– Славься Град на горе…
Из меня полезла неразлучная троица и то же затянула псалом.
– Пошли вон! – тихо приказал я им.
А то удумали махать руками и змеями пред моим сиятельным лицом.
Пока хор прославлял «Град», появились Рохля и Авангур. Они встали в сторонке и ждали окончания приветствия.
Я понимал, что здесь существуют свои правила и как говорила моя бабушка:
– Не нами придумано, не нам отменять.
Поэтому терпеливо ждал окончания хорового пения. Как только он закончилось, управительница уперла руки в бока, ну точно как Лианора и нахмурила брови.
– Вы, трое бездельников! – обратилась она к спецназу духов. – Подошли сюда и рассказали, где шлялись. Троица тут же юркнула за трон. И Рострум громко зашептал мне в ухо:
– Господин… Спасите!.. Это не женщина, это управомучительница.
– Сами, сами, – отмахнулся я. – Все сами решайте.
И тут же раздался приглушенный писк Мастера. Это стража выпихнула их пред управительницей. Мастер при этом споткнулся и упал.
– Это все он, – произнес Мастер и решительно показал пальцем на Мессира.
– И ни че ни я, – отрезал тот и ткнул пальцем в Рострума. – Это все он.
У Рострума затряслись колени. А змеи выпрыгнули из глаз и извиваясь устремились прочь унося его глаза.
– Глаза! Мои глаза! – заорал он. – Я ни причем! Это все он! – и ткнул пальцем в меня.
От неожиданности я даже растерялся. Как то странно замкнулся круг на мне. И я ничего лучшего не придумав, ответил, честно глядя в глаза управительнице:
– Он врет. Это не я.
Хотя сам не понимал, что не я, почему не я и в чем собственно меня обвиняют? Просто попадая в ситуацию когда тебя непонятно в чем обвиняют, я поступил как ребенок и ответил первое, что пришло в голову.
Управительница поклонилась и сурово произнесла:
– Я разберусь, господин.
В этой фразе я услышал приговор несчастному и не только я это услышал.
А так как меня никто здесь наказать не мог, то от ее слов мне стало легче. А два бездельника изобразили сильное стремление помочь Роструму и заорав в две глотки:
– Держи их! – Бросились прочь из зала.
«Каждый раз когда я попадаю на свою гору, происходит что-то невообразимое» – подумал я и покачал головой:
«Надо же! Я испугался своей управительницы»!
Подошли Авангур и следом Рохля. Рохля со странной опаской поглядывал на девушку.
Та зыркнула на него и произнесла, – не задерживайся, у тебя много работы.
– Да, дорогая, конечно, – пролепетал он.
Я посмотрел на хранителя, который съежился под ее взглядом и удивленно спросил:
– Дорогая?
Авангур расхохотался:
– Наш Рохля влип. Еще глядишь и женится.
Рохля еще больше ссутулился и пряча глаза проблеял:
– Командор, спасите… Отправьте меня на мое служение…
– А что так? – удивился я. – Сам пойдешь, без нас?
И поглядел на стоявшую в стороне, и смотревшую на нас девушку, которая сузила глаза и ими расстреливала Рохлю. Мне даже показалось, что увидел в этом взгляде смертельный приговор для слабохарактерного хранителя:
«Еще слово и я тебя расстреляю»!
– Пойду, командор! – живо отозвался Рохля. – Только отпустите!
Я посмотрел на него, потом на управительницу и подумал:
«Я тебя здесь не держу. Сам остался… Но что-то ты сделал неправильно».
И ко мне пришла мысль поразившая меня.
«Рохля соблазнил Мату. А та девушка хваткая своего не упустит. Заявила на него права. Теперь он хочет удрать».
Мне стало смешно:
«Не хорошо, парень, обманывать девушек, а потом убегать от них».
– Я думаю, что ты один не справишься, Рохля, – сделав вид, что думаю, ответил я. – Тебе нужен помощник.
– Я согласен, – сразу же ответил он. – возьму Рострума и его команду.
– Ну это вряд ли, – покачал я головой, отметая его устремления. Они мне здесь нужны, да и помощники они такие, что скорее в гроб сведут. А возьми вон мою управительницу. Эта никому спуску не даст.
– Ты как? – обратился я к девушке, – пойдешь с Рохлей помогать ему в его служении?
– Пойду! – твердо и решительно словно жена декабриста, отозвалась девушка.
Рохля от такой постановки вопроса разинул рот. Он глотал воздух, словно рыба вытащенная из воды, силясь что-то сказать, но я опередил его:
– Не благодари, брат, – похлопал его по плечу и подтолкнул к девушке.
– А ты, – я с улыбкой посмотрел на довольную, словно объевшаяся сметаной кошка, девушку, – найди себе замену.
Рохля не в силах произнести даже одно слово, мог только моргать и переводил взгляд с меня на девушку и обратно. По его виду можно было подумать, что жизнь хранителя в один момент рухнула и злая судьба ударила по голове, лишив дара речи. Но все же он смог собраться.
– Почему-у?… – еле слышно прошептал он.
– Потому что, я обещал тебе помощь, Рохля, и держу обещание, – ответил я. – Вы начнете, а мы с Авангуром как освободимся, придем укреплять твое служение. Ну иди, не стой столбом, – похлопал я его по плечу и подтолкнул. – Я верю в тебя мой названный брат.
И понимая, что он сей час может сорваться, обратился к управительнице: – Мата, забирай своего нового господина и отправляйтесь совершать его служение. И помогай ему во всем.
Девушка словно только этого и ждала. Она решительно подошла к обомлевшему от такой несправедливости хранителю, поправила на нем заботливо рубашку и погладила по спине и проворковала:
– Пошли, дорогой. Тебя ждут великие дела.
Рохля уперся, но девушка только прикрикнула:
– Я кому сказала.
И будущий хранитель гномов шмыгнул носом и поплелся прочь.
– Интересно, – спросил я вслух, глядя им вслед, – как они нашли друг друга? Она же просто дух. И как жить будут.
– Нормально жить будут, – отозвался Авангур. – Мата девушка с характером мужчины, умная, решительная. Она его направит. Беоте мало не покажется.
– Но она же неживая… Она дух неушедший за грань. Без… Плоти.
– И что? Он хранитель. Даст ей новое тело.
– Такое возможно? – удивился я.
– Возможно, брат, – засмеялся Авангур. – Как твои дела? Не видел тебя в степи.
Я почесал подбородок, размышляя, как рассказать Авангуру о своем приключении в подземелье Азанара. Он еще сбил меня с мысли своим обращением – брат.
