Джаспер почти не разговаривал, предоставив ей развлекать братьев и гостей. Ему было абсолютно ясно, что она вполне привыкла принимать визитеров в собственной гостиной. Вчера вечером ему почти ничего не удалось узнать от Нэн, если не считать того, что она наконец крайне неохотно подтвердила его предположение. Мистрис Ордуэй действительно не работала в ее доме в обычном качестве. Но Нэн не знала ничего конкретного о своей жиличке. Если не считать того, что хотя девушка никого не имела в этом городе, все же никак не могла считаться бедной и обездоленной. У нее явно водились деньги.
Так кто же она? И почему этот мальчишка настолько ей небезразличен? Услышав, что он бегает по улицам, она пришла в ужас. И хотя очень быстро взяла себя в руки, Джаспер видел, каких усилий это ей стоило.
Джасперу ужасно хотелось вытрясти из нее правду, но это не даст того, что ему нужно. Она должна сказать ему правду сама — когда захочет этого, когда не сможет больше ему лгать.
Он уже не мог скрывать от себя, как страстно мечтает дожить до этой минуты. Минуты, когда доверие к нему перевесит страх, когда она почувствует, что между ними важна и необходима только честность, что происходит нечто такое... что просто увянет, если она будет продолжать лгать ему. Он не ожидал, что влюбится в женщину, которая принесет ему состояние, но и скрывать от себя правду больше не было сил: он подарил свое сердце женщине-загадке.
Кларисса подняла на него глаза и, словно разгадав его мысли, нерешительно улыбнулась. Он с сожалением пожал плечами и принялся вновь наполнять бокалы гостей.
Кларисса молча гадала, что это означает. Похоже, он пытается выбросить из головы мысли... тревожные мысли... если судить по мрачному лицу. Ей захотелось подойти к нему, коснуться руки, спросить, в чем дело. Но нельзя же сделать это в комнате, полной гостей?!
У нее разболелась голова. Поскорее бы все ушли! Мало того что Джаспер так странно себя ведет, нужно срочно узнать, вернулся ли Фрэнсис. Конечно, вряд ли Люк пройдет по Халф-Мун-стрит как раз в тот момент, когда по ней пробегает Фрэнсис, но всякое бывает.
Наконец гости поднялись. Она приседала, пожимала руки, благодарила за приход, и все это спокойным голосом, с приклеенной к губам улыбкой. Джаспер вышел вместе с ними, и она немедленно выскользнула в коридор. Их голоса доносились из холла, поэтому она спустилась на кухню черным ходом.
Сладостное облегчение нахлынуло на нее при виде мирной сцены, представшей взору. Брат стоял на табурете у кухонного стола и старательно чистил картофель. Мистрис Ньюби хлопотала у плиты. Салли орудовала утюгом над горой белья. Юный Сэмми полировал серебро.
— Э... мистрис Ордуэй, я вам нужна? — разволновалась Салли при внезапном появлении хозяйки. — Нужно было позвонить.
— Нет, Салли, мне ничего не требуется. Я хотела поговорить с Фрэнком.
— Я могла бы послать его к вам. — Салли сменила утюг на другой, гревшийся на плите, и добавила: — К чему было трудиться самой?
— Ничего страшного. Мне полезно ходить побольше, — улыбнулась Кларисса и поманила брата, который немедленно спрыгнул с табурета и, сгорая от любопытства, подбежал к сестре.
— Выйдем на минуту, — велела она.
Кларисса вывела его в коридор между кухней и холлом и присела на корточки, так что их глаза оказались на одном уровне.
— Послушай, дорогой, ты не должен никогда покидать дом. А вдруг ты столкнулся бы с дядей Люком, когда меня не было рядом?
Фрэнк тихо охнул и отчаянно замотал головой:
— Я не... я больше никогда не выйду из дома, Рисса, обещаю!
— Уж постарайся.
Она медленно выпрямилась.
— Как же ты меня напугал!
— Сколько мы еще здесь пробудем? — спросил мальчик. — Этот человек меня не любит.
— Какой человек? Ты говоришь о графе? Вздор, милый, конечно, он тебя любит.
— Недавно Салли сказала мистрис Ньюби, что граф терпеть не может мальчишек.
— Думаю, он просто мало их знает, — возразила она. — Во всяком случае, не попадайся ему на глаза, и все будет лучше некуда.
— Мы еще долго здесь пробудем? — допытывался он.
— Пока не знаю. Наверное, несколько месяцев, пока не окажемся в безопасности.
Лицо Фрэнсиса омрачилось.
— Я хочу домой. Хочу увидеться с Сайласом и покататься на пони. Хочу снова ходить на занятия к викарию. Мне здесь плохо!
Его голос опасно срывался, и Кларисса приложила палец к губам.
— Знаю, любимый. Тебе трудно приходится, но ты очень храбрый и должен мне довериться. Нужно, чтобы дядя Люк нас не нашел.
Она поцеловала его и крепко прижала к груди.
Джаспер стоял в холле у приоткрытой двери. Он проводил визитеров и, вернувшись в гостиную, нигде не нашел Клариссы. Даже в гардеробной. Рассудив, что единственное место, куда она может скрыться, — кухня, как это ни странно, он снова спустился в холл и уже хотел толкнуть кухонную дверь, как услышал настойчивый шепот Клариссы. Тогда он инстинктивно отступил, не желая подслушивать, но тут же, решительно подавив угрызения совести, приоткрыл дверь чуть шире...
Почему, черт возьми, Кларисса обнимает этого тощего сорванца?
Он снова отступил и направился к лестнице. Неужели это очередной кусочек головоломки, которому следует найти нужное место, или просто проявление материнского инстинкта? Она спасла ребенка от улицы, и, возможно, боится, что, выйдя из дома, он может попасть в руки прежнего хозяина или его украдет какой-нибудь негодяй. Правда, чистенький и одетый не в новую, но крепкую одежду Фрэнк больше не походил на уличного мальчишку. Очевидно, что он домашний ребенок, и ни один головорез не станет рисковать, похищая мальчишку, за которого есть кому заступиться.
— Джаспер, я и не знала, что ты еще здесь. Думала, ты ушел с братьями и друзьями, — проговорила Кларисса.
Джаспер, почти успевший подняться наверх, обернулся:
— Я бы не ушел, не попрощавшись с тобой.
Он пристально оглядел ее. Она казалась совершенно спокойной.
— Что ты делала на кухне?
— Хотела убедиться, что Фрэнк вернулся, — улыбнувшись, пожала плечами Кларисса. — Возможно, это глупо с моей стороны, но иногда я боюсь, что этот жестокий негодяй-трубочист снова схватит его и утащит в свое логово.
Что ж, вполне объяснимо. Он и сам об этом думал. И все же не был полностью убежден. Однако вслух сказал только:
— Мне тебя не хватало прошлой ночью.
— И мне тебя, — призналась Кларисса и тоже стала подниматься. — Я все надеялась, что проснусь и найду тебя рядом, в постели.
Она стояла на ступеньку ниже, обольстительно улыбаясь. Глаза ее сияли, язычок нервно облизывал губы, и он отложил разгадки всех тайн на потом. Есть кое-что поинтереснее.
