Иногда пьеса может показаться вам крайне неприятной. В подобные моменты, возможно, вы даже попытаетесь додумывать реплики за актеров. Вы увлекаетесь настолько, что не можете удержаться от недовольных возгласов, от попыток прийти на помощь кому-то из артистов. В других случаях история, напротив, окажется столь вдохновляющей, что вы почувствуете, как в вашей душе воцаряются мир и гармония. В подобной ситуации вы можете открыть в сценических персонажах нечто, что всю жизнь мечтали обрести в собственной жизни. Или вы вспомните о прошедшей любви, и ваши мысли тихонько уплывут в область воспоминаний. А может быть, вы вдохновитесь настолько, что тут же начнете думать, как пригласить на свидание того, с кем вы мечтаете встречаться уже целых пять лет.
Медитация похожа на театр. Картины и голоса, которые всплывают в вашем сознании, — это на самом деле не вы, точно так же как вы не имеете отношения к сюжету пьесы или фильма. Вы должны лишь наблюдать за игрой актеров и следить за развитием сюжета. Именно его вам следует познавать. Ваша собственная история, то есть ваша собственная жизнь, безусловно, требует вашего руководства и определенных действий, однако во время медитации, исследуя свой разум, вам лучше всего занимать место в зрительном зале и наблюдать за ходом событий. Развивая в себе способность к пассивному наблюдению, вы сможете овладеть ясностью и уверенностью, которые помогут принимать решения, осуществлять перемены и в конечном итоге сделать вашу жизнь более наполненной. Вспомните про голубое небо, которое всегда с вами. Осознание не нужно создавать, оно существует внутри вас. Мы должны лишь помнить и не забывать о нем.
Воображаемые возлюбленные
Будучи монахом-послушником, я проходил подготовку в нескольких монастырях, обычно закрытых для посетителей, однако периодически приглашавших к себе мирскую публику на недельные медитативные тренинги. Мужчин селили с мужчинами-монахами, женщин — с монахинями. Каждый день группа собиралась для занятий медитацией. Обучение проходило в тишине, чтобы свести к минимуму отвлекающие факторы. Для некоторых это оказывалось полезным опытом, другие воспринимали недельное молчание как самую настоящую пытку. В полдень ученики встречались с опытными монахами, которые оценивали их успехи в медитации. Общаясь с участниками подобных семинаров в течение многих лет, монахи научились распознавать в их поведении некую устойчивую особенность. Когда мужская и женская части группы встречались, их взгляды начинали рассеянно бродить по лицам друг друга, иногда встречая ответный взгляд. Обычно это происходило в первые дни занятий. В тот момент пара еще не понимала всей значимости этого мгновенного обмена взглядами. Мужчина отправлялся в свою комнату и начинал медитировать. Через несколько минут он уже отдавался мыслям об этой женщине, по ходу дела беседуя с самим собой: «Она точно посмотрела на меня. Должно быть, я ей понравился. Это здорово, она интересуется медитацией, значит, у нас много общего. Отлично, как только нам будет позволено разговаривать, я приглашу ее куда-нибудь». С этого момента он уже не мог дождаться следующей встречи.
Тем временем в женской половине дама размышляла: «Интересно, он меня заметил? Я ему понравилась? Было бы неплохо завести отношения с человеком, который достаточно разумен, чтобы работать над собой». С момента обмена взглядами не прошло и десяти минут, а во внутреннем монологе уже звучит слово «отношения»! Эти случаи повторялись раз за разом: какая-нибудь пара обменивалась взглядами, после чего весь остаток семинара посвящали интерпретации этих взглядов. Со многими из нас подобное случалось, не так ли? Не будет преувеличением сказать, что к концу недели такие пары забредали в своих фантазиях очень далеко, успевая пожениться, обустроить семейный быт, завести детей и начать раздумывать над тем, где поселиться после выхода на пенсию. Кое-кто успевал даже развестись! Хотя эти истории участники сочиняли сами, они считали необходимым привнести в них боль и страдания. При этом никто из них не имел возможности переброситься друг с другом даже парой слов. На таких примерах ясно видно, как легко мы способны попасться в ловушку драм и трагедий, надежд и страхов, порожденных нашим собственным сознанием.
Отчасти легкость, с которой люди предаются подобным мечтанием, связана с тем, что мы привыкли быть постоянно чем-то занятыми, чем-то увлеченными. После этого сидеть и исследовать собственный разум может показаться скучноватым занятием, особенно если вас при этом одолевают отнюдь не набожные мысли. Чтобы избавиться от скуки, разнообразия ради мы и выдумываем такие истории. Но приходилось ли вам хоть раз оставаться с собственной скукой наедине достаточно долго, чтобы попытаться исследовать ее природу? Может, это мысль или чувство, желание находиться в другом месте и заниматься другим делом? Если так, почему к этой мысли или эмоции вы должны относиться иначе, чем к любой другой, обнаруженной вами в собственном сознании? Как известно, никакая мысль не требует обязательной реакции на нее и немедленного действия в соответствии с ней. Если бы мы всегда поступали именно так, нас ждали бы крупные неприятности. На самом деле мы ставим границы, если чувствуем, что начинаем рассматривать какую-либо мысль чересчур серьезно. Вспомните, когда вас в последний раз обуревала мысль столь безумная, что вы сами смеялись над ней? В тот момент вы прекрасно осознавали, что это — всего лишь бредовая мысль, и не придавали ей большого значения, скорее всего, отмахнулись от нее. Это свойство есть у каждого из нас, вопрос лишь в том, чтобы научиться занимать позицию наблюдателя на систематической основе.
Кричащий человек
Как-то раз мне рассказали интересную историю о человеке, отправившемся в один из буддистских монастырей Британии. Он мечтал заниматься медитацией и много слышал о том, что в этом монастыре раз в день можно медитировать вместе с монахами, живущими в обители. Попав в монастырь и поинтересовавшись, как он может присоединиться к его обитателям, он был сопровожден в храм. Монахи занимали переднюю часть помещения, в задней располагались гости монастыря. Не желая сидеть в последнем ряду, он прошел чуть вперед и сел в центре комнаты. Практически сразу после этого раздался звучный удар гонга, который, как решил этот человек, посмотрев на остальных, был сигналом к началу медитации. Поерзав, дабы устроиться поудобнее, поскольку он не привык сидеть на полу, он закрыл глаза и приступил к делу. Он знал, что ему следует сосредоточиться на дыхании и, насколько он понимал, очистить свое сознание, однако не имел ни малейшего понятия, как этого добиться. Словом, он был похож на меня в самом начале моих занятий медитацией.
Стараясь сидеть по возможности неподвижно, он прилежно пытался следить за собственным дыханием. Но, сколько бы он ни старался, его все больше одолевало беспокойство, нетерпение и разочарование. Вскоре эти эмоции настолько захватили его, что он оставил всякие попытки сосредоточиться на дыхании. Вместо этого он раздувал свою обиду, утопая в пучине мыслей: «Эта медитация не работает! Я ужасно себя чувствую! Когда я сюда пришел, со мной все было в порядке, а теперь мне ужасно плохо! Так какой во всем этом смысл? Я не гожусь для медитации. Я вообще никуда не гожусь. Когда уже у меня получится хоть что-нибудь — хотя бы просто для разнообразия? Неужели я не в состоянии просидеть хотя бы один час, просто наслаждаясь тишиной? Сколько это еще будет продолжаться? Кажется, мы сидим здесь уже целую вечность. Мне казалось, они говорили про один час. Но это больше похоже на два часа!» Он продолжал размышлять таким образом, мысли цеплялись одна за другую, разочарование и обида возрастали, и ему становилось все труднее усидеть на одном месте.
