Порядок, установленный Ричардом Корнуоллским, продержался недолго после его отъезда. Местные бароны, надеясь сохранить его, обратились к императору с прошением назначить бальи одного из его спутников, Симона де Монфора. Симон, женатый на сестре Ричарда и кузен сеньора Торона, произвел на них превосходное впечатление. Но Фридрих не обратил внимания их просьбу, и Симон вернулся в Англию к жизни, полной бурных событий и великих свершений
[53]. В Святой земле вскоре возобновились распри. Тамплиеры отказывались соблюдать его договор с Айюбом и весной 1242 года совершили набег на мусульманский город в Хевроне. Ан-Насир Керакский в отместку послал войска перерезать дорогу в Иерусалим и стал взимать пошлину с проходивших по ней паломников и купцов. Это заставило тамплиеров выступить из Яффы и 30 октября напасть на Наблус, который они разграбили, сожгли его великую мечеть и перебили множество жителей, включая немало и местных христиан. Айюб пока был не готов к войне. Он удовольствовался тем, что послал крупную силу и на некоторое время осадил Яффу в качестве предупреждения на будущее
[54]. В самом королевстве отсутствовала верховная власть. Ордена вели себя как независимые республики. Акрой управляла коммуна, которая, однако, не могла помешать тамплиерам и госпитальерам драться друг с другом прямо на улицах города. Бароны сидели по своим ленам и управляли ими, как им заблагорассудится.
Засевшему в Тире Филанджьери этот хаос предлагал много благоприятных возможностей. Он частным образом поддерживал связь с госпитальерами в Акре и переманил к себе двух из главных бюргеров города — Жана Валена и Гийома из Конша. Однажды ночью весной 1243 года он явился из Тира, и его тайно впустили в Акру, где он готовился устроить переворот. Однако его заметили и поставили в известность Филиппа де Монфора, сеньора Торона, который в то время случайно находился в Акре. Филипп сразу же предупредил коммуну, а также генуэзскую и венецианскую колонии. Их официальные лица арестовали Жана Валена и Гийома из Конша и стали патрулировать улицы. Также отправились гонцы в Берут к Балиану Ибелину и в Кесарию к Одо де Монбельяру. Филанджьери понял, что упустил свой шанс, и тихо ускользнул в Тир. Соучастие госпитальеров было очевидным. По прибытии Балиан взял в кольцо их штаб-квартиру в Акре. Блокада продолжалась шесть месяцев. Их Великий магистр Пьер де Вьей-Брид находился в Маркабе, где воевал с соседями-мусульманами, хотя война ограничивалась отдельными стычками. Он не мог позволить себе отрядить людей на помощь своим рыцарям в Акре. В конце концов он заключил с Балианом мир, принес извинения и поклялся, что не имел никакого отношения к заговору.
5 апреля 1243 года Конрад Гогенштауфен, сын императора Фридриха и королевы Иоланты, официально стал совершеннолетним, так как ему исполнилось пятнадцать лет. Его королевский долг состоял в том, чтобы явиться в Акру и лично вступить во владение государством. Его отец уже не имел никаких прав на регентство. Юный король тут же послал Томмазо из Ачерры представлять его в Утремере, но ничем не показал, что собирается самолично прибыть на Восток. Поэтому бароны посчитали своим законным долгом назначить его регентом ближайшего из имеющихся наследников. Им оказалась Алиса, вдовствующая королева Кипра, его двоюродная бабка. После ее развода с Боэмундом V Алиса примирилась с кузенами Ибелинами и в 1240 году с их одобрения вышла замуж за Рауля, графа Суассона, юношу вдвое моложе ее, который приехал на Восток вместе с королем Тибо. Балиан Ибелин и Филипп де Монфор созвали парламент, заседание которого должно было состояться в патриаршем дворце в Акре 5 июня 1243 года. На нем присутствовали все бароны. Церковь представляли Пьер де Саржин, архиепископ Тирский, и епископы королевства. Коммуна прислала своих официальных делегатов, а генуэзская и венецианская колонии — своих председателей. Филипп Новарский изложил ситуацию с юридической точки зрения и рекомендовал присягнуть на верность королю Конраду, а до его личного приезда назначить регентами Алису и ее супруга. Одо де Монбельяр предложил направить Конраду официальное прошение приехать в королевство и пока ничего не предпринимать до его ответа. Но Ибелины не видели в этом смысла и сумели настоять на своей точке зрения. Собрание присягнуло Алисе и Раулю при учете прав короля Конрада
[55].
Решение лишало Филанджьери остатков власти, из-за которых бароны еще не решались атаковать его в Тире. После назначения Томмазо из Ачерры император вызвал его к себе в Италию, и, уезжая, он оставил город под началом своего брата Лотаря. 9 июня акрский парламент приказал Лотарю передать Тир регентам. После его отказа Балиан Ибелин и Филипп де Монфор с отрядами венецианцев и генуэзцев двинулся на город. Лотарь положился на крепкие стены, успешно отразившие нападение самого Саладина. Но местные жители устали от Филанджьери и предложили его противникам открыть ворота башни Мясников возле моря. В ночь 12 июня Балиан со своими людьми пробрался в обход через скалы, и его пропустили внутрь. После этого они открыли главные ворота Тира союзникам. Как только они заняли дома госпитальеров и тевтонских рыцарей, город оказался в их руках, за исключением цитадели на юге, куда отступил Лотарь. Это была грозная крепость, и имперцы держались в ней четыре недели. Но, по несчастной случайности, корабль, который вез Риккардо Филанджьери в Италию, вынужден был повернуть назад из-за бури. Риккардо, ни о чем не подозревая, высадился в порту Тира и тут же попал в руки врагов. Связанного, его привели к воротам цитадели и пригрозили повесить, если гарнизон не сдастся. Лотарь отказывался, пока не увидел, как на шее брата уже затягивается веревка, и тогда он согласился на предложенные победителями необременительные условия. Братьям позволили уйти на все четыре стороны со всеми своими пожитками и домочадцами. Лотарь удалился в Триполи, где его хорошо встретил Боэмунд V. Там к нему присоединился и Томмазо из Ачерры. Риккардо добросовестно вернулся к своему повелителю-императору, который незамедлительно бросил его в темницу. После отъезда Филанджьери Иерусалим и Аскалон вместе с Тиром официально перешли в руки регентов.
Рауль де Суассон был уверен, что контроль над захваченным городом передадут регентам. Но Филипп де Монфор хотел сам прибрать Тир, чтобы округлить свой Торонский лен, и в этом его поддержали Ибелины. Когда Рауль гневно потребовал отдать Тир, бароны с циничным сарказмом ответили, что будут управлять городом по доверенности, пока не станет ясно, кому он должен принадлежать. Рауль внезапно осознал, что его регентство — пустой звук и так и задумывалось с самого начала. Униженный и обозленный, он немедленно покинул Святую землю и вернулся во Францию. Королева Алиса, которая за полвека жизни научилась терпеливости, оставалась номинальной регентшей до самой своей смерти в 1246 году.
Триумф баронов означал победу тамплиеров над внешней политикой госпитальеров. Возобновились переговоры с правительством в Дамаске. Египетский султан Айюб недавно поссорился с ан-Насиром Керакским и был встревожен отходом франков. Когда Исмаил Дамасский с одобрения ан-Насира предложил франкам, что прикажет удалиться с Храмовой горы в Иерусалиме мусульманским священнослужителям, чье право находиться там гарантировал еще Фридрих II, Айюб сразу же выступил с аналогичным предложением. Искусно натравливая мусульманских правителей друг на друга, тамплиеры, которые верховодили на переговорах, заручились их согласием на возвращение этой территории христианской церкви. В конце 1243 года Великий магистр Арман де Перигор восторженно написал в Европу о превосходном итоге их трудов и заявил, что орден приступил к укреплению Святого города. Это был последний дипломатический триумф Утремера.
