Они обе сердито скрестили руки на груди и сверлили Котэссу пристальными взглядами, преисполненными совершенно искренней ненависти ко всему, что она может собою являть. Поразительно, как столько эмоций могло содержаться в этих девушках, но факт оставался фактом; они, преисполненные искреннего негодования, пытались испепелить её уже с порога.
Рейна и Сорма, как запоздало вспомнила Котэсса, были без памяти влюблены в Сагрона. Тот факт, что они обе не попали к нему на бакалаврскую, их разочаровал до того сильно, что обе девушки кричали о неразделённой любви и собирались прыгать из окна, но, в силу того, что маги такого уровня уже обладали умением левитации, к их заявлениям никто не отнёсся серьёзно.
Доцент Дэрри — тем более, потому что истерика была устроена на первом этаже, где, к тому же, красовались решётки на окнах. Рейна, худая и довольно хрупкая, могла бы между ними и пролезть, а вот у пухленькой Сормы вряд ли был шанс.
— Ты! — в один голос возмущённо возопили они, тыкая в Котэссу пальцем. — Как ты только посмела!
— Я? — переспросила Котэсса, удивившись тому, как неожиданно слабо прозвучал её голос. — А что я, простите, сделала не так?
Она, к слову, отлично знала ответ на свой вопрос, но надеялась на то, что её притворство поможет избавиться от чужого назойливого внимания и подарит фору в несколько дней длиною, чтобы она могла заставить Сагрона не трепать языком направо и налево, а профессора Куоки — не давать советы. Пусть бы Дэрри сам разгребал все те проблемы, которые у неё появились из-за его вмешательства.
Но, к её огромному сожалению, девушки совершенно не рассчитывали на паузу. Они с такой грустью, ещё и так синхронно вздохнули, что она поняла: никакой пощады не будет. Придётся всё выслушать от первого и до последнего слова.
— Ты посмела влюбить в себя Сагрона! — возопила Сорма. — Как ты вообще могла?!
— Если ты знала, что мы от него без ума?! — дополнила Рейна.
Вообще-то Котэссе следовало сказать, что она этого не делала, но она отчего-то промолчала и не оборвала соседок.
— И, между прочим, мы первые его увидели! — Сорма сотрясла воздух пухленьким кулачком.
— И первые в него влюбились!
— Мы всегда всё делаем вместе. И никто прежде не позволял себе столь нагло их прерывать!
— Как жаль, что эта синхронность не соблюдается у вас в те дни, когда надо убирать в комнате, — не удержалась Котэсса, стягивая предмет дамского белья, висевший на уголке стула — постиранный колдовством, но всё ещё не выглаженный. — И сразу видно, у кого из нас серьёзные проблемы с бытовой магией.
— Как ты смеешь с нами так обращаться! — на сей раз основную партию завела Рейна. — Ты разбила нам сердце! Мы — мы! — имели на него полное право… Нас больше!
— И как бы, интересно, вы его делили? — уточнила Котэсса, забыв о том, что собиралась сказать, будто бы не имеет к Сагрону совершенно никакого отношения. А ещё она намеревалась сообщить ему, чтобы прекратил распускать эти досужие слухи, а сейчас сама внезапно вдохновилась его ложью.
Представлять себя рядом с Сагроном было не так уж и отвратительно, как девушке сначала казалось.
— Или, может быть, мне было бы предложено выйти, когда вы привели бы его в эти хоромы? — продолжила она, мысленно приказывая себе умолкнуть.
Но серые стены, грязный пол и тот бардак, что творился на половине соседок, заставлял её говорить дальше. Летом, пока Сорма и Рейна являлись в комнату короткими набегами, Котэсса была уверена в том, что ей повезло с соседками, но с каждым днём она всё больше разубеждалась в этом.
Сейчас они две, пыхтя, словно разъярённые драконицы, смотрели исподлобья на Котэссу. Сорма даже порывалась плести коварное заклинание, но не решилась, потому что магически Тэсса была в разы сильнее их двоих вместе взятых.
— Уберите здесь немедленно, — вздохнула Котэсса. — И, пожалуйста, больше не заставляйте меня возвращаться к столь бесполезному и бесплотному разговору. И не рассказывайте о том, что Сагрон — ваша судьба. Он сам об этом не знает.
— Много-то тебе известно! Небось, сама просто по нему слюни пускаешь! — фыркнула Рейна.
"Молчи, Котэсса!" — мысленно потребовала он себя, посмотрела в лицо соседке, пыхтящей от возмущения, и протянула:
— Ну, если вы верно слышали слова профессора Куоки, то мои предпочтения никаким образом к вашим претензиям отношения не имеют. Не так ли?
Глава 16
— Прокляну! — рявкнул Сагрон на пятикурсника, нагло кривлявшегося с него, ещё и глупо повернувшегося спиной к двери. Подобную беспечность он в свои юные годы не позволял, а над преподавателями издевался только в те моменты, когда никого из них не было рядом. — Или отправлю к Литории!
Студент вытянулся и посмотрел на Сагрона испуганным, даже не так — преисполненным ужасом взглядом.
— Простите, господин доцент. Этого больше не повторится, господин доцент!
Сагрон закатил глаза, уже предвкушая беседу с Котэссой. Какая-то, простите, паскуда распускала по университету наглые слухи, и не стоит даже надеяться на то, что Тэсси о них не догадывалась. Наверняка до неё они дошли в первую очередь — это не тот случай, когда девушку оставят в покое, а станут морочить голову только безнадёжно влюблённому преподавателю.
Беда была в том, что безнадёжно проклятый преподаватель действительно начинал чувствовать себя влюблённым.
Энниз, что ли, где-то проболталась? От неё, конечно, можно ожидать чего угодно, но какой в этом смысл? Пыталась отомстить, поставить его на место за всё хорошее? Так он ничего ведь ей и не сделал, да, не сложились у них отношения, но когда это кого волновало? А Сагрону казалось, что она швыряла в него полные негодования взгляды до такой степени часто, будто бы он обещал на ней едва ли не жениться, а потом сбежал из-под венца.
— Записывайте новую тему, — смилостивился Сагрон. — Влияние фоновых звуко-магических структур на основоположные функции заклинания.
Заскрипели перья и ручки. Он опёрся о край стола, наблюдая за студентами, и с некоторым недовольством отметил, что писали на самом деле далеко не все. Кто-то перешёптывался, косясь на него, словно в один миг Сагрон из грозного преподавателя превратился в обыкновенный объект для сплетней.
Это раздражало.
Он щёлкнул пальцами, и огненный шар взмыл в воздух, сорвавшись с его пальцев.
— Это прыгнет на того, кто посмеет сказать ещё хотя бы слово, — строго предупредил он. — Записываем новую тему.
Шепот не прекратился. Сагрон закатил глаза и прошёлся по аудитории — огненный шарик катился следом за ним, обжигая некоторых студентов, но, к сожалению, пресечь трёп сплетников не удавалось.
Ну что за напасть?
Дверь тихонечко приоткрылась, и в проёме, вместо ожидаемого опоздавшего студента, показался преподаватель Ролан. Он прошёл в аудиторию боком, косясь на пятый курс, которого, кажется, боялся до дрожи в руках и ногах, и коротко кивнул Сагрону.
