Джеймс рассказал, что именно его тревожит. Он переживал, что его жена может начать встречаться с другим мужчиной, что кто-нибудь из детей может получить травму, что могут тяжело заболеть его родители, он нервничал по поводу своего бизнеса и сотрудников. Кроме того, он опасался за свое здоровье. Он часто обращался к врачу и постоянно копался в Интернете, примеряя признаки различных болезней к собственному состоянию.
Как рассказал Джеймс, люди постоянно называли его счастливчиком, завидовали его замечательно устроенной жизни, и поэтому он сам не мог объяснить причину тревожного состояния. Он не мог объяснить, почему рост благосостояния заставляет его нервничать еще больше. По его словам, одна мысль о собственных переживаниях вгоняла его в нервную дрожь. Джеймс чувствовал себя виноватым, полагая, что глупо страдать подобным образом, и переживал, не сходит ли он с ума.
Идея начать медитировать пришла ему в голову после того, как он случайно увидел телепередачу на эту тему. Несмотря на весь свой скепсис, он, по его словам, был готов прибегнуть к любому средству спасения. Разумеется, он пришел в клинику, полный предубеждений, в частности, считая, что цель медитации — остановить поток мыслей и очистить сознание от любых неприятных ощущений. Однако он был открыт для свежих впечатлений и готов пробовать нечто новое. Готовность его была столь велика, что вскоре он уже искал любую возможность для того, чтобы использовать вновь освоенный метод. Он тренировал осознанное отношение к реальности во время занятий в спортзале, обедая и даже занимаясь с ребенком. Кроме того, он быстро нашел в своем ежедневном графике время для двадцатиминутной медитации.
Хотя результат не всегда определяется энтузиазмом, у Джеймса дела очень быстро пошли на лад. Я заметил, что со временем он становился все спокойнее. Мы отработали целый ряд техник — как универсальных, так и специальных, большинство из них были нацелены на отработку взаимоотношений Джеймса с собственными тревожными мыслями. Раньше он всегда относился к ним как к проблеме, от которой надо избавиться, и столь ожесточенно сопротивлялся им, что эта битва не прекращалась в течение всего дня. Подобный подход характерен для многих, и, сопротивляясь собственным чувствам, Джеймс не только создавал дополнительное напряжение, но и обострял ситуацию, относясь к ним как к чему-то конкретному и материальному. Джеймс очень удивился, когда я предложил ему в ходе медитации фокусироваться не на самой тревожности, которая, если не обращать на нее слишком много внимания, в конце концов сама сойдет на нет, а на собственном сопротивлении этому чувству. Через некоторое время он стал замечать, как его навязчивое стремление контролировать свою тревогу только усиливает ее. Когда он осознал это, ситуация начала понемногу выправляться.
Тревога никуда не делась в одночасье, но существенно изменилось его собственное отношение к этой проблеме. Понемногу он прекратил сражаться с собственными страхами и дал им некоторую свободу. В эти несколько месяцев, как я стал замечать, Джеймс научился видеть забавную сторону происходящего и не воспринимать себя и собственные мысли слишком уж серьезно. Он даже стал делиться ими с окружающими. К его изумлению, жена отреагировала с облегчением: по ее словам, он всегда был настолько уравновешенным человеком, что ей казалось, будто это она сама «чокнутая». Узнав, что он тоже испытывает подобные чувства, она словно освободилась от тяжкого груза. Джеймс даже начал отпускать шуточки по поводу собственной тревожности, сидя с друзьями в пабе.
Недавно я случайно встретился с Джеймсом. Как я и предполагал, его энтузиазм позволил ему продолжать занятия, и он до сих пор медитирует каждое утро. Он рассказал, что некоторые ситуации его по-прежнему беспокоят, но отнюдь не так сильно, как прежде. Он перестал зависеть от собственных страхов. По его словам, он больше не боится своих переживаний, и поэтому ему не приходится тратить время и силы на борьбу с негативными чувствами. Забавно, со смешком сказал Джеймс, что с тех пор, как он бросил бороться с этими переживаниями, они стали навещать его гораздо реже.
Рейчел (29 лет)
Рэйчел обратилась в клинику из-за проблем со сном. Ее лечащий врач прописал ей снотворные таблетки, но ей очень не хотелось их принимать.
Мы обсудили возможные причины ее состояния. По мнению Рэйчел, это могло быть вызвано напряженной ситуацией на работе. Кроме того, она недавно съехалась со своим бойфрендом, и ее излишнее трудолюбие сопровождалось постоянными ссорами. Он не то чтобы не сочувствовал ей, но полагал, что она неверно расставляет приоритеты.
Рэйчел назвала свою проблему «бессонницей».
Я спросил, случается ли ей быстро засыпать. Она ответила, что иногда спит очень хорошо. Это не укладывалось в картину бессонницы, которая носит хронический характер и наблюдается постоянно. Я поинтересовался, помнит ли она, когда у нее впервые начались проблемы со сном. По ее словам, это случилось примерно шестью месяцами ранее: у нее был особенно трудный день на работе, она готовилась к ответственной презентации, которую должна была проводить на следующий день, и вернулась домой только к полуночи. Дома она обнаружила, что ее бойфренд уже спит, и почувствовала себя виноватой и одинокой. Она вспомнила, что, ложась в постель, была очень взбудоражена и никак не могла справиться с потоком мыслей. Она понимала, что на следующий день должна выглядеть на все сто и продемонстрировать лучшее, на что способна, но чем больше она об этом думала, тем меньше ей хотелось спать. Вскоре беспокойство переросло в раздражение. Сначала она злилась на своего шефа, затем на своего партнера и, наконец, на саму себя.
Тем не менее на следующий день презентация прошла на ура, и компания получила контракт, хотя Рэйчел чувствовала себя ужасно и, по ее словам, подозревала, что выступила далеко не так хорошо, как могла бы. Однако больше всего она боялась, что «это» повторится. Домой она вернулась с готовой стратегией правильного отхода ко сну. Она собиралась принять ванну и очень рано отправиться в постель. Но несмотря на усталость, она вновь долго не могла уснуть, поскольку не привыкла ложиться так рано. Ее охватила паника: она боялась, что теперь «это» будет повторяться без конца и впереди ее вновь ждет бессонная ночь. И действительно, проблемы продолжались. Правда, иногда Рэйчел засыпала сразу же, но тем не менее у нее уже выработалась привычная модель поведения: она все больше переживала, сможет ли заснуть, и из-за этого действительно никак не могла погрузиться в сон.
Уверив Рэйчел, что проблемы со сном встречаются сплошь и рядом, я объяснил ей основы медитации и велел упражняться по десять минут каждый день. Правда, ей показалось несколько странным, что я прошу ее медитировать с утра, хотя проблемы подкарауливают ее вечером, но я объяснил, что сознание может работать иначе и что для нее гораздо важнее постоянно упражняться в дневное время.
Кроме того, я посоветовал Рэйчел позаботиться о гигиене сна, то есть правильно готовиться ко сну. Я просил ее спать исключительно в спальне — в том числе, разумеется, с бойфрендом. Это усиливало ассоциацию между укладыванием в постель и отходом ко сну. Кроме того, я предостерег ее против попыток подремать днем и объяснил, как важно ложиться спать в одно и то же время каждый день, включая выходные. Это может прозвучать излишне строго, однако сознанию и телу требуется множество повторений, чтобы усвоить новые привычки. Кроме того, я порекомендовал избегать по вечерам слишком волнующих телепрограмм и компьютерных игр, поскольку и то и другое возбуждает активность мозга. Мы обсудили режим питания, в том числе необходимость заканчивать с приемом пищи как минимум за два часа до сна, чтобы дать желудку возможность переварить еду. Наконец, я порекомендовал Рэйчел приобрести обычный старомодный будильник, чтобы она могла на ночь оставлять мобильный телефон в другой комнате и тем самым избавиться от искушения проверять почту в ночное время.
