообщила Нэн, тщательно выбирая слова, — и попросила работы. Я взяла ее из-за внешности. Она не так опытна, как большинство моих девочек, но некоторым мужчинам это нравится. Я подумала, что неплохо ее испытать.
— Вы всегда умели вести дела, Нэн! — Старик с неожиданной проницательностью уставился на нее: — Расскажите ее историю.
Нэн с сожалением покачала головой:
— Ничего не знаю, милорд. Она сказала, что приехала из провинции... какие-то неприятности... ей тяжело пришлось...
Брэдли вскинул брови.
Нэн пожала плечами:
— Обычная вещь, милорд. Я слышу нечто подобное по десять раз на дню. Но в ней есть что-то необычное. Ваш племянник увидел ее на площади и был сражен.
— Я так и понял. Собственно говоря, в дела племянника я не лезу, но хотел бы побольше узнать о малышке. Как по-вашему, она могла откровенничать с другими девушками?
— Не знаю, милорд. Она пробыла здесь совсем недолго до того, как лорд Блэкуотер увез ее. Сомневаюсь, что у нее было время найти себе подруг.
— Все равно, Нэн, поспрашивайте, не знает ли кто чего. И немедленно сообщите мне. Я хорошо заплачу за информацию.
Нэн встала, чтобы помочь виконту подняться. Теперь она и сама была заинтригована. Почему сказочно богатый виконт вдруг заинтересовался деревенской девчонкой, которую его племянник взял в содержанки? Джаспер — человек взрослый и вполне независимый. Сам себе хозяин.
Виконт, кряхтя, обернул шарфом шею.
— Вашим клиентам она нравилась? — неожиданно спросил он, натягивая перчатки.
Нэн замялась. Если она признает, что у Клариссы не было других клиентов, кроме графа, возникнут неприятные вопросы относительно того, имела ли она право брать комиссионные за продажу девушки.
— Я не слышала жалоб на нее, — выдавила она наконец.
Он вновь бросил на нее пристальный взгляд. Но тут же пожал плечами и поднял трость:
— Велите моему лакею прийти помочь мне добраться до экипажа.
Нэн присела и поспешила прочь в надежде, что не сказала ничего лишнего, такого, что могло бы подвергнуть сомнению ее власть над Клариссой. Конечно, было бы лучше, узнай Нэн о девушке больше, но в спешке переговоров с Джаспером она не посчитала это важным.
Виконт Брэдли уселся в экипаж, проклиная лакея, задевшего его распухшую от подагры ногу, и с хмурым видом забился в угол. Не удивительно, что Нэн так мало знала о девушке: зачем ей это, если шлюха работает на совесть и приносит деньги в дом? Но с этой девчонкой точно что-то нечисто! Хотя она и выглядела той, за которую себя выдавала, но взгляд, брошенный на него, после того как он намеренно и грубо оскорбил ее, не был взглядом шлюхи, пусть даже и разъяренной.
Джаспер соскользнул с постели и бесшумно пересек комнату, чтобы добавить угля в огонь. На камине все еще горела единственная свеча.
— Ты опять уходишь так скоро? — неожиданно спросила Кларисса.
Джаспер повернулся. Вспыхнувшее пламя осветило его нагое тело.
— Я и не думал уходить, — заверил он, пожирая глазами девушку, которая приподнялась на локте, глядя на него огромными нефритово-зелеными глазами. Простыня обмоталась вокруг щиколоток, кожа напоминала персик в сливках, розовые вершинки грудей притягивали взгляд. — А ты хочешь, чтобы я ушел?
Он шагнул к кровати и, нагнувшись над Клариссой, провел пальцем по ложбинке между грудями, потеребил соски, улыбнувшись, когда они немедленно затвердели. Она покачала головой:
— Нет, но прошлой ночью ты ушел. Сказал, что предпочитаешь просыпаться в собственной кровати.
— Иногда это так, — согласился он. — Но не всегда.
Кларисса облегченно вздохнула:
— Я все гадала, может, что-то не... я сделала что-то не так... особенно когда Салли сказала, что ты часто остаешься на ночь. А вчера ты говорил совсем другое.
