Фридрих, которому в свое время опостылел Боэмунд IV, исключил Антиохию и Триполи из мирного договора с аль-Камилем. Однако Боэмунд хранил мир с соседями-мусульманам, не считая эпизодических нападений на ассасинов, которых он недолюбливал как союзников госпитальеров. К большому его неодобрению, военные ордена действовали вовсе не так неосмотрительно. Госпитальеры спровоцировали аль-Камиля на совершение набега на Крак во время его нападения на Дамаск в 1228 году. В 1229-м они предприняли ответный рейд на Барин, а в 1230 году объединились с тамплиерами Тортосы для удара по Хаме, где им устроили засаду и разбили наголову. На следующий год ордена внезапно налетели на Джабалу и овладели ею, но удержались в ней считаные недели. Наконец, весной 1231 года было заключено перемирие, продлившееся два года.
Вскоре после прихода к власти Боэмунд V послал своего брата Генриха с войсками из Акры и с Кипра на помощь военным орденам, которые снова атаковали Барин, но мусульмане откупились обещанием Хамы уплачивать дань госпитальерам. Возобновленное перемирие продолжалось до 1237 года, когда тамплиеры Баграса напали на совершенно не готовые к этому туркменские племена, поселившиеся на востоке от Антиохийского озера. В отместку крупные силы мусульман выступили из Халеба, чтобы осадить Баграс. Его спасло только прибытие самого Боэмунда, который договорился о возобновлении перемирия. Прецептор тамплиеров в Антиохии Гийом Монферратский возмутился такому унижению и вопреки прямо высказанному желанию Боэмунда решил нарушить перемирие почти сразу же после заключение. В июне того же года он уговорил своих рыцарей и сеньора Джебейля, а также еще нескольких светских баронов атаковать крепость Дарбезак к северу от Баграса. Гарнизон был застигнут врасплох, но уверенно сопротивлялся, а в Халеб помчались гонцы, и тамошний правитель немедленно отправил на выручку мощную армию. Несколько пленных христиан в Дарбезаке, прознав об идущих на помощь силах, сумели передать это Гийому и попытались убедить его отступить. Он высокомерно пренебрег предостережением, но дело кончилось тем, что мусульманские всадники налетели на него, разметали его небольшое войско, самого его убили, а большинство соратников взяли в плен. Услышав об этом несчастье, тамплиеры и госпитальеры в тревоге написали на Запад, призывая его на помощь, но мусульмане не стали развивать одержанную победу. После того как им пообещали крупные денежные выкупы за пленников, они согласились возобновить перемирие. Ордена были пристыжены и десять лет хранили мир с одобрения папы, которому и пришлось выложить большую часть денег в уплату выкупов.
Недостаток воинственности, так удачно выказанный мусульманами, в первую очередь объяснялся личными качествами великого султана аль-Камиля. Аль-Камиль был человеком миролюбивым и порядочным. Он был готов воевать и интриговать, не разбираясь в средствах, ради сплочения айюбидских земель под своей рукой, ибо семейные ссоры и распри никому не шли на пользу. Он был готов отражать атаки сельджуков и хорезмских тюрок. Но пока христиане не причиняли ему проблем, он оставлял их в покое. Все мусульманские правители прекрасно понимали, какие коммерческие выгоды дает им близкое соседство с франкскими морскими портами. Они не хотели рисковать и разрушать активную торговлю между Востоком и Западом из-за огульной враждебности. Аль-Камиль особенно стремился обеспечить материальное благосостояние своим подданным. Более того, он, подобно его другу Фридриху II, был человеком широкого умственного кругозора, любознательным, но отличался от Гогенштауфена большей и искренней терпимостью и доброжелательностью. Хотя ему не хватало героического блеска его дяди Саладина и великолепной дипломатичности отца аль-Адиля, ему, как никому другому, была свойственна обычная человеческая теплота. Да и султан из него получился умелый. Современники-мусульмане, возможно, и сокрушались из-за его приязни к «светловолосым», но уважали его за справедливость и порядок правления.
Аль-Камилю удалось выполнить свой план — восстановить единство Айюбидского мира. В июне 1229 года его брат аль-Ашраф наконец смог изгнать из Дамаска их племянника ан-Насира. В возмещение ан-Насиру дали владение в долине Иордана и Трансиордании со столицей в Кераке, чтобы он оставался под властью аль-Камиля. Аль-Ашраф сохранил Дамаск, но признал главенство аль-Камиля и уступил ему земли в Джезире и вдоль среднего Евфрата. Это были провинции Айюбидской империи, больше всего открытые перед нападением, и аль-Камиль хотел напрямую контролировать их. В Хорезме весьма реальную угрозу представлял Джелал ад-Дин, дальше на востоке маячила темной громадой монгольская держава, а великий сельджукский султан Кей-Кубад напирал на восток из Анатолии. В 1230 году, когда аль-Ашраф находился в Дамаске, Джелал ад-Дин захватил его крепость Ахлат возле озера Ван, пошел дальше и атаковал сельджуков. Аль-Ашраф поспешил на север и заключил альянс с Кей-Кубадом. Союзники решительно разгромили Джелал ад-Дина возле Эрзинджана. В то же время империю Хорезма с тыла атаковали монголы, и она начала распадаться. На следующий год монголы разбили уже самого Джелал ад-Дина. 15 августа 1231 года во время бегства с поля боя он погиб от руки крестьянина-курда, чего брата он убил когда-то давным-давно.
Его устранение снова нарушило равновесие сил. Сельджуки остались без соперников в Восточной Анатолии, а монголы смогли свободно продвигаться на запад. Тем временем Багдадский халифат Аббасидов провел несколько месяцев в такой редкой и непрочной независимости. Вскоре Кей-Кубад обратил взор на земли аль-Камиля на среднем Евфрате. С 1233 по 1235 год шла постоянная война, и Эдесса, Сарудж и другие города провинции переходили от одного господина к другому, пока, наконец, аль-Камиль не вернул утраченные позиции. Успехи Аль-Камиля вызвали ревность и зависть со стороны его родственников. Аль-Ашрафу не нравилось его подчиненное положение. В Халебе в 1236 году внезапно скончался молодой эмир аль-Азиз, сын аз-Захира, и его мать Зайфа, сестра аль-Камиля, взявшая на себя воспитание внука, аз-Захира II, боялась честолюбия своего брата. Несколько мелких эмиров из Айюбидов разделяли ее страхи. В первые месяцы 1237 года аль-Ашраф собрал союзников и заручился активной помощью Кей-Кубада. Когда в начале лета Кей-Кубад умер, а аль-Ашраф тяжело заболел, гражданская война казалась неизбежной. Его смерть 27 августа предотвратила заговор. Младший брат ас-Салих Исмаил захватил Дамаск и тщетно пытался воссоединить заговорщиков. С помощью ан-Насира из Керака аль-Камиль двинулся на Дамаск в январе 1238 года и аннексировал его. Ас-Салих Исмаил получил в компенсацию удел в Баальбеке. Но аль-Камиль ненадолго пережил свой триумф. Два месяца спустя, 8 марта, он умер в Дамаске в возрасте шестидесяти лет.
Его смерть развязала междоусобную войну. Его старший сын ас-Салих Айюб, родившийся от суданской рабыни, находился на севере, но сразу же выступил в Дамаск, где власть захватил один из племянников аль-Камиля — аль-Джавад. С помощью хорезмских наемников он сверг своего кузена. Тем временем его младший брат аль-Адиль II воцарился в Египте. Айюб твердо вознамерился заполучить богатейшую провинцию отца, но когда он отправился на завоевание Египта, в Дамаске произошел государственный переворот, который сверг его с трона и привел к власти его дядю ас-Салиха Исмаила. Убегая на юг, Айюб попал в руки ан-Насира Керакского, который, однако, поддержал его притязания и дал войска для вторжения в Египет. Оно не представляло труда, так как аль-Адиль оскорбил своих министров тем, что доверил правительство молодому негру, которого обожал. В ходе успешного заговора его свергли в июне 1240 года, и Айюба позвали занять египетский трон.
