Стараясь выводить на холсте правильные, на мой взгляд, линии, способные передать внешность принцессы, я ласкал ее взглядом и понимал, что мне нравится то, что я вижу: ее внешность не ослепляет, но очень приятна. К ней можно привыкнуть — в хорошем смысле слова — и впасть в зависимость. Незаметно для тебя такая женщина войдет в твою жизнь мягко, искусно. И ты будешь рядом — только ее, только с ней, будто незримый рыцарь или раб.
Поговаривают, ее высочество недолюбливает своего отца. Я видел его пару раз и понял, что тот обладает таким же талантом покорять, но так, что ты сам рад тому, что случилось, и готов влипать в паутину все глубже. Как бы принцесса ни относилась к своему родителю, в ней много от него. Роковые женщины не те, которые ослепляют, а те, что подобны наркотическим веществам и вызывают привыкание.
Чем больше смотрел на нее, тем больше линий появлялось на холсте и тем яснее я осознавал, какую женщину повстречал на своем пути и сколь редкостны такие, как она. Даже не задумываясь о чувствах, я хотел быть с принцессой, хотел обладать ею и назвать своей. И это пугало.
А ее высочество посматривала на меня и краснела под моим взглядом, становясь еще более миленькой. Она казалась мне похожей на мираж в пустыне, заманивающий путника увязнуть в зыбучих песках и радоваться при этом своей участи.
Не знаю, люблю ли я ее, но точно хочу!
Время текло, мой «шедевр» обрастал деталями. И чем дольше я смотрел на Гвендолин, тем больше подмечал малейшие детали ее внешности. Например, темную розу с черными прожилками в ее руке, прекрасно оттенявшую бледную кожу…
Моя рука замерла над мольбертом, я внимательнее всмотрелся в лицо принцессы. Раньше оно было живым, теперь неестественным. Вскочив и опрокинув мольберт, бросился к ее высочеству. Вырвав из рук отравленную розу, отбросил в сторону.
Стоило яду потерять власть над девушкой, как она начала оседать на землю. Гости взволнованно загомонили, не понимая причины моего поступка.
— Врача! — крикнул я, поддерживая ее высочество.
— Как-то мне нехорошо, — прошептала она. — Голова странная.
Может говорить, значит, я успел вовремя. Покосившись, заметил, как хмурится принц Фредерик, рассматривая опасную розу. Я и сам не в восторге от случившегося, но единственная ли причина — беспокойство о здоровье подруги — заставляет мужчину интересоваться происшествием?
На фоне суматохи и паники, едва убедившись, что ее высочество в порядке и в надежных руках, я вернулся к своему «шедевру», на который жутко было взглянуть, и опрокинул на него столик с красками и кувшином с водой. По холсту расползалось разноцветное пятно. Теперь не страшно, если кто-то увидит «портрет».
Распрямившись и подняв мольберт, встретился взглядом с Ардейлом, внимательно за мной наблюдавшим с неприятной ухмылкой. Если он рассчитывал смутить меня, то у него ничего не вышло: такой кривоногий урод, как я, мог споткнуться обо что угодно.
Но что самое интересное в этой истории, так это факт, что на принцессу Гвендолин Велентайн кто-то явно покушается. Не может быть столько «неожиданных» совпадений и несчастных случаев. Шею сверну затейнику, когда найду его.
* * *
Гвендолин Велентайн,
наследница Ридарского королевства
Лекарь ушел, а я, все еще притихшая, сидела на кровати и пялилась в пространство. На столике рядом стояла чашка горячего тонизирующего напитка.
— Гвени, — прошептала Сара, выдворив из комнаты всех остальных фрейлин. — С тобой что-то не так? У тебя магический ожог?
— Нет, — покачала головой.
— Знаешь, Фредерик поделился со мной своими подозрениями. Ему эти случайности кажутся странными. Может, поручить тайной службе расследование?
— Хорошо, — кивнула.
— Гвени, почему ты такая странная? Тебе чего-нибудь хочется?
Я посмотрела на Сару и сказала:
— Замуж.
— А?
— Он так на меня смотрел все время, пока рисовал!
Не могу забыть его взгляд. Словно мираж стоит перед глазами и влечет меня к этому мужчине. Я уже готова забыть гордость и стыд, пасть жертвой его непонятного очарования.
— Ох, Гвени. Министры убьют тебя.
— Я редко их о чем-то прошу. Отчет лекаря о здоровье принца, плюс мой каприз, и все будет решено. Не могу его упустить. Понимаешь?
— Нет. — Подруга грустно покачала головой. — Ты словно одержимая. Я ничего не имею против принца Кордейла, но, прошу тебя, подумай еще раз. Ты будущая королева, тебе предоставлена неслыханная роскошь для особ твоего положения — выбор. Не торопись…
Встала, прошлась по спальне. Подойдя к окну, раскрыла створки и впустила в спальню свежий воздух. Прикрыв глаза, позволила ласковому ветерку овевать мое лицо. Но перед внутренним взором все равно стоял Кордейл. Не его неприятная внешность, а глаза. Сегодня, когда я с ними встречалась взглядом, мне казалось, они затягивают меня в омут, внутри них были любовь и страсть, полная жажды обладания. Это одновременно пугало и воспламеняло внутри ответное чувство.
Хорошо, подожду. Присмотрюсь и проверю окончательно свои чувства, чтобы никто не смог сказать, что я делаю необдуманный выбор. И чем бы он для меня ни обернулся в будущем, я буду нести бремя ответственности за него.
Тряхнув головой, взглянула на фрейлину.
— Я последую твоему совету. И еще. Удали из свиты Элизабет Дарн.
Именно она бросила мне вызов, когда не села позировать принцу Кордейлу, как было задумано. И как только посмела?
— Ее отец влиятельный чиновник, — заметила Сара, бросив на меня обеспокоенный взгляд.
— Эта особа думает, что может нарушить мой приказ и поставить меня в неловкое положение, создать невыгодные условия? Значит, имеет основание под своей уверенностью, и ей его мог дать только отец. Что ж, найдем способ заменить и его, — отчеканила я тихо, но жестко.
Государством нужно править огнем и мечом, иначе от них же и умрешь.
Глава 12
Риан Бессердечный, сын короля Кордейла
«Женщины ценят интеллигентность и ум, а еще — чувство юмора. Настоящий рыцарь должен быть образованным и остроумным!»
С воспитанием у меня проблем не было. Отец прекрасно дрессировал своих сыновей с самого детства. Чувство юмора тоже имелось. Вот только сейчас мне было не смешно. Дошутился уже!
Вчера, снова спасая принцессу от очередной «случайности», которые, по моему мнению, вовсе не случайны, я ужасно за нее перепугался. И все встало на свои места. Что бы дальше ни случилось, жизнь я хочу прожить с этой женщиной. Влюбился в нее, а сам обманываю. И когда уловка вскроется, что рано или поздно непременно случится, будет весело. Мне в первую очередь.
— Ваше высочество… — послышался тихий голос принцессы.
