Но Себастьян казался абсолютно безмятежным, словно не услышал ничего удивительного.
— Итак, Кларисса, как ты желаешь поступить со своим родственником? — осведомился Джаспер, не отнимая шпаги.
— Он отправил Фрэнсиса на детскую ферму и ждал, пока тот умрет от болезни или голода, — медленно выговорила она. — Если бы это случилось, Люк унаследовал бы все.
— В таком случае нужно сделать так, чтобы он ни при каких обстоятельствах не унаследовал ничего. Как ты считаешь, Себастьян?
— Полностью согласен, — подтвердил тот, выступая вперед и прижимая кончик шпаги к животу Люка.
Тот сдавленно вскрикнул.
Кларисса зажмурилась. Она не могла позволить им убить его, и все же какой-то первобытный инстинкт кричал в ней, требуя жажды мести за то, что Люк сделал с Фрэнсисом и собирался сделать с ней.
— Мне кажется, он не заслуживает быстрой казни, — объявила она. — Сам он намеревался уморить меня и Фрэнсиса за несколько месяцев, а то и лет.
— Совершенно верно, — согласился Джаспер. — А теперь, дорогая, предлагаю тебе спуститься вниз и предоставить действовать мне и Себастьяну. Можешь быть уверена: мы осуществим библейское отмщение в мельчайших деталях.
Люк застонал и снова закрыл глаза. Кларисса задумчиво взглянула на Джаспера, гадая, способен ли тот на подобное насилие. Но когда он снова приказал ей уйти, немедленно повиновалась. Вышла из дома и глубоко вдохнула холодный воздух...
Джаспер подождал, пока хлопнет входная дверь, после чего склонился над своей жертвой:
— Слушай меня очень внимательно. Мой брат проводит тебя до побережья и посадит на корабль, отплывающий в очень далекие страны. В места, такие же варварские, как ты сам. Там ты будешь как дома. И если я когда-либо еще раз увижу тебя в пределах этой страны, мой гнев будет безграничен. Я достаточно ясно выражаюсь?
Кончик шпаги лениво скользнул по горлу Люка, оставив тонкую кровавую линию.
— Ты меня понял? — повторил Джаспер.
Люк очень осторожно наклонил голову.
Джаспер сунул шпагу в ножны.
— Прекрасно! — И повернулся к брату: — Себ, посторожи его, пока я не пришлю экипаж вместе с Планкеттом. Он сможет удержать эту вошь одной рукой, так что вместе вы без труда доставите его в Дувр.
Себастьян с ухмылкой кивнул. Кучер Джаспера был признанным боксером-профессионалом, вполне способным справиться с таким дохляком, как Люк Астли.
— Не беспокойся, Джаспер! К завтрашнему утру мы уже отправим нашего друга в далекие края.
— Постарайся найти судно, отплывающее в Юго-Восточную Азию. Тамошние страны достаточно велики и не выпустят его из своих объятий.
Джаспер, прощаясь, махнул рукой и вышел. Кларисса стояла около экипажа, гладя лошадей. Том, как всегда, флегматично ждал хозяина.
Услышав шаги Джаспера, Кларисса прижалась щекой к шелковистой шее животного.
— Он мертв?
— Он жив, но скоро от всей души пожалеет об этом.
Джаспер откинул волосы с ее лба и пальцем разгладил глубокую морщинку между бровями.
— Прости меня, любимая, но убить его без всякого видимого повода — это значительно усложнило бы мою жизнь. Я также подумал, что позже, немного успокоившись, ты могла бы пожалеть о столь решительных мерах...
Кларисса улыбнулась:
— Я уже жалею. Но пока он жив, Фрэнсис остается под его попечительством — до тех пор пока мне не исполнится двадцать один год. Значит, его жизни по-прежнему угрожает опасность.
— Не волнуйся. В самом скором времени твой дядя окажется очень далеко отсюда, а Фрэнсис останется с нами.
— О...
Кларисса вспомнила, как много лгала, и, возможно, подумалось ей, Джаспер решил просто успокоить ее.
— Вы солгали, милорд. Даже мне подобная ложь не пришла бы в голову.
— Вот в этом я очень сомневаюсь, — сухо улыбнулся он. — К тому же эта ложь скоро превратится в чистую правду.
Он бесцеремонно подхватил ее и почти забросил в коляску, а сам прыгнул следом.
— Не понимаю...
Лошади с такой силой рванули вперед, что она схватилась за борт коляски.
— Джаспер, если она перевернется, мы все сломаем шеи.
— Как можно не верить в мои способности! — улыбнулся он. — И хорошо, что на этот раз именно ты чего-то не понимаешь! С самой нашей первой встречи я существовал в состоянии постоянного недоумения. Однако теперь появилась возможность все это исправить. Для начала я получу специальное разрешение на брак и найду двух свидетелей, и тогда ложь станет правдой.
— Я думала, церемония пройдет в католической церкви. Должен же ты выполнить условия своего дяди!
— О, это можно сделать позже. Ради блага семьи. Но пока что мне необходимо сделать наш союз законным, поскольку это, похоже, единственный способ тебя удержать. — Он искоса посмотрел на нее, и в этом взгляде не было ни капли веселья. — Я хочу попросить у тебя прощения за свою резкость, за слова, о которых я сожалел с той самой минуты, как их произнес. Но почему, Кларисса? Почему ты не могла довериться мне?
Кларисса опустила глаза в поисках слов.
— Не знаю... дело не в доверии. Просто на карту было поставлено столько, что я не могла ни на кого положиться... кроме себя. Я привыкла справляться одна. Забота о Фрэнсисе — мой долг, и я знала, как тебе было важно выполнить условия завещания дяди. Знала, как ты благороден. И боялась: если ты узнаешь, что я не шлюха, то решишь, будто обманываешь дядю, вступив в брак с той, которая этой шлюхой только притворяется.
Она тихо рассмеялась.
— Моя мать была дочерью графа, а отец — богатым сквайром, мировым судьей. И сама я пришла к тебе девственницей. Как я могу удовлетворять критериям твоего дяди?
— Никак. И я знал, что ты невинна, с первой нашей совместной ночи. Ты действительно воображала, глупое создание, что можешь скрыть от меня свою девственность? — укоризненно покачал головой Джаспер.
— Знал? — ахнула она. — С самого начала?
— С той самой ночи, — подтвердил Джаспер.
— Правда? — Она нервно сплела пальцы. — Я не слишком опытна в подобных вещах.
— Совершенно верно, — сухо подтвердил он. — И все же, думаю, ты могла бы немного больше мне доверять.
— Да. За что и прошу прощения, — согласилась она. — Но скажи ты с самого начала о своих подозрениях, лжи было бы меньше.
— Думаю, нам нужно простить друг друга, — улыбнулся он, — и я охотно тебя прощаю.
— И я тебя.
Он резко натянул поводья, повернулся и приник к ее губам, нежно целуя пораненный, распухший рот, перемежая поцелуи шепотом:
— Я люблю тебя, Кларисса. И всегда буду любить.
