— О каком мальчике? — эхом раздался вопрос.
Миронов очнулся. Перед ним стоял бармен из клуба «Мажордом».
— О каком мальчике? — повторил свой вопрос человек за стойкой, но МВД его и в этот раз проигнорировал.
Как он оказался в клубе? Который час? Сколько времени прошло? Виктор Демьянович несколько забылся, прокручивая эти вопросы и все ночные события в голове. Ему даже показалось, что он разговаривает сам с собой. Воспоминания так легко вплелись в переживания настоящего, что он как будто окунулся в какой-то затягивающий омут, и теперь это ощущение присутствия в двух разных местах одновременно не покидало его тело. МВД испытывал сейчас странную легкость, словно его тело уже не было его оболочкой, словно он был над ним… Возвысился. Прямо скажем, редкое ощущение. Как будто тонешь в высоте. Предсмертная легкость…
Глава 7
Миронов было спохватился, что все его вещи пропали, но они лежали рядом на стуле целые и невредимые, аккуратно завернутые в пакет. Виктор Демьянович шатающейся походкой направился в туалет и там переоделся в свою одежду. Далось ему это непросто. Все тело потряхивало, как будто он не спал больше суток и полночи выпивал. Не исключено, что так и было, но сам он напрочь не помнил ничего с того момента, как посмотрел то злосчастное и омерзительное видео в квартире на окраине города. Может, его опоили?
Как только МВД накинул свое пальто, что-то маленькое и твердое врезалось ему в грудную клетку. Это оказалась фигурка супергероя, которую Миронову подарил выживший мальчик. Она так и лежала все это время в кармане следователя и вроде как служила своеобразным оберегом от темных сил.
Первые лучи уже врывались через затемненные окна в клуб, по всем признакам на улице стояло чудесное и свежее весеннее утро.
Виктор Демьянович вернулся к барной стойке, спросил, не должен ли он заведению и, расплатившись, вышел из здания навстречу лучам утреннего солнца и шелесту листьев от легкого теплого ветра. Пока он шел, не зная куда и не зная для чего, он вертел в руке ту самую фигурку, прокручивал в голове разговор с ребенком и его последние слова.
Как могло получиться так, что напрочь забывший даже своих родителей мальчик вдруг вспоминает своего мучителя? Или память начинает восстанавливаться? Тогда почему он не помнит второго паренька, ведь он же был — теперь Миронов знал это точно. «Вы же защитите меня?» Эх, Вадик, если бы я знал, от кого… Как там ты сказал… у меня внутри большая тайна и сила, только сам я ни в чем не могу разобраться, подумал про себя Виктор Демьянович. И вдруг его брови нахмурились — он кое-что понял. «У него внутри большая тайна… У него! Не у меня…» — прошептал себе под нос следователь, протянул вперед руку с фигуркой, посмотрел на нее еще раз и, чуть помедлив, отпустил. Та выпала из руки и, пролетев расстояние от плеча следователя до земли, вдребезги разбилась об асфальт. Глина разлетелась на мелкие осколки, а прямо к ногам следователя выпал маленький кусочек бумаги. МВД поднял его, развернул и прочел каракули, написанные корявым и еще не оформившимся почерком ребенка: «Мать постоянно плачет. Меня заставили соглашаться. Я боюсь. Помогите».
Виктор Демьянович никак не ожидал того внезапного поворота, который приготовила для него судьба. События вчерашней ночи пока еще сложно было осмыслить в полной мере, но, кажется, мозаика постепенно складывалась. Тот самый Н. — этот Мистер Неизвестность — оплел своими сетями весь город, а может, и больше того, всю область. Он стоит за появлением серийного убийцы полгода назад, именно он организатор убийства губернатора, а значит, ему было выгодно назначение нового человека на пост главы города. Он имеет непосредственное отношение к взрыву в баре и смерти Лехи, он следит за Мироновым, и он же получает проценты со съемок этих мерзких видео. Значит, именно этот аноним, скрывающийся под псевдонимом, имеет непосредственное отношение к похищению и убийствам детей и женщин. Работорговля, похищения людей, торговля оружием, поджоги, заказные убийства. Неужели за этим стоит один человек? Или преступная группировка под инициалом «Н.», но кто-то же должен ею руководить! Что же это за тень такая, о которой никто и никогда не слышал. Или слышали?.. И знают…
В совокупности с посланием от мальчика получалось, что уверенность Миронова в невиновности гражданина Кравченко перешла на новую ступень. А может, он соучастник всех этих преступлений? Один из огромной агентурной сети… Да нет, вряд ли. Слишком просто попался. Вряд ли они кидают своих так просто. Пожалуй, если они кого и кидают, то там уже ни следов, ни тела не сыщешь.
Как в той присказке, «ясно, что ничего не ясно». Кто запугивает ребенка и его приемную мать, кто заставил подсудимого давать ложные показания и брать всю вину на себя?.. Понятно, что сделал это тот самый неизвестный «бизнесмен» или, вернее, его шестерки. Но кто же скрывается под знаком вопроса? Кто он? Неужели никто не догадывается о его существовании? Или знают, но боятся? И как вообще можно безнаказанно проворачивать такие дела под носом у того же следователя? Куда смотреть? В какую сторону?
И снова никакой уверенности, все вилами по воде писано, лишь догадки и домыслы. А вдруг Моисей обманул МВД и сам стоит за всей этой чертовщиной? Что, если никакого TrickOrTreat не существует и это всего лишь ширма для отвлечения внимания? «Успокойся, Витя! — прервал себя Миронов. — Не будь параноиком! Это жизнь, а не кино. Здесь все изобретательнее и в то же время проще. Главное, что проще. Прокачивай версии на сто процентов. Главное, чтобы парень был жив. Главное, чтобы он был жив… Ну же, Витя, ищи!..»
Ясное дело, что следователю нельзя вести дела в открытую. Об этом может узнать, а вернее, уже знает этот Н. Надо вести себя тихо, не совершать лишних телодвижений и медленно продвигаться в сторону цели, а для этого теперь оставалось только одно…
Дорога далась Виктору Демьяновичу непросто: тяжелая ночь и груз целого сонма напряженных мыслей давали о себе знать, к тому же следственный изолятор «Зубцы» недавно полностью перевели из исторического центра в область, так что теперь для беседы с подсудимым с глазу на глаз Миронову нужно было выехать из города и шуршать покрышками по трассе в течение по меньшей мере получаса. Весь путь МВД провел в свинцовом оцепенении, смотря в одну точку где-то на линии горизонта — можно было подумать, что он спит с открытыми глазами. Но он думал. Соображений было так много, что следователь даже не заметил, как свернул с трассы и, преодолев еще несколько километров по разбитой дороге, оказался возле СИЗО.
Когда подсудимого привели, Миронов вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
— Послушайте, — вкрадчиво начал следователь, — я знаю, что вы не совершали этого преступления. Мне абсолютно неважен ваш мотив. Хотите сидеть за чужие преступления — пожалуйста, но мне надо знать. Скажите, подайте хоть какой-нибудь знак, это останется между нами. Даю слово офицера. Это сделали вы?
Повисла томящая пауза. Подсудимый повернулся лицом к Миронову и пристально посмотрел в его глаза.
— Нет, — хрипло прошептал он. — Я не совершал эти преступления. Но должен остаться здесь. Кого-то посадить нужно — верно? Пусть это буду я. Они нашли меня как по заказу. Схожая судимость, нужны деньги — дочери требуется операция. Не я один сижу за кого-то другого. Не я один пошел на подобное ради спасения близкого человека. — Подсудимый отвернулся к маленькому окошку, в которое пробивался приятный утренний свет, увидеть и почувствовать который ему было суждено теперь только лишь на ежедневных тюремных прогулках.
