Я тереблю пальцами салфетку, что лежит на моих коленях, потому что ладони от нервозности стали влажными, и перевожу взгляд на Йена. Он смотрит на меня как на таракана, вальяжно откинувшись на спинку стула, с интересом ожидая моей реакции на подобное заявление.
– Это чудесная идея, мама, – раздаётся сухой голос Бенджамина, – Теа давно пора вливаться в семейные дела.
А мне так и хочется заявить, что я здесь для декора, но остаётся лишь сглотнуть слюну и кивнуть, потому что на иное сейчас я вряд ли способна. Больше всего мне не нравилось, что Бенджамин вовсе не разделяет то ощущение, которое сопровождает меня с первого дня в этом особняке, – что я здесь ненадолго. Он ведёт себя так, словно рассчитывает, будто я задержусь в статусе его жены куда дольше чем на пять лет. Эта уверенность, о которой он не говорит, но которая сквозит в его поступках, пугает до чёртиков.
Милая старушка Аннабель, с внешностью божьего одуванчика, но пастью акулы, меня зачем-то подставила. Мне даже не хотелось думать, когда я найду время между учёбой и помощью папе на то, чтобы устроить званый ужин, который состоится аккурат через пять недель. Самое странное, что Йен вовсе не противился творящемуся вокруг него балагану, хотя в моей картине мира он вовсе не был похож на парня, который любит подобного рода мероприятия. В свою честь.
Всё моё поведение в начале ужина было рассчитано на то, чтобы у Йена больше не возникало желания подходить ко мне ближе чем на пару метров. Но вместо ликования на языке разлилась горечь с неприятным привкусом поражения. Потому радоваться его неприязни у меня никак не получалось. Да, он смотрел на меня с ещё большим отвращением, чем раньше. Но лучше мне от этого не стало.
Глава 8
Зато в глазах его отца разгорелось чувство, которого я опасалась больше всего, – предвкушение. Ему было шестьдесят восемь лет, и я искренне считала, что секс не на первых местах в его приоритетах. Но то, как он смотрел на меня весь вечер, буквально кричало об обратном.
Стоило подняться из-за стола, как холодные сухие пальцы Бенджамина Сандерса обхватили мою руку чуть выше локтя, преграждая мне путь к побегу. Я замерла, напряжённо уставившись в маслянистые глаза мужа и отчётливо ощущая взгляд Йена, направленный в нашу сторону. А затем его удаляющиеся тяжёлые шаги.
– Ты порадовала меня сегодня, Теа. Может не так уж ты и безнадёжна, как кажется. Видишь, если вести себя со мной должным образом, ты получишь гораздо больше, чем имеешь.
Я опускаю ресницы в показной покорности, которой не испытываю. Даже представлять не хочу, о чем думают члены его семьи, наблюдающие за нами. В его мире так естественно, когда всё вокруг продаётся и всё покупается. И возможно, даже его близкие полагают, что я могла, очаровавшись его счетом в банке, очароваться и им самим. Но я видела между нами лишь пропасть в несколько поколений. И больше ни-че-го.
Собираю всю имеющуюся у меня волю в кулак и медленно поднимаю ресницы. Смотрю на него открытым, предельно наивным взглядом, подавляя в себе внутреннее сопротивление. Затем облизываю нижнюю губу, немного выпячивая её вперёд, и провожу кончиками пальцев по его плечу, смахивая невидимые пылинки. Лишь догадываясь, насколько опасную игру затеяла.
– Я стараюсь быть хорошей девочкой, – тут же опускаю ресницы, не в силах терпеть похоть, разгорающуюся в его взгляде от моих слов.
– Поднимайся наверх, – доносится до меня его шёпот – я слишком далеко зашла. Едва ли не зажмуриваюсь от досады и давящего на грудь свинцовой тяжестью жуткого предчувствия.
У меня затряслись поджилки от мысли, что мою спальню от его разделяет лишь тонкая стена и дверь, которую можно без труда вышибить. До меня наконец дошло, что перегнула палку. Теперь мой муж хочет взять то, что я так неумело ему предложила этим вечером. Идти в сторону моей комнаты вовсе не хотелось, и я выбралась на веранду глотнуть свежего воздуха. Казалось, что ещё чуть-чуть, и меня задушит паническая атака.
Я так стремилась к тому, чтобы Йен держался от меня подальше, что совсем не рассчитала свои силы. Переступила порог и прилипла мокрой от прошибшего меня пота спиной к шершавой стене, прикрыв глаза. Хотелось отмотать этот ужин на начало и вести себя с мужем как обычно. Так, словно я гостья в его доме.
Прохладный воздух немного затушил страх. Я нервно перебирала причины, которые всегда становились отговоркой от близости с Бенджамином. Их было такое огромное количество, что казалось, даже произносить их вслух – нелепо. Ведь каждая из них очевидна. И о каждой из них он знал.
Раздался скрип, и я, вздрогнув, открыла глаза. В темноте опустившегося на пригород вечера я не заметила, что вовсе не одна решила подышать воздухом. Йен стоял в тени, прислонившись к металлической ограде, и молча смотрел на меня. Из сада доносился стрёкот сверчков, ветер ерошил его светлые волосы, бросая пряди на лоб. И в этот момент мне хотелось быть кем угодно, но только не его мачехой.
– Что же ты не спешишь греть мужу постель? – разрушает он уютную тишину колючим вопросом, заданным каким-то уставшим голосом.
Глава 9
Я перевожу взгляд на сад, прикусывая до боли нижнюю губу. Только бы не сболтнуть лишнего. Не признаться в том, что я всей душой ненавижу этот дом и постель, о которой он говорит. Мне хочется сбежать от его вопроса, и одновременно тело тяжелеет от терзаюшего меня желания остаться ещё на чуть-чуть, здесь, с ним. Пусть даже мы друг другу никто. Пусть он плохо ко мне относится и ещё хуже обо мне думает. Но находиться с ним рядом – словно поддаваться самому сладкому искушению, которое только мог сотворить для меня дьявол.
И вместе с тем я чувствовала разъедающую меня тоску. Она приносила боль и разочарование от осознания того, что я не могу быть с таким, как Йен.
– Давно тебя интересует сексуальная жизнь твоего отца? – спрашиваю едко, задирая подбородок вверх.
Щелчок зажигалки, и его лицо на мгновение освещает дрожащий огонёк, отразившись в голубых глазах странным отблеском. Мне казалось, спортсмен его уровня не должен иметь иных привычек, помимо бега по утрам. Но что я, в сущности, о нём знала? Только сплетни из светской хроники и статьи, публикуемые в спортивных журналах. Победы в хоккее и женщины чередовались в его жизни с завидной регулярностью.
В моей же жизни критически не хватало свободы выбора. И я до чёртиков завидовала девушкам, которых ничто не останавливало от того, чтобы поддаться его чарам. Хотя бы на одну ночь. Пусть к утру сказка закончится, а принц превратится в козла, выпроваживающего принцессу из апартаментов. И всё же я чётко осознавала, что могла бы приглушить голос разума и отдать частичку сердца ради одной ночи с ним. Без любви и всякой надежды на взаимность. Пожертвовав своим достоинством и честью. Ведь он иного не предложит. И я бы так и поступила… не будь замужем за его отцом.
