– Угадай – кто? – голосом знаменитого дятла из американского мультсериала произнес подкравшийся.
– Паша! – радостно воскликнула она, повиснув на шее мужа.
– Я сегодня немного пораньше. А как у вас дела?
– Все хорошо, любимый. Решили вот прогуляться…
Их разговор прервала девочка.
– Папа пришел! – радостно закричала она, кидаясь обниматься.– Папа, папа, а можно мы Снежинку домой возьмем? – повиснув на его шее, начала упрашивать она подошедшего.
– Какую снежинку? – не понял тот вопроса.
– Собачку. Вон она лежит! – Маша радостно ткнула варежкой в сторону сугроба.
– Маша опять фантазирует,– улыбнулась женщина.– Придумала какую-то собачку… Я так думаю, пусть играет, если хочется. У нашей дочери богатая фантазия. Помнишь, как она домового ловила?
Мужчина улыбнулся:
– Конечно. И как фею в цветке выращивала – тоже! – после чего обратился к нетерпеливо ожидающей ответа дочери: – Конечно, маленькая.
– Ура!!! – радостно подпрыгнула девочка и, обернувшись к сугробу, громко закричала: – Снежинка, иди сюда, я тебя с папой и мамой познакомлю! Ну что ты лежишь, пойдем, тебе говорю,– и вновь бросилась к сугробу.
Капитану ФСБ Павлу Сергеевичу Булатову в своей жизни не раз приходилось попадать в опасные ситуации. Но никогда – ни в Чечне, ни в других местах, где ему доводилось бывать в различных «командировках»,– ни до, ни после этого происшествия он не испытывал такого страха, как в тот момент. В огромном сугробе, рядом с которым копошилась его ненаглядная дочь, внезапно вспыхнула пара горящих алым огнем глаз.
Бегущая С Бураном старательно потянулась, зевнула, демонстрируя опешившим, замершим от ужаса людям свои великолепные клыки, после чего лизнула копошащегося рядом с ней детеныша в щеку и мягким движением огромной головы оттолкнула его в сторону. Ласки и искренность этой малютки, едва достающей до ее плеча, понравились могучей волчице, и она не хотела, чтобы окруживший ее после проявления телесной формы холод повредил ребенку.
Отпихнув детеныша, Бегущая неспешным шагом подошла к замершему, словно изваяние, Булатову, фыркнула ему в лицо, а затем, повернувшись к фээсбэшнику хвостом, сделала несколько легко узнаваемых, типичных для зарывающих «кучку» собак и кошек гребущих движений. Вновь обернувшись, удовлетворенно осмотрела получившегося «снеговика» и легким движением прыгнула вверх, скрываясь с людских глаз за несомым разыгравшейся вьюгой снегом.
– Что это было? – Надежда Игоревна сурово посмотрела на мужа.
– Не знаю…– откликнулся тот, вытирая лицо и пытаясь отряхнуться.
– А что тут не знать,– внезапно вмешалась Маша.– Я же говорила – собачка. Снежная. У нее какое-то длинное имя, так что я назвала ее Снежинкой. Она мне разрешила. И вообще чего вы так испугались? Она добрая, но очень холодная, поэтому не стала со мной играть, чтобы я не замерзла. Я же тебе говорила, что это не сугроб, а собачка,– укоризненно повернулась она к матери.– Вечно вы мне не верите!
– М-да… говорила…– задумчиво произнес кое-как отряхнувшийся Павел, после чего повернулся к жене.– Знаешь… Мне вот сейчас на ум пришло. А ведь после того как Маша домового в кастрюлю поймала, носки и ключи от машины теряться перестали…
– Да… Интересно… А еще мне очень интересно, почему эта… Снежинка…– с некоторым сомнением произнесла Надежда Игоревна, поскольку, на ее взгляд, подобное имя ну никак не подходило столь крупному и явно крайне опасному созданию, – к тебе такое внимание проявила? И не связано ли это как-либо с твоей работой, на которой ты последнее время сутками пропадаешь?
* * *
Длинна февральская ночь. Особенно она длинна, если вы находитесь в древней «шестерке» с насмерть замерзшим двигателем, а вокруг вас весело резвятся огромные, напоминающие волков чудовища, призванные магом, раздраженным проявляемым вами по долгу службы любопытством. Однако все когда-нибудь заканчивается.
К восходу улеглась бушевавшая всю ночь вьюга, стих ветер, и яркие лучи восходящего солнца осветили большой снежный бугор, из-под которого раздавались громкие звуки «русского народного»…
– ...Да ускорьтесь вы, пока мы тут дуба не дали!!! – единственная фраза, которую можно здесь привести, не опасаясь ревнителей правильной речи. А до и после нее замерзшими оперативниками было высказано много сочных, полновесных и весьма замысловатых эпитетов. И про то, отчего не появилась смена, и про то, почему не хватились их, замерзающих, когда они замолчали в эфире, и про многое другое, причем обрисовывалось это «древними сакральными словами», касающимися нелегкой службы этих ответственных и очень скромных людей, вынужденных следить за вредным магом в ЧРЕЗВЫЧАЙНО неблагоприятных условиях.
Подобная манера общения обычно довольно-таки флегматичного Синицкого произвела немалое впечатление на дежурного, и потому вскоре бригада «спасателей» откапывала занесенную снегом машину.
* * *
– …Я абсолютно уверен в насущной необходимости немедленно выходить на контакт с обнаруженным нами магом.– Голос Квашенникова при разговоре с первым заместителем директора ФСБ был сух и официален.– На этот раз сотрудники, непосредственно осуществлявшие слежку, отделались легкими обморожениями, а бригада поддержки – выведенной из строя техникой и сильным испугом. Начальник отделения оперативников всерьез опасается за свою семью, и после его доклада я склонен согласиться с его опасениями. Проводя аналогии с «делом Давыдова», я имею все основания предполагать, что если слежка будет продолжена, то имеется высокая вероятность человеческих жертв, в первую очередь среди сотрудников моего отдела и, возможно, их близких. Если вы помните, то многие из расследовавших то дело специалистов, не желавших непосредственно зла родственникам мага, но могущих причинить его в процессе расследования, также получали предупреждения в виде легкого ожога рук. Гибель происходила только в случае, если после получения такого предупреждения их деятельность продолжалась.
Боюсь, что в данный момент мы получили именно такое предупреждение. В связи с этим, во избежание неоправданных потерь среди моих сотрудников, я прошу санкцию на немедленный контакт или хотя бы на временную приостановку наблюдения!
– Я понимаю ваши резоны,– раздалось в трубке спустя пару минут задумчивого молчания.– Да, понимаю, но санкции дать не могу. Полковник Давыдов сейчас занят… и доставить его к вам в течение ближайших суток невозможно. А согласно мнению психологов относительно этого «Найденова» наиболее высокие шансы на положительный результат контакта возможны только в присутствии лиц, также обладающих магическими талантами.
– Но мы не можем ждать сутки! – с отчаянием в голосе воскликнул Квашенников.– Эти твари… У нас повреждена большая часть автопарка! Им, видите ли, понравилось охотиться на автомобили, принадлежащие сотрудникам отдела. И мне очень не нравится мысль, что в какой-то момент им надоест гоняться за оперативными машинами и они переключатся на их водителей и пассажиров!
