Люк щедро намазал маслом кусок хлеба.
— Насколько я знаю, нет, — пожал плечами фермер, — но вроде все успокоилось. Кто-то что-то знает?
Он обвел стол вопросительным взглядом.
— Тамошняя экономка — приятельница моей миссус, — заявил другой сосед. — Насколько я знаю, девушка еще не объявилась. Говорят, ее друзья хотят обшарить местный пруд.
Люк кивнул. Где же она, черт возьми?! Если она не вернулась домой вместе с Фрэнсисом, значит, оба, очевидно, еще в Лондоне. Но где же их искать? А вдруг она написала Дэнфорту или доктору?
Он провел бессонную ночь в гостинице и уехал на рассвете. До Шипборна было совсем близко. Величественный особняк его умершего брата, окруженный красно-кирпичной оградой, стоял в конце главной улицы.
За железными воротами начиналась подъездная аллея, подступавшая прямо к длинному низкому дому с черепичной крышей. Газоны ухожены, на клумбах ни одного сорняка, кусты аккуратно подстрижены. Но повсюду царило странное уныние, словно дом совсем опустел. Хотя, конечно, этого быть не может! Здесь полно слуг.
Поколебавшись, Люк свернул к привратницкой и постучал в дверь хлыстом. Открывший привратник изумленно уставился на него:
— Мастер Астли! Мы никак вас не ожидали.
— А зачем вам меня ожидать? Открывайте ворота! Мне нужно попасть в дом.
Мужчина ушел к себе и вернулся с большим медным ключом. Открыл тяжелые ворота и отошел в сторону, давая Люку проехать.
Тот спешился у крыльца и постучал в дверь. На пороге возник лакей, воззрившийся на него сначала с удивлением, а потом с надеждой:
— Мастер Астли! Привезли новости о мистрис Клариссе?
Хорошо подготовившийся Люк изобразил потрясение:
— Какие новости? Разве ее здесь нет? И ее и брата?
Привратник покачал головой:
— Нет, сэр. Мистрис Кларисса исчезла несколько недель назад, мастера Фрэнсиса мы не видели с тех пор, как вы его увезли.
— Не может быть! Я сам их проводил, всего пару дней назад. Усадил в почтовый дилижанс. Они ехали сюда.
Лакей снова покачал головой:
— Они не приезжали, сэр. Вы зайдете?
— Если их здесь нет, не вижу смысла, — нахмурился Люк. — Пойду узнаю, может, мастер Дэнфорт что-то знает. Все это очень тревожно.
Он повернул лошадь, добрался до деревни и остановился у дома адвоката, где тот также принимал посетителей. Солидное здание на окраине деревни было окружено ухоженным садом. Утро выдалось ненастным, и в окнах сиял приветливый свет.
Люк подъехал к крыльцу, спешился, привязал коня к специально врытому столбу и взялся за молоток.
Открывшая дверь пухлая розовощекая служанка почтительно присела:
— Доброе утро, сэр. Вы по делу?
— Именно.
— Как доложить, сэр?
— Мастер Астли. Передайте, что дело неотложное.
Люк прошел в небольшой холл.
— У него посетитель, сэр. Подождете в гостиной?
— Нет. Останусь здесь. Немедленно идите и передайте, что я здесь по крайне важному вопросу, — раздраженно бросил Люк, похлопывая хлыстом по сапогу, чтобы подчеркнуть необходимость спешки.
Девушка бросилась к двери и постучала. Получив разрешение войти, она просунула голову в образовавшуюся щель:
— Прошу прощения, мастер Дэнфорт, за то, что потревожила, но к вам джентльмен... говорит, что очень срочно... некий мастер Астли.
Дэнфорт немедленно вышел в холл. Лицо его было взволнованным.
— Мастер Астли! Что-то случилось?
— Совершенно верно, сэр, — проговорил Люк со встревоженным видом. — Не знаю, что вам сказать. Я надеялся, что у вас есть новости о Клариссе и ее брате. Они уехали почтовым дилижансом два дня назад. Фрэнсис скучал по дому, и я подумал, ему будет неплохо провести неделю с сестрой. — Он огляделся, словно ожидал, что они материализуются прямо из стены. — Но в особняке их нет. Может, они здесь?
Адвокат уныло покачал головой:
— В том-то и дело, что нет, сэр. Я предполагал, что они по-прежнему с вами или в Бате, с наставником. Я сам удивлялся, что Кларисса не пишет — на нее это не похоже, — но предполагал, что ее лондонская жизнь так заполнена развлечениями, что она, как вся нынешняя молодежь, позабыла старых друзей. Доктор Олсоп тоже очень обеспокоен.
Люк принял подобающий случаю скорбный вид, хотя мысли его лихорадочно метались. Он надеялся, что адвокат сообщит ему хоть какие-то новости о местонахождении Клариссы, но тот, очевидно, тоже был в неведении. Значит, он снова остался на бобах.
— Наемный экипаж, вы сказали? — Дэнфорт, меривший шагами холл, задумчиво потер подбородок. — Тогда его будет легко найти. Она наверняка отправились в Севеноукс по лондонской дороге, и лошадей меняли в орпингтонской «Розе и короне». Как вы приехали? Верхом или в экипаже?
— Верхом.
Люк не хотел, чтобы энергичный джентльмен что-то предпринимал сам, и потому торопливо проговорил:
— Я сейчас же вернусь назад и буду справляться во всех гостиницах вдоль лондонской дороги. И обязательно сообщу, когда что-нибудь узнаю.
— Пожалуйста, дорогой мой. Пожалуйста. Меня и Ослопа будет снедать лихорадка беспокойства, пока их не найдут. Вся деревня с ума сходит с тех пор, как Кларисса уехала, не сказав никому ни слова.
Адвокат проводил его и подождал, пока он усядется на коня.
— С Богом, сэр. С Богом!
Люк помахал на прощание рукой и пришпорил коня. Отъехав на почтительное расстояние, он сбавил скорость. Нечего мчаться во весь опор, ведь он не собирается справляться о несуществующем экипаже в гостиницах вдоль лондонской дороги. Но где они все-таки? Где искать дальше?
Леди Мондрейн была счастлива принять лорда Блэкуотера и мистрис Ордуэй. Она, как и все остальные, сгорала от любопытства поскорее узнать, кто эта молодая, красивая, элегантная женщина, сидевшая в ложе графа. И когда ее источники доложили, что упомянутая леди живет в доме графа на Халф-Мун-стрит, она пришла к очевидному выводу: Джаспер завел новую любовницу!
— Как мило с вашей стороны навестить меня вместе с мистрис Ордуэй, милорд! — воскликнула она, улыбаясь Клариссе и поднося к глазам лорнет. — У вас изумительное платье, мистрис Ордуэй! Сразу видна работа Ортанс!
Кларисса, считавшая подобные фамильярные замечания и намеренный осмотр верхом вульгарности, скрыла удивление за сдержанным реверансом и холодной улыбкой.
— Вы правы, леди Мондрейн. Не знала, что ее модели так легко узнать. Думаю, на будущее необходимо поискать модистку, чьи модели более оригинальны.
Джаспер скрыл нерешительную усмешку при виде высоко вскинутых бровей ее светлости. Мэг Мондрейн гордилась тем, что всегда высказывает свое мнение и плевать хочет на то, кого при этом оскорбит. Старшая дочь герцога, она считала себя выше обычных предрассудков и ограничений простых смертных. Но ее надменность компенсировалась редкостным чувством юмора, направленного как на других, так и на себя.
